Бюро-13

Это продолжалось целую вечность, нарастало, терзало – казалось, больше не вынести… И вдруг пытка внезапно прекратилась… Мы обрели нормальное состояние… Я сидел в кресле обмякший, слышал ровный гул двигателей, понимал – мы все еще летим… Скрепя сердце я признал: облачность защищается эффективно. Любой непрошеный гость стал бы легкой добычей, болтаясь в этом филиале ада, абсолютно не в силах хоть как-нибудь себе помочь. Каким образом капитану Хассану удается контролировать полет – выше моего понимания. Для этого нужно быть роботом. Или жителем планеты Криптон.

– Страх-то какой… – пролепетала Минди; из-за кресла торчали только ее ноги. – В жизни не испытывала ничего подобного… разве что когда мы ставили эксперименты с ЛСД 20 и ураном в лаборатории Университета Дьюка.

– А что… тогда… было? – Джессика задыхалась и ловила ртом воздух.

– Мозги из ушей полезли.

Джордж что-то простонал, я загундел ему в ответ, потом мы застонали дуэтом.

– Пилот… – прохрипел Донахью, с невероятным напряжением поднимаясь на ноги. – Надо… посмотреть…

– С ним… порядок… – выдохнула Джессика, вытирая следы рвоты со рта. – Абдул осторожен – перевел на автопилот перед самым входом в облачность.

– Мудро… – еле выговорил Ричард, неподвижным взором уставясь в потолок.

– За то мне и платят большие деньги, – проскрипел громкоговоритель внутренней связи.

С поистине геркулесовым усилием Джордж приподнялся с кресла – и тут же с глухим стуком исчез из виду.

– Видели остров? – раздался его голос откуда-то снизу.

Из громкоговорителя продекламировали:

Я знаю уверения пророка,

Что существует рай, хоть и далеко.

– Но самое худшее позади? – просипела Минди.

– Да нет, черт побери! Бортовые защитные системы просто с ума посходили! У меня двенадцать приборов уже зашкалило, идем на максимальной мощности.

– Какие нам рекомендации? – спросил я.

– Молиться! – последовал кроткий ответ. – Вести сражение отныне будет самолет. Или он победит – или мы погибнем.

Я дал команде передохнуть несколько минут, потом занял всех чисткой и уборкой. Мы промокали губкой свою форму, вытирали грязь на полу. Ричард с помощью своих заклинаний может вычистить нас и самолет до безукоризненного состояния. Но в мои намерения не входило в разгар боя тратить драгоценную энергию единственного мага на домашние дела.

А это и есть настоящий бой: машина против природы – решающая схватка. Война мозгов: ребята из Технической службы – и то неизвестное, что скрывается на острове. Не знаю, как остальные члены моей команды, но я ненавидел свою роль простого пассажира. Чувствовал бы себя неизмеримо лучше, если бы хоть чем-то мог помочь капитану Хассану. Пусть нападет стая летающих монстров – все-таки занятие.

– Тревога! – раздалось в громкоговорителе. – Нарушение герметичности!

Минди вскочила, обнажив меч.

– Что это значит? – громко воззвала она.

Ответа не последовало; никому из нас не хотелось стучать в запертую дверь, что вела в рубку пилота.

– Совещание! – крикнул я.

Ребята окружили меня.

– О'кей, если первый слой облачности нападает на людей, значит, следующий предпримет атаку на самолет.

– Логично, – согласился Донахью. – Чего следует ожидать?

– Вихревые течения в металле? – высказал предположение Джордж.

– А что это дает? – скептически возразил я.

– При достаточной интенсивности металл может расплавиться.

– Слишком заумно, – определила Минди. – Причем это относится только к металлам, обладающим проводимостью. На деревянную лодку или на ракету "стэлс" вообще не действует.

– Согласна! – поддержала Джессика. – Чем дольше мы находимся в облачности, тем большую опасность для нее представляем; она должна как-то задержать наше продвижение. – Последние три слова Джесс повторила, при этом изо рта у нее выходил пар.

– Холод. Как просто! – Ричард наглухо застегнул комбинезон.

– Смотря какой точки достигнет этот холод. – Рассудительный Донахью вынул из ящика под сиденьем запасные одеяла.

