Журнал «Если», 1997 № 04

Она попыталась заговорить и зашлась кашлем. Наконец выдавила из себя:

— Слэйки… постоянно нас опережал.

— Что ты имеешь в виду?

— Играл с нами, как кошка с мышью. Должно быть, сразу узнал, что ты проник в Церковь. Внезапно прервал мессу, сослался на неожиданный визит, включил орган и запись хорового пения и попросил всех уйти. Всех, кроме меня. Пообещал сказать кое-что важное, отвел в сторонку. Меня это, конечно, заинтриговало, и к тому же, что я могла поделать? Как только остальные женщины вышли, он набросил на меня какую-то штуковину… что-то вроде серебряной паутины, я толком не успела разглядеть, потому что сразу упала. Это было ужасно! Я ни единым мускулом не могла пошевелить, даже глазами. Видела, что он затаскивает меня в темную комнату, и не могла сопротивляться. Даже слова сказать! А самое страшное, тебя не могла предупредить. Потом зажглись лампы, и я увидела, как ты падаешь. Помню, он к тебе обращался. А после — снова мрак.

— Я запомнил ненамного больше. Он меня подстерег и вырубил. А потом я открыл глаза и увидел здесь тебя.

Я похлопал ладонью по боковому карману, нащупал выпуклость рации и слегка повеселел. Вынул ее, поднес к уху, включил. Тишина. Я проверил все остальные устройства. Бесполезный хлам. Аккумуляторы и батарейки разряжены. Даже лезвие перочинного ножа вытащить не удалось. Он выглядел так, будто побывал в плавильной печи.

Глядя на кучку металлолома, я испытал желание пинком разбросать его по пещере. Я поддался соблазну — все равно больше заняться было нечем. Бывшая техника приятно зазвенела о камни.

— Хлам. Не работает. Все испорчено. — Я встал и побрел навстречу свету.

— Джим, не уходи…

— Я недалеко. Хочу только выглянуть, утолить любопытство.

Придерживаясь за скалу, я медленно зашаркал к выходу из пещеры.

Добрался до выхода, высунул нос наружу. Тут у меня отвисла челюсть и подкосились ноги. Добрую минуту я стоял на коленях и мог только пялиться, а затем с трудом встал и вернулся к Сивилле. Она уже устроилась поудобнее и вообще выглядела гораздо лучше.

— Ну, и что там?

— Не рай, это ясно как дважды два. Небо не голубое, а красное. Ни белых облаков, ни травы. Зона тектонической активности, неподалеку от нас действующий вулкан. Туча дыма, хотя лавы не заметил. А еще — разбухшее до безобразия солнце, отродясь такого не видал. Не белое или голубое, а красное. Чем и объясняется преобладание красных тонов в расцветке ландшафта.

— Где мы?

— Гм… — я замялся в поисках толкового ответа. — Ну с уверенностью можно сказать, что не на Вулканне. И…

От нее не укрылись мои колебания.

— И?

— Кажется, я что-то видел.

— Что-то видел! Посмотрел бы сейчас на свое лицо! Ты же серый от страха.

Я попробовал рассмеяться, но из горла вырвалось только жалкое бульканье.

— Или кого-то. Только мельком, буквально сотую долю секунды. Он сразу убежал. Двуногий, прямоходящий. Я умолк, и Сивилла посмотрела на меня с нескрываемой тревогой.

— Извини, я, наверное, глупо выгляжу. Он и правда слишком быстро двигался, я не успел как следует разглядеть. Но мне показалось… Нет, я даже уверен, у него хвост. И… он с головы до ног ярко-красный.

Очень не скоро она нарушила паузу:

— Ты прав. Конечно, мы не в раю. Ты хорошо разбираешься в теологии?

— Не то, чтобы очень, но все-таки достаточно, чтобы гнать из головы мысли, которые там сейчас возникают. До твоего прибытия я успел немного покопаться в информационной сети насчет рая и загробного бытия в целом. Короче говоря, всякой душе хочется закончить свои дни на небесах. Там упоминается также местечко под названием ад, полная противоположность раю. Я уверен, ты об этом слышала.

Ее зрачки расширились от страха.

— Так мы, по-твоему, туда и попали? В так называемый ад?

— Ну, за неимением лучшей идеи и в надежде, что она появится, я считаю эту гипотезу вполне…

Снова издали донесся гром и под ногами вздрогнула земля. Внезапно на меня обрушилась страшная тяжесть, я повалился на колени. Тяжело… Ужас, как тяжело. Сивилла опять распласталась на земле.

