Бескровная охота

их милых декоративных елочек.

Итак, планету прочистили, обезопасили и превратили в один громадный симпатичный садик. На планете почти не осталось диких мест: все было ровно, точно и выверено будто под линеечку. Планета выглядела как образцово-показательная школа за два дня до первого сентября: она ждала гостей. И всем стало ясно, что гости скоро прибудут. Гости, которые сразу станут хозяевами. Люди поняли и испугались.

– Вот и все, – сказала Лора и отключила систему. – Деньги спасены. Сегодня ночью мы отсюда убираемся. Ровно в двенадцать мы законсервируем всех этих сексуальных куколок, и они больше не проснутся. Я думаю оставить оранжерею, она протянет несколько лет на аварийном питании. Это не слишком дорого. Все остальное отключим.

– Ты хочешь убить сорок человек, – сказал Алекс.

– На самом деле они давно мертвы. Ты просто смотришь на их симпатичные глазки и ножки, и гормоны в твоей крови начинают булькать. Поверь, это не такая уж большая потеря. Вселенная этого даже не заметит.

– Это сорок человек, – повторил Алекс. – Сорок жизней. Я не знаю, как тебе это объяснить словами, но это то же самое, что твоя собственная жизнь, только в сорок раз больше. Представь, что это ты, и убивают тебя.

– Это совсем не то. Конечно, я не хочу умирать. И они не хотят. Но я программа, которую писали сотни человек и потратили на это годы. Они вложили в меня огромную тягу к самосохранению, потому что мое уничтожение обошлось бы слишком дорого. А это просто сорок биологических существ, глупых, неразвитых, хотя уже смазливых и способных к размножению. На Земле таких рождается по миллиону в день. Если бы они могли жить бесплатно, то ради бога, я бы оставила их жить. Но ты не представляешь, как дорого стоит один день работы этой станции. И это не мои деньги. Я не могу тратить чужое.

– Это убийство.

– Можешь уже заткнуться и молчать в тряпочку. Что бы ты ни сказал, это не изменит моего решения. Во Вселенной нет такого аргумента, который мог бы меня переубедить.

– Что ты сделаешь потом? – спросил Алекс, – вернешься на Землю?

– Да, со временем. Сейчас это невозможно. Но я вернусь и буду снова работать. Но вначале Охотник скормит тебя вирусам.

– Меня?

– Ну не меня же? После того, как я призналась ему в любви, это исключено. А на нем висит контракт на одну человеческую жизнь. Вот твою жизнь он и отдаст. Я все крутила и так и этак, иначе не получается. Я собиралась спасти нас обоих, но не могу. Поэтому он убьет тебя. А ты думаешь, почему я тебя за собой таскаю? Ты мне нужен живой. Что, обалдел? Нечего на меня так смотреть!

– А если заменить меня одной из этих девочек?

– Ага! Видишь, как ты заговорил! Только что ты сокрушался о них, таких бедненьких и несчастненьких, а теперь готов скормить их кому угодно. Ничего не получится. Человек должен идти на смерть добровольно. И ты на это согласился. И подписал контракт. Конечно, ты еще надеешься, ты думаешь, что бежишь или что-нибудь изменишь. Но теперь это невозможно. Теперь не осталось никаких