Очень быстро воздух стал меняться: прохладный… неприятный… морозный… пронизывающий… Включились кварцевые обогреватели, вделанные в корпус самолета. Они пытались бороться с холодом, но вскоре нам пришлось натянуть на себя всю одежду, что у нас была, и сбиться в кучу – так теплее. Кто оказался снаружи – закутывался в одеяла.

– Ч-что т-там с Х-хассаном? – Джордж клацал зубами.

– Л-летный к-комбинезон с электронагревом… – пробормотала Джессика.

– А д-двигатели?

Минди прислушалась.

– Р-работают р-ровно.

Сильный треск заставил нас подскочить. За первым ударом последовал второй, и началась настоящая бомбардировка.

– Град величиной с бейсбольный мяч, – кратко сообщил нам пилот.

Теперь я понял, почему самолет такой тяжелый: наверняка обшит броней.

– Сначала мороз – чтобы не двигались, потом град – продырявить нас и корпус машины, – простучал зубами Джордж. – Упадем и утонем. Примитивно, но умно.

– И совершенно бесполезно против такого самолета! – с гордостью констатировал Донахью.

Надежды мои подтвердились: машина снабжена броней из стального сплава толщиной с целый дюйм, чтобы защитить нас от неистовства облачности. Я немного расправил плечи.

Вдруг левая стенка, где мы сложили палаточное оборудование, разорвалась и в образовавшееся отверстие проник кусок градины. С пронзительным свистом внутрь самолета прорывались клочья облаков. Наша кучка быстро распалась. Я сгреб одеяло, чтобы заткнуть им дырку, но тут встал Донахью и полил отверстие из огнемета, яростным огнем уничтожая последние остатки злобных испарений.

– Латайте дыру! – Своим криком он перекрыл оглушительный рев.

Минди мгновенно вырезала мечом квадратную пластинку из металлической обшивки сиденья, а Ричард, под непрерывным заградительным огнем, способом левитации послал ее на место.

Нам хватило минуты, чтобы заделать заплату с помощью небольшого ацетиленового факела, и Донахью прекратил действие своего внушительного оружия. В салоне непереносимо воняло сжиженными бензиновыми испарениями, зато все мы остались живы. Мысленно я взял на заметку: представить святого отца на повышение.

– С этим справились, даже слишком легко. – Подозрительный Ричард смахивал иней со своей гвоздики – она уже стала розовой.

– Однако потеплело, – заметила Джессика.

В самом деле, в самолете было отнюдь не холодно.

– Следующим номером – испытание жарой, – сделал вывод Джордж. – Логично. Слабые потеряют сознание, загорится дерево; может быть, даже взорвется запас топлива.

Скидывая вслед за плащом теплую куртку, Минди фыркнула:

– Вот спасибо, обрадовал!

Вскоре температура стала вполне комфортной, но ненадолго – она стремительно повышалась. Итак, предстоит новое испытание. Пока – приятное тепло… А теперь уже хоть тосты поджаривай… Ну а это уже температура кипения. Может, хватит? Мы разделись до белья, пот градом лил с наших блестящих тел. Небольшой ящичек, прикрепленный к потолку, снабжал салон прохладным воздухом; половину запаса воды мы вылили друг на друга. Зрелище полуобнаженных тел впечатляло, но, пожалуй, лучше обойтись без этаких эмоций… В одних боксерских трусах и кобуре через плечо, я стоял на вещевом мешке, чтобы защитить босые ноги от сковородки, в которую превратился пол. Вскоре пришлось избавиться и от трусов. Слава Богу, температура держалась на точке кипения. Скверно, но по сравнению с теми ощущениями, что мы испытывали, когда входили в защитный барьер облачности, – просто летний пикник.

– И это все, на что они способны? – презрительно процедил Джордж, повязывая голову.

Теперь, когда он остался в одних шортах и ботинках, под складками жира угадывалась крепкая мускулатура.

– Жалкие дилетанты! – согласилась Джесс, выливая на себя воду из фляги. – Ни тебе тяжелой радиации, ни ультразвука. Реальность не изменилась, ничто не кристаллизовалось.