Небесное Сердце-1. Игры с Черной Матерью (СИ)

Маленький круглый человечек с седыми бакенбардами и в строгом чёрном костюме ждал полиморфа снаружи. При виде Вайона он задрал голову и широко заулыбался, не скрывая своего восхищения. А тот с удивлением понял, что видит мельчайшие движения человеческого лица, слышит биение сердца. Благодаря анализу запахов он мог с полной уверенностью сказать, что господин Канади ел за завтраком: тосты с маслом, омлет, печенье с ягодным джемом и чашку крепкого кофе со сливками. Едва заметный прищур глаз выдавал все сомнения начальства -- в успех авантюры директор до конца поверил только что.

- Поздравляю, съер Вайон. Вы совершили невозможное, доказали всему миру, что предела человеческому гению нет!

Полиморф кивнул и улыбнулся. Лицевые пластинки сложились нужным образом сами собой. Директор говорил ещё что-то, хотя его постоянно отвлекал секретарь, маячивший за плечом, но Вайон не обращал на него внимания.

Запуск штатного сканирования систем оболочки. Анализ, проверка наличия сбоев.

Не обнаружено.

Загрузка экспедиционной базы данных в фоновом режиме. Загрузка сведений о точках назначения.

Вайону было не до господина Канади -- сладить бы с потоком данных. От осознания, что теперь придётся день за днем, год за годом жить в цифровой буре, от назойливого жужжания загрузки на задворках ощущений, страх снова начал пожирать Сердце. Полиморф застыл неподвижной блестящей статуей. Док ещё не пришёл, как его вызвать, Вайон не знал. Хотелось кричать. Хотелось, чтобы кто-то утешил. Но разве они поймут?

Знакомые чёткие шаги сзади. Оборачиваться не стоит. Он сам подойдёт и сам спросит о чём хочет.

- Вайон!

Полиморф наклонил голову, следя за человеком. По-военному подстриженный мужчина с погонами майора на кителе подошёл как ни в чём не бывало. Марин Кхэл, будущий командир отряда охраны, был единственным, кого в команду назначили "сверху", от правительства, но Вайон не придавал этому значения. Сработались они быстро, боевую часть команды подбирали вместе. И сейчас привычное отношение этого угрюмого молчаливого человека грело душу.

- Не хочешь прогуляться за город? Я выпросил тебе разрешение. Трасса 06 пустует, зеваки не помешают.

Праздное любопытство в серых глазах не маячило, взгляд не был ни сочувствующим, ни испуганным, ни недоверчивым.

- Хорошо... - Вайон не шевельнулся. Лишь голос выдавал растерянность. - А как ты намерен за мной поспеть?

- На тебе поеду, - ухмыльнулся майор. - Не будешь против?

...Время понеслось бешеными скачками. Джаспер вернулся через три дня, как и было обещано, но сделался молчалив и озабочен, часами заседая с нотариусом. Вайон знал, что программист занят составлением завещания и вопросами авторского права, но предпочитал не расспрашивать его ни о чём. Своих дел хватало, и к тому же, Джаспер становился слишком нервным, если об этом случайно заходила речь.

Ежедневные тренировки по взаимодействию с окружающей средой и отработке трансформаций, изучение возможностей корабля, утомительное общение с прессой, снова отработка новых форм, инструктажи... Размышлять о судьбе, предаваться страданиям по поводу пустоты, да и просто думать о чём-то ещё кроме заданий Вайону было попросту некогда. В Центре теперь часто появлялись самые разные гости: от назойливых репортёров до членов правительства, и со всеми Вайон вынужден был общаться максимально дружелюбно и живо. Многие вообще не верили в то, что полиморф действительно разумное и живое внутри существо, считали его обычным роботом. В итоге он, устав доказывать обратное, несколько раз послал настырных гостей дальним лесом. А стоило напугать какую-то особо впечатлительную журналистку показательной трансформацией во что-то вроде многоногого жука с торчащей на отдельных "стебельках" оптикой, как визиты прекратились совсем.

