Те же и Скунс - 2

Гнедин, конечно, мигом вспомнил Катиного непосредственного командира, потому что такое не забывается. Два метра, писаный красавец, чёрные волосы, яркие сапфировые глаза... Гнедин считал самого себя очень даже интересным мужчиной, но понимал, что в присутствии подобного экземпляра о благосклонном внимании каких-либо дам придётся забыть.

- Спасибо вам огромное, Сергей Петрович, но я лучше подожду, пока Екатерина Олеговна выздоровеет, - отказался он вежливо. - Я с ней, понимаете, очень славно сработался, да и мероприятий на ближайшее время особенных не предвидится... Вы привет ей передавайте, пускай поправляется...

Сергей Петрович пообещал.

Положив трубку, он некоторое время смотрел на телефон с таким выражением, словно мечтал шарахнуть его в стену и распылить на молекулы. Поначалу он хотел "устроить" Кате приступ аппендицита, но выяснилось, что это она уже "проходила". Тогда-то сговорились на почечной колике, благо Катя когда-то перенесла и её и отлично знала симптомы. Теперь она лежала в урологическом отделении "Костюшки"* и мрачно подставляла зад под шприцы с баралгином и но-шпой, а врачи и медсестры тщетно пытались выжить на улицу Лоскуткова, порывавшегося ночевать в коридоре. Плещеевское поручение, которое отрабатывала Катя, было сугубо конфиденциальным. Сугубо.

* Больница ь 26 на улице Костюшко в Санкт-Петербурге.

Эгидовский шеф расчищал дорогу киллеру Скунсу, и основное препятствие было благополучно устранено.

Сергей Петрович в тысяча второй раз осознал это и вновь почувствовал головокружение. Мосты были сожжены, корабли тоже и Рубикон - перейдён. Оставалось выпить шампанское и разбить об пол бокал...

Плещеев мельком посмотрел на часы и заторопился в прихожую.

- Ты куда? - испугалась Людмила. Глаза у неё были огромные. Она держала на руках кошку и прижимала её к себе, как ребёнка. Сергей подумал о том, что у неё, очень может быть, скоро не останется на этом свете совсем никого, кроме кошки, и сердце болезненно вздрогнуло. Он зашнуровал тёплые кроссовки и спокойно сказал:

- В "Электролюкс", Спичинка. Машину стиральную покупать.

Людмила посмотрела на мужа и что-то неожиданно поняла.

- Я с тобой, - сказала она. - Ой, а там не закрылись? Времени-то...

Плещеев галантно, как на первом свидании, подал ей шубку. И торжественно заверил Людмилу, что "Электролюкс" - это не какие-нибудь замшелые "Хозтовары", а современное фирменное заведение, работающее до двадцати двух часов.

Как вас теперь называть?..

- Эй, Плечо, Джексону не наливай! - Журба вытащил из сложного гарнира дольку маринованного чеснока и с хрустом разжевал. - Ему только сок, он у нас в пилотах. Эх, погоняемся - мама, не горюй! Отвечаю!..

Время было обеденное. Андрей Журба, Женя Крылов и тихвинский звеньевой, которому дружбаны дали погремуху Плечо, зависали в кафетерии "Сладкая ягода". Полное благолепие - тепло, светло и денег за харч не берут. А то! С собственной "крыши"?..

Женя Крылов ковырял вилкой салат и думал о гонке, которая ему предстояла. В "Ягоде" можно было подхарчиться от пуза, и притом весьма даже вкусно, но сегодня, против обыкновения, тихвинцы ограничились закусками и бутылочкой лёгкого вина. Основной банкет предстоял вечером. Нынче они встречали друзей колесниковскую братву. Собирались перетереть кое-что, а заодно и развлечься.

- У поворота на Чудово надо быть в девятнадцать ноль-ноль, - Журба обращался к Жене и был строг, даже не обратил никакого внимания на проходившую официантку. - Опаздывать нельзя, дело чести!

Торопливо дохлебали кофе с пирогом и тронулись в путь.

По городу Женя вёл белый "Ландкрюйзер" наиаккуратнейшим образом. Плечо, которого Журба с некоторых пор приблизил к себе, даже задремал в тепле на заднем сиденье. Потом джип выкатился на московскую трассу, и Женя придавил педаль газа. Мощный двигатель послушно зарокотал: "лошадей" в нём был такой табун, что чувствовалось - потребуй от него что только угодно, и он всё исполнит, и ещё останется колоссальный запас. И всё это по-прежнему величаво, мягко, без суеты...

Ветер свистел за окнами до самого поста ГАИ в Ленсоветовском. Если кто не знает, здесь дежурят самые вредные и злые менты: любая сколько-нибудь приличная машина ими останавливается и подвергается тщательному изучению. "Ландкрюйзер" Журбы не стал исключением, и Андрей Аркадьевич даже забеспокоился, как бы не приключилось долгой задержки. Он помнил легендарную историю, в которую влип прошлой осенью пулковский лидер Базылев: остановленный гаишниками, Виталя со всей свитой добрых полчаса парился на мосту через Обводный, а когда добрался к себе в штаб-квартиру, то... обнаружил хозяйничающую там группу захвата. Плюс труп лучшего друга, ухайдаканного до сих пор неведомо кем...

...По счастью, злые ленсоветовские менты повода для придирок, как ни старались, найти так и не смогли, и Женя покатил дальше. Белый "Ландкрюйзер" не останавливался до самого Чудова. Уже в кромешной тьме он съехал на обочину и встал там, не доезжая с десяток корпусов до поворота. Время было восемнадцать пятьдесят пять.

- Ну ты даешь! - посмотрев на бортовые часы, восхитился Журба. - Никак за обедом хронометр проглотил?

Его довольный смешок вспугнул дремавшего звеньевого, и тот, выдернутый из сладкого сна, изумлённо спросил:

- А где эта, с искусственным хреном?.. Что ему снилось, один Бог знает.

- Мы её уже присыпали, а хрен тебе по почте пришлют, - фыркнул Журба. Потом очень серьёзно глянул на Женю: - Вот что, Джексон, я с колесниковскими замазался на штуку, что мы их сделаем. Приедешь первым на Среднюю Рогатку отвечаю пятихаткой. Ну а не сможешь - повешу столько же на тебя. Так что не оплошай смотри.

Крылов промолчал...

В это время на встречной полосе показалась чем-то смахивающая на жабу "Тойота Форраннер". Видно, колесниковские тоже считали, что точность - это вежливость королей. Громадный "Ландкрюйзер" проморгал бы только слепой и "Форраннер", не доезжая до поворота, вильнул к правой обочине, а потом трижды моргнул фарами.

- Они, сука буду! - Журба азартно хлопнул сначала себя по коленкам, потом водителя по плечу: - Валяй, Джексон, мигни им и пристраивайся рядом. Да шевелись ты, сонная муха!.. Жми давай!..