Помни о микротанцорах

душа взлетает и держится вверху, под потолком. Душа приобретает способность видеть и слышать, хотя нет ушей и глаз, а электронные модели этих органов отключены. Это состояние может длиться несколько минут.

После этого мы активируем любую из четырех копий ее мозга и душа возвращается.

Но она уже возвращается в другой мозг. Мы проделывали это десятки раз.

– Вы пробовали экранировать мозг?

– Конечно. Мы экранировали как угодно. Ставили даже танковую броню, свинец и абсолютный отражатель нейтронов.

– Ничего?

– Ничего. Душа проникает сквозь любую преграду.

– А поля?

– Пробовали любые поля.

– Если включить два мозга сразу?

– Включали. Душа входит в один из них. Обычно в тот, который ближе, Но не обязательно. Тут дело совсем в другом.

– Насколько сильно нужно включать боль? – спросил Гектор.

– Вначале включали очень сильно. Но вскоре она научилась выходить из мозга даже при небольшой боли. Мы смогли натренировать ее на выход из тела. Сейчас она входит и возвращается гораздо легче. Достаточно небольшой боли и двухминутного удушья.

– Морта, – спросил Гектор, – почему ты соглашаешься на это?

– Я хочу жить, – ответил голос.

– Видишь, – сказал Джото, – я же сказал, что она отлично дрессирована. Мы подключились к мозговым точками боли и удовольствия и поддерживаем нужные рефлексы круглосуточно. Она сделает все, что ты захочешь.

– Но это значит, что духа в ней не осталось, – земетил Гектор. – дух означает свободу воли. Дух означает сопротивление и борьбу во что бы то ни стало.

– Морта, – негромко сказал Джото, – если бы у тебя была возможность сделать то, что ты хочешь, что бы ты сделала? Приказываю отвечать честно.

– Я бы взяла ржавый нож и выковыряла им твои глаза, – сказала Морта тем же тихим и мелодичным голосом, с глубокими лотками ласки, – а потом сделала бы то же самое с каждым из вас.

– Вот тебе и свобода воли! – засмеялся Джото. – Превосходно, правда?

– Три дня назад, – сказал Гектор, – я шел на работы по раскорчевке и слушал, как некий человек рассуждает о Ницше. Тот человек был хлюпиком и ничего не понимал в жизни. На мгновение мне стало его жаль. Я бы мог его защитить, если бы пришлось. А сегодня я узнал этого человека в одном из трех тел, растерзанных волками. Тех еще живых тел, которые ты мне показал.

– Ты о чем? – не понял Джото.

– О том, что жизнь и смерть намного сложнее, чем твои опыты в пробирке.

– После того случая, когда вы выпустили креветок, – сказал Джото, – мы вмешались и немного поправили ситуацию. Нам удалось найти и изолировать около двухсот из них. То есть, где-то половину. Погода была ясной и мы надеялись, что остальные умрут. Они не выдерживают прямых солнечных лучей. Поэтому, если ты начнешь работать с нами, у тебя будет много материалов для опытов. А сейчас я покажу тебе еще что-то.

– Что?

– Мы научились записывать не только воспоминания, но и кое-что посложнее.

Мы научились записывать идеи. Видишь эти диски? На каждом из них одна идея.

Некоторые из