Шумных полиморфов становилось всё больше. Члены экипажа один за другим расставались с биологическими телами, чтобы обзавестись телами железными. Постоянный лязг и грохот порой сводил с ума персонал, но запретить астронавтам осваиваться с оболочками как им угодно никто не мог. Даже когда они натянули поперёк площадки перед ангаром крепкую металлическую сетку, и Вайон упросил начальство заказать для команды волейбольный мяч, никто и полслова не высказал против. Наоборот, на матчи, запасаясь наушниками, стали стекаться не только работники Центра, но и вся окрестная детвора. Главное было успеть увернуться от гигантского мяча, летящего порой не в ту сторону.

Срок отлёта приближался вместе с зимой, и затяжные дожди загнали полиморфов в помещения. От скуки они много спали или так же много трепались. Кто-то додумался, что полиарконовая броня способна менять цвет, если внести в систему нужный цветовой код, и весь ангар развлекался тем, кто затейливее сам себя разрисует. Чаще побеждал первый пилот Пирт Куреф -- на его корпусе появлялись то замысловато сплетённые змеи, то немыслимые звёздные пейзажи. Кирен получал по шее от Кримы за привычку рисовать обнажённую женскую натуру. В стороне от этого развлечения оставался, пожалуй, только Марин. К нему относились настороженно, но Вайон запрещал его подкалывать или как-то задевать.

И вот уже единственным человеком в команде остался Джаспер Крэт, а полиморфы приступили к погрузке необходимого оборудования и материалов на борт "Искателя". В прессе и по сети Интервидения всё чаще мелькало имя Вайона Канамари. Джаспер улаживал последние формальности с торийским правительством, Центром, которому предстояло в дальнейшем продвигать проект "Полиморф" и торговой компанией "Амина", предоставлявшей учёным нейролит и оборудование для трансплантации. Как ни зарилась Цинтерра на лакомый кусок, а Лоатт-Лэ Эхайон оказался первым, выступив официальным наследником в завещании программиста.

Сам Джаспер от этого обстоятельства испытывал весьма сомнительное удовлетворение. Во время пресловутого визита на Торию он чувствовал себя не человеком, а чем-то вроде бесценного груза, охраняемого спецслужбами. Ходили слухи, что жители Лазурной планеты умеют убивать одним пальцем. Те двое из сопровождения точно умели. Сам король держался чуть менее угрожающе и, в общем, оказался располагающим к себе человеком, даже не потребовал от гостя досконального соблюдения этикета, который в него пытался вдалбливать в полёте компаньон. Но Джас ни на минуту не поверил в то, что Его Величество так безобиден, как хочет показаться.

Как и в то, что он не станет использовать проект в своих целях.

Так что тело программист покидал с тяжёлым сердцем.

***

День 1-й 389 года от образования Федеративного Цинтерранского Содружества

Энвила, космопорт Тейлаана

Тот день вся планета запомнила на долгие годы. С раннего утра на улицах города стрекотали летучие камеры, трансляция велась даже в самых отдалённых энвильских посёлках. Метеослужбы скорректировали погоду так, чтобы ни дождь, ни возможный снег не помешали празднику и отлёту. Солнце горело в ярко-синем небе, город расцвечивали яркие краски флагов и флажков, гирлянды из поздних южных цветов и лент. Все, у кого в этот день был выходной, высыпали на улицы. Кому не повезло остаться на дежурстве -- прилипли к экранам визоров. Воздух звенел от всеобщего волнения, возбуждения и предвкушения.

Вайон Канамари, герой, первопроходец. Портреты висели всюду: голографические, рисованные, оцифрованные фото. С них на толпу взирал светловолосый голубоглазый мужчина в серой форме кибернетиков с лицом спокойным и волевым. А за ним проступало "лицо" полиморфа... Дети лезли на плечи взрослым. В толпе сновали продавцы воздушных шариков, напитков и конфет. Из динамиков неслись бравурные марши и торжественные речи. А по улицам города, совершая круг почёта, медленно ползла колонна из двадцати восьми платформ, на которых гордо возвышались полиморфы. Сияли красиво расцвеченной по такому случаю бронёй, махали горожанам, пытались улыбаться, настраивая лицевые маски на имитацию мимики. Им бросали цветы и серпантин, но это только раздражало астронавтов. Вайон злился, глядя, как зря гибнут под гусеницами пышные нежные соцветия, пытался отсечь себя от шума и суеты.