Тяжесть исчезла так же внезапно, как и возникла. Я встал. Меня трясло.

— Что… Что это было?

— Даже не представляю… Со мной такое в первый раз. Кажется, мы побывали под гравитационной волной.

— Гравитационная волна? Чепуха.

— Здесь — не чепуха. — Она попыталась улыбнуться и тоже задрожала. Казалось, она вот-вот расплачется.

— Не надо, — попросил я. — Мы попали в очень необычное место, вполне возможно, оно находится в так называемом аду. Но при этом мы, кажется, живы, так что давай выйдем из пещеры и попробуем выяснить, куда же нас, черт подери, занесло!

Она встала, выпрямилась, расчесала пальцами волосы. Ей хватило сит даже на слабую улыбку.

— Бьюсь об заклад, я чертовски плохо выгляжу. Пошли.

Воодушевление вскоре нас покинуло. Жара крепчала. Это было и неприятно, и непонятно. В чем тут дело, выяснилось, когда мы обогнули одинокий утес.

Мы попятились под раскаленным ветром, а после, цепенея от страха, стояли и разглядывали картину, открывшуюся нашим глазам. Широкую реку пышущей жаром лавы. Темная корка на ее поверхности была сплошь растрескана, в бороздах сияла огненно-красная жидкость. Мы отступили по собственным следам.

— Попробуем в другую сторону. — Я закашлялся. Сивилла не ответила, только кивнула, ее, должно быть, тоже мучила жажда. Есть ли хоть капля воды на этом огромном красном лоскутном одеяле? Ответ так и напрашивался, но я его отмел с порога.

А вслед за ним отправил другую мысль. Об Анжелине. Может быть, она где-то здесь? Что если Слэйки закинул ее сюда незадолго до нас? Нет, не сюда, твердо подумал я. В рай. Я упорно внушал себе, что Анжелина не могла попасть на эту ужасную планету.

Мы прошли мимо пещеры и углубились в пустыню с покатыми шлаковыми барханами. Было жарко, но не так нестерпимо, как у лавовой реки.

— Минуточку. — Сивилла остановилась и села на широкий валун. — Устала немножко.

Я кивнул и сел рядом.

— Не удивительно. Не знаю, что за штуковину испытал на нас Слэйки, но она явно небезопасна для здоровья. И для физического, и для психического.

— Так тяжело на сердце… просто жить не хочется. Знала бы, как тут руки на себя наложить, — даже рассуждать не стала бы…

Видя грусть на ее прекрасном лице, внимая отзвукам изнеможения в голосе, я вдруг рассвирепел. Каким надо быть подонком, чтобы довести до такого состояния этого красивого, умного, сильного агента?!

— Слэйки! — заорал я. — Ненавижу тебя! — Я вскочил на ноги и погрозил небу кулаком. Но вряд ли стоило принимать за ответ рев далекого вулкана. Я разозлился еще пуще. — Тебе это с рук не сойдет, даже не надейся! Клянусь, мы отсюда выберемся! На этой планете есть воздух, и там, откуда он поступает, должна быть зелень. А где растения, там и вода. Мы ее найдем, и ты нас не остановишь!

— Джим, ты молодчина! — Сивилла встала и разгладила грязное, измятое платье. — Конечно, мы доберемся до воды. И, конечно, победим. Я сердито кивнул, а затем показал на долину.

— Туда. Подальше от лавы и вулканов нам будет гораздо лучше.

Так оно и вышло. Мы шагали и шагали, а жара потихоньку спадала.

Вскоре долина раздалась вширь, и я заметил впереди зелень. Я решил не торопиться с ликованием — вдруг почудилось? — но и Сивилла ее заметила.

— Зелень, — уверенно сказала она. — Трава, или деревья, или что-то в этом роде. А может быть, всего-навсего мираж?

— Исключено. Прекрасно вижу зелень, и это очень бодрящая картина. Вперед!

Нашим глазам открывался яркий пейзаж, и мы прибавили шагу-Трава. Высокая, до колена, прохладная, слегка влажная. Мы шли, оставляя позади протоптанные тропинки. Впереди — разрозненные деревья, а за ними целая роща.

— Хлорофилл, старый дружище, — восторгался я. — Нижняя ступенька пищевой пирамиды, первооснова всей жизни. Ловит солнечную энергию и производит пищу.

— И воду?

— Можешь не сомневаться. Вода где-то рядом, и мы ее найдем.