Врата трех миров (Сказания трех миров - 4)

В конце концов они опустили Лиана и прошли на свои места. Старый Вистан, шаркая, поплелся на сцену. Он был теперь таким немощным, что крепкому коренастому мастеру пришлось помочь ему подняться по ступеням.

Вистан кивнул Лиану и приблизился к краю сцены.

- Прекрасное сказание! - произнес он. - Чудесное сказание, и я уверен, все с этим согласны. А сейчас подошло время, которое я ждал всю мою жизнь как, несомненно, многие из вас. Сегодня здесь присутствуют все мастера-летописцы. - Вистан прочел шестьдесят четыре имени, одно за другим, очень медленно и с расстановкой.

Карана, сидевшая в первом ряду на месте почетного гостя, вся горела от нетерпения.

И вот наконец Вистан назвал последние три имени из списка, Тандивы, Лиана и самого Вистана.

- Мои коллеги мастера, уважаемые гости, студенты! Я буду краток. Я выдвигаю "Сказание о Зеркале" на присвоение ему статуса Великого Сказания. Мастера-летописцы прочли документы, побеседовали со свидетелями и проверили факты. Теперь вы услышали само сказание, изложенное Лианом, выпускником Школы Преданий. Каково будет ваше решение? Это Великое Сказание? Да или нет? Отвечайте по одному, секретарь будет регистрировать ваши голоса.

Вистан сделал эффектную паузу. Карана ощутила легкое беспокойство, но оно сразу же прошло.

- Мастер Квендрита, твое решение?

В самом конце ряда поднялась маленькая седовласая женщина. Она кивнула Лиану, Вистану и своим коллегам.

- Да! - произнесла она глухим голосом. - Это Великое Сказание. - И, больше ничего не добавив, села на место.

- Мастер Лэрни? - вызвал Вистан. Смуглолицый человек, сидевший рядом с Караной, вскочил на ноги.

- Да! - заорал он, дабы не было никаких сомнений относительно его мнения. - Великое Сказание! Очень Великое Сказание! Запиши как следует мой голос, секретарь! - И он рухнул на стул, отчего закачался весь ряд.

- Мастер Керита? - выкрикнул Вистан.

Полная женщина средних лет, одетая в черное, поднялась на другом конце зала.

- Да! - тихо произнесла она. Потом улыбнулась, заражая своей доброжелательностью весь зал. - Это Великое Сказание, Мастер Вистан.

- Мастер Тандива? - спросил Вистан.

Поднялась Тандива - самая младшая из всех мастеров. Карана заметила, что Лиан пристально смотрит на нее, и снова ощутила легкий укол ревности. В тот вечер Тандива действительно была сногсшибательна в узком платье из красного атласа, облегавшем ее соблазнительные формы. Она проголосовала за Великое Сказание и быстро села на место.

Так и продолжалось голосование, из конца в конец переднего ряда. И вот проголосовали все, кроме одного - директора Школы Преданий. Разумеется, Лиан не мог голосовать. И снова Карана почувствовала легкое беспокойство. Вистан когда-то ненавидел Лиана. А что, если он до сих пор его ненавидит?

Вистан безмолвствовал. Зал притих. Тревога Караны усилилась. И тут заскрипел стул под Квендритой, и Карана поняла: директор школы ожидает, когда к нему обратятся.

- Мастер Вистан, - сказала Квендрита, - ты проверил документы, опросил свидетелей и услышал "Сказание о Зеркале".

- Сказание достойно моего голоса, - ответил Вистан, потом сделал паузу. Он выглядел совсем старым и измученным, и вид у него был мрачный.

Пауза затягивалась, минута проходила за минутой. Карана слышала, как рядом тяжело дышит мастер Лэрни. А она же, напротив, совсем не могла вздохнуть, в груди болело.

- И каково ваше решение?

Вистан набрал воздуха в легкие и покачнулся.

- Это... это Великое Сказание, - произнес он шепотом и после этого вынужден был сесть. - "Сказание о Зеркале" - Великое Сказание, двадцать третье.

Зал взревел от восторга. Все поднялись на ноги. Карана тоже медленно встала, растроганная до слез. "О Лиан, - подумала она, - наконец-то ты получил то, чего так хотел!"

Теперь Лиан стоял один в середине большой сцены, не в силах сдержать слезы, которые текли по щекам.

Когда смолкли аплодисменты, на сцену снова вышел Вистан.

- Нужно решить еще два вопроса, - сказал он. - Я занимаю место директора Школы Преданий вот уже более пятидесяти лет. Я провел Школу через войну, сохранив ее в целости и сохранности, и мы вошли в новый век. Я услышал только что созданное Великое Сказание. Мое здоровье быстро ухудшается, и приходит время передать заботы о Школе достойному преемнику. Сегодня, прежде чем мы покинем этот зал, нам нужно избрать нового директора.

По залу прошел шумок. Вистан поднял трясущуюся руку:

- Старый мир ушел навеки. Школе Преданий нужен новый директор. Только не предлагайте никого из старой гвардии. Выбирайте молодость, талант и прямоту и верьте, что мудрость появится с годами. Прошу называть кандидатуры!

- Мастер Лиан! - выкрикнул голос из толпы.

Лиан шагнул вперед, кивая в знак согласия. Даже после бурных оваций он горел желанием получить еще и эту почесть. Она стала бы знаком, что изгой-дзаинянин наконец-то принят.

Карану терзали сомнения. Откажется ли Лиан от нее ради поста директора Школы? Ведь если он станет директором, ему придется жить в Чантхеде. Но разве она станет цепляться за него, если он решит уйти?

Секретарь аккуратно записал его имя в древнюю красную книгу.

- Другие кандидатуры! - выкрикнул Вистан со своего места.

- Мастер Лэрни, - предложил мастер, сидевший через проход от Караны.

- Ты согласен, Лэрни? - спросил Вистан. Смуглый человек, сидевший рядом с Караной, поднялся.

Он поклонился сцене и человеку, выдвинувшему его кандидатуру.

- Нет! Я слишком стар для этого, - произнес он и сел на место.

Вистан пристально вглядывался в зал. Никто не шевельнулся.

- Ну давайте же! - сказал он раздраженно. - Тут у нас с полдюжины мастеров заслуживают этой чести.

После длительной паузы выдвинули еще двоих. Оба отклонили свои кандидатуры. Выборы казались совершившимся фактом.

Лицо Вистана исказила судорога. Он встал со стула и с трудом дотащился до самого края сцены. Его затуманенные глаза искали кого-то в том ряду, где сидели мастера.

- Должно состояться голосование, - прошептал Вистан. - Я предлагаю кандидатуру мастера Тандивы Мурн.

Тандива чуть не упала со стула, до чего она была поражена. По залу прошел изумленный шепот. Лиан смотрел на Вистана, не веря глазам. Потом Тандива поднялась, ее лицо было такого же цвета, как ее красное платье, девушку трясло. Карана прониклась к ней симпатией.