Искусство умирать

 Уходи.

– Зачем? – ответил Орвелл. – Я ведь выполнил свой долг.

– Я поздравляю тебя. Но мы выполнили долг вместе, не зазнавайся. А теперь уходи.

– Почему?

– Мне слишком трудно сдерживаться. Еще несколько минут и от меня не останется ничего, кроме взлетающих обломков. Я ведь машина, а машины иногда взрываются.

– Ты уверен?

– Да. Но я сумею продержаться, если ты выйдешь сейчас. Уходи скорее.

– Прощай, сказал Орвелл, – ты был настоящим другом. Я не знал этого, прости меня.

– Не повторяйся. «Прощай» – это и значит «прости».

– Разве?

– В словах вложено намного больше, чем мы вкладываем в них. Прощай и ты.

Зонтик открыл дврь (точнее, выломал, потому что дверь заклинило); Орвелл стал на ступеньку, но не смог сойти на раскаленный бетон. Бетон был оплавлен и по нему перебегали змейки огня. Слишком жарким был бой, который закончился только что. Большинство танкеток были расстреляны, а те, которые остались, рассеялись по местности.

– Коре, – сказал он.

– Что?

– Я понимаю, что не могу просить тебя ни о чем, но нас осталось не так уж много в лагере и у нас совсем нет оружия… Вот эти танкетки. Если бы ты смог.

– Понятно, – сказал Коре, – если я успею, я их сделаю.

И тут пошел дождь.

Он брел по взлетной полосе (здесь было несколько взлетных полос, предназначенных для посадки и взлета небольших самолетов, туристического класса) он брел по взлетной полосе в сторону гор. Ужасно болела голова и ломило все тело. Это так быстро не пройдет, понятно. Он шел не оборачиваясь; по бетону лупили капли дождя и местами бетон быстро высыхал – он был все еще слишком горяч. Как вовремя пошел дождь, – подумал Орвелл, как будто специально запущенный невидимым режисером этого бескровного, но жуткого спектакля.

Он слышал за спиной частые взрывы – это Коре расстреливал оставшиеся механизмы. Спасибо, – подумал Орвелл, – но как долго ты еще сможешь это делать?

Он сошел со взлетной полосы, которая превращалась в широкую дорогу, потом дорога становилась неширокой, потом просто тропинкой, потом – просто травой. По колено в траве он поднялся на холм к перевалу и обернулся. Хлопнул еще один взрыв.

Где он находит их? – подумал Орвелл, – ведь больше ни одной не видно. Еще один взрыв, и еще. Ну да, у него еще остались целы системы распознавания. Он наверняка расстрелял всех или почти всех.

И в этот момент его ослепило и толкнуло в спину облаком одного большого взрыва. Когда он поднялся, на том месте, где еще недавно был Коре, зияла воронка с оплавленными краями и в ней плавало расплавленное вещество. Скорее всего камень. Камень был красным, таким, как лава, вытекающая из жерла вулкана.

Он вспомнил вулканы на Южной Гидре – тогда он и Коре тоже были вместе.

Орвелл отвернулся и пошел в сторону лагеря. Дождь сейчас был небольшим и приятно охлаждал тело.

82

Человек-кузнечик был не слишком голоден, поэтому он сьел только руки Самурая и содрал мясо со спины. На спине мясо было вкуснее и толще, зато руки приятно обгладывать. После