Врата трех миров (Сказания трех миров - 4)

Лиан улыбнулся. Карана совсем забыла про боль, и ее тяга к храксу исчезла.

- Перестань ухмыляться, как слабоумный, и заканчивай сказку! закричала она. Рахис просунул в дверь свою седую голову, улыбнулся и снова исчез.

- Он любил ее больше, чем луну и звезды...

- А как насчет Школы и его книг? - перебила она, но теперь ее глаза сияли.

Лиан прижал к губам руку Караны.

- Он любил ее больше, чем свою Школу, свои книги, свое перо и бумагу, свой письменный стол, свою чернильницу...

- Ну давай же! - в нетерпении закричала Карана. - Она все это знала давным-давно. - Девушка попыталась сесть. Лиан очень осторожно помог ей.

- Но... - Он нарочно сделал паузу.

- Скорей, скорей!

- Этот великий сказитель, господин всех слов в словаре, не мог найти в себе мужество, чтобы сказать те два маленьких слова, которые уже больше года были у него в сердце. Бедняга, он боялся!

- Глупая девчонка! - выпалила Карана. - Ей бы следовало сказать их за него.

- Если бы только она это сделала! - воскликнул Лиан. - Каким же несчастным тупицей он был! Да, пожалуй, теперь я нахожу, что у моей сказки все-таки печальный конец, - он так их и не сказал!

- И это конец? - спросила Карана. - А как насчет того, что "и жили они долго и счастливо"?

- Это другая сказка. Карана?

- Да, Лиан?

Он открыл рот, но не смог ничего выговорить.

- Мы поженимся? - произнесли они одновременно и упали на кровать, смеясь и плача и сжимая друг друга в объятиях.

- Что с тобой? - спросила Карана у Лиана несколько дней спустя. Было поздно, и дом затих. Днем Лиан был как-то необычно молчалив. - Я думала, что сделала тебя самым счастливым человеком в мире.

- Так и есть, но меня гнетут мои преступления.

- Какие преступления?

- Я сотрудничал с Тензором в Катадзе; блефовал, пока не довел Мендарка до того, что он сжег архивы и украл флейту; привел Тензора в ярость, и из-за этого он убил Рулька. Как я гордился своим "очарованием" сказителя и своей способностью манипулировать Тензором! Какую безрассудную радость испытывал! И только посмотри, какие трагические последствия!

- Ну что же, ты и впрямь можешь горевать по этому поводу, однако если бы ты бездействовал, все могло обернуться гораздо хуже. Например, я была бы мертва.

- Я чувствую себя таким виноватым! Мое любопытство сказителя фатально. Я перестану быть летописцем и сказителем. Это единственный путь. Я буду трудиться на твоих полях с рассвета до заката, чтобы искупить свои преступления.

- Ты был бы самым неумелым и бесполезным работником во всем Баннадоре, - возразила Карана с бессердечным смехом. - Вероятно, я бы выгнала тебя еще до обеда в первый же день. В любом случае все случившееся уже в прошлом, а нам надо смотреть в будущее. Подумай о том добре, которое ты принес своими сказаниями.

Лиан слушал ее с отсутствующим видом.

- Как ты собираешься себя содержать? - продолжала она. - Я уж не говорю о том, что надо вкладывать средства в наше поместье, на которое уходит прорва денег, а доходов оно не приносит. Но разве ты не обещал Рульку, что напишешь Предание о каронах? А как насчет народа Баннадора, который столько выстрадал за последние два года? Разве эти люди не заслужили право послушать "Сказание о Зеркале"?

- Наверно, ты права, - согласился Лиан, теперь на сердце у него было не так тяжело, как раньше.

- Тебе также надо изложить все сказание целиком перед Школой. От этого тебе не отвертеться. Не забывай о своем долге мастера-летописца.

При мысли об этом Лиан оживился.

- И потом, как я могу выйти замуж за работника с фермы? Я была бы тогда очень несчастна. Ведь я с самого детства мечтала обвенчаться со сказителем. Об этом даже существует сказка.

Времена были тяжелые, и дел было очень много. Мельдорин опустошили транксы и целые отряды сбившихся в группы более мелких существ из бездны. Они приносили почти столько же вреда, как прошлогодняя война. В один ужасный день в конце весны даже было совершено нападение на Туркад.

Лиан получил много приглашений из Туркада и прочих мест. Его просили выступить с его сказанием и предлагали хорошее вознаграждение, но он отказался от всех приглашений.

- Оно не закончено, - говорил он каждый раз, - а когда сказание будет готово, сначала его услышат в Чантхеде.

Он оставался возле Караны, утешая ее и ухаживая за ней. Он мирился и с ее озорными выходками, и с дурным настроением. А какой был прекрасный миг, когда она впервые встала со своего кресла и попыталась пройтись на костылях! И, как ни удивительно, даже в худшие минуты у нее не было тяги к храксу. Зависимость исчезла бесследно.

- Сегодня! - сказала Карана рано утром примерно месяц спустя после их возвращения в Готрим. Был седьмой день болланда - первого летнего месяца.

- Что сегодня? - не понял Лиан.

- Прошло шесть недель! Сегодня мне можно снять гипс! Ты даже представить себе не можешь, как я ждала этого дня!

С нее сняли металлический каркас и гипс. Потом помогли сесть в кресло.

- О, как забавно сидеть на собственной заднице после того, как я так долго лежала на спине! Я чувствую, как скрипят мои кости. - Она посмотрела на свои безвольные ноги. Они походили на прямые белые палочки.

- Кошмар! Я такая уродливая! Скорее помогите мне надеть штаны!

После этого Карана взялась за ручки кресла и попробовала встать. Это ей почти удалось, но она все-таки упала обратно в кресло.

- Да не стой же ты, как дурак! - прикрикнула она на Лиана. - Помоги мне подняться!

Лиан помог ей встать, но ноги не держали Карану. Она расплакалась.

- Посади меня обратно. Это бесполезно, ноги мне больше не служат. Я калека.

К ней подошел Рахис.

- Карана, детка, - сказал он, - ты хочешь все сразу. Пролежав столько времени, ты должна сначала наращивать свои мускулы, а уж потом пытаться ходить.

- Но я даже не могу встать! - причитала она.

- Но если ты будешь упражняться, то завтра или через день сможешь. А еще через несколько дней сделаешь свой первый шаг. Скоро ты уже будешь всюду ходить. Я такое видел много раз. - И Рахис вышел насвистывая.

- Это так, - присоединился к его словам Лиан. - Я часто слышал об этом.