Прыжок в прошлое

– Вот так так! – воскликнул инспектор. – Она похожа на девочку Дайер!

Он выронил карандаш, выбежал из школы и уже на футбольном поле велел двум констеблям следовать за ним. Когда они добежали до футбольных ворот, девочка исчезла. Детектив инспектор Уилер сделал полный оборот вокруг своей оси и принялся тщательно исследовать землю, но не было никаких следов девочки, напоминающей Кэйт. Он присел на корточки и стал рассматривать следы на полузамерзшей грязи между штангами ворот. По спине инспектора побежали мурашки.

После двух часов быстрой ходьбы под палящим солнцем Гидеон остановился и вытянул руку.

– Речка Уай. Через час будем в Бэйкуэлле. – Он посмотрел на мокрые от пота лица Питера и Кэйт и расправил плечи. – Отдохнем немножко и попьем, – сказал он.

Он повел их на берег речки, где над водой летали блестящие голубые стрекозы. Кэйт скинула кроссовки и содрала носки с горящих ног. Питер последовал ее примеру, и они оба опустили ноги в ледяную воду. Гидеон набрал воды в кожаную бутыль и предложил детям напиться. Затем он с наслаждением растянулся на траве и прикрыл лицо треуголкой.

– Если я не ошибаюсь, то мы скоро доберемся до Овечьего моста, – сказал Гидеон из-под шляпы.

От этих слов Кэйт вздрогнула, как от удара электрическим током. Она вскочила и начала натягивать носки на мокрые ноги.

– Я знаю Овечий мост. Это в Эшфорд-он-Уотере. Там живет моя подруга Миган. Мы можем позвонить из ее дома.

И бросилась бежать, а Питер все боролся со своими кроссовками.

– Мистрис Кэйт! – крикнул ей вслед Гидеон. – Эшфорд вон в том направлении.

Кэйт повернулась и побежала в другую сторону. Она неслась по траве, забыв об усталости. Вскоре Питер догнал ее, и через десять минут они увидели несколько каменных домов и красивый мост через реку.

– Смотри! – закричала Кэйт. – Вот Овечий мост!

Они добежали до моста и остановились как вкопанные.

– О нет, – удрученно сказала Кэйт. – Это невозможно.

От моста через деревню Эшфорд-он-Уотер, которую Кэйт знала очень хорошо, почему-то вела грязная дорога. Только некоторые каменные дома казались знакомыми. Поражало не отсутствие асфальта, дорожной разметки, тротуаров, уличных фонарей, машин и отеля, где она однажды обедала, – поражали сами жители деревни. Старик в грязном черном пальто и брюках до колен управлял телегой, запряженной тощей лошадью. Лицо старика трудно было разглядеть, из-под широкополой шляпы с обвисшими полями торчали длинные седые волосы. Его стоптанные башмаки украшали огромные пряжки. Три босоногих мальчика в лохмотьях дразнили шипящего кота. Полная женщина в соломенном капоре и длинном платье с большим вырезом несла корзину с морковью. Вскоре все жители деревни побросали свои дела и, разинув рты, таращились на незнакомцев на мосту. Питер и Кэйт думали о странном виде этих людей, но жители деревни думали то же самое о двух незнакомых детях, появившихся неизвестно откуда.

Это киногрутша. Должно быть, киногруппа, думал Питер, бывавший у мамы на работе. Он стал выискивать оператора.

– Надо найти вам пристойную одежду, если вы не хотите выставить себя на посмешище, – тихонько сказал подошедший к ним Гидеон. – Позвольте мне пройти вперед.

Гидеон встал перед Питером и Кэйт и поклонился женщине с морковью и старику на телеге.

– Доброго вам дня, – сказал он, сдернув шляпу. – Как славно, уж больно хороша погодка!

Питер почувствовал неловкость, вспомнив про свою майку, джинсы и куртку, повязанную вокруг талии. Мальчики, мучившие кота, захохотали над одеянием Питера и Кэйт. Гидеон дернул одного из мальчишек за ухо, а другого слегка шлепнул.

– Ведите себя прилично, не то получите коленом под зад, – предупредил он их.

Ребята в сопровождении Гидеона двинулись через деревню. Местные жители провожали их недоуменными взглядами. Путешественники остались втроем и Питер задал вопрос, вертящийся на языке и у него, и у Кэйт:

– Какое сегодня число, Гидеон?

– Должно быть, восемнадцатое, нет, девятнадцатое июля.

– А год?

– Да, год?

– Так год, с Божьей помощью, тысяча семьсот шестьдесят третий.

– Тысяча семьсот шестьдесят третий, – повторила Кэйт.

Для Питера шок оказался настолько сильным, что сначала он ничего не почувствовал. Ему просто стало страшно, потом захотелось хихикнуть, но вместо этого он просто сел на землю. Кэйт все повторяла: тысяча семьсот шестьдесят третий, будто вдалбливая это себе в голову. Страшно побледнев, она сказала:

– У меня кружится голова, – и рухнула у ног Гидеона.