Время Черной Луны

более... н-ну... человеческой, что ли: либо Сю приспосабливался ко мне, либо я к нему, а, скорее всего, мы оба продолжали сближаться, достигая взаимного понимания.

"Например?" - спросил я.

"Например, за время, прошедшее с нашего последнего разговора, угроза гибели земной цивилизации миновала. Некто оказался в нужный момент в нужном месте и совершил нужное действие".

"Да что ты, Сю! Спасибо за хорошую новость. И кто же явился спасителем?"

"Представь себе, тот, с которым ты уже имел дело, и кого называешь Виталей".

Вот это да! Я восхищенно покачал головой, вмиг забыв о своих проблемах. Ай да Виталя!

"И кого же он ненароком прихлопнул?"

"Никого. Он ликвидировал последствия присутствия в вашем континууме Плодов Смерти. Есть довольно внушительный ряд объектов, которые, даже будучи изъяты из соответствующего континуума, оказывают некое влияние, производят некую... как бы эманацию, определим это так за неимением соответствующего термина в вашей системе понятий. Виталя устранил эту... эманацию, чем, кстати, произвел весьма эффективное воздействие на определенные, неблагоприятствующие вам, скажем так, силы".

"Он не пострадал?"

"Никоим образом. Но, повторяю, для вашей цивилизации это отнюдь не последняя угроза".

- Даст Бог, кривая вывезет, - пробормотал я, чувствуя, как настроение мое улучшается, даже независимо от моей воли. Все-таки не желал я ничего плохого моим землякам-землянам.

Бедж молчал, молчал и я, глядя на пронизанное солнцем небо. Кое-что во Вселенной все-таки шло к лучшему, и это вселяло надежду. Но не исчезали, к сожалению, мои проблемы.

"Что же мне делать дальше, Сю?" - робко подумав я, не рассчитывая, в общем-то, ни на какой вразумительный ответ.

"Знаешь, по-моему, тебя совершенно напрасно считают проницателем. По-моему, ты абсолютно закрытая система, лишенная способности как вслушиваться в себя, так и воспринимать хоть что-нибудь извне. Я имею в виду информацию, поступающую помимо обычных ваших каналов. Неужели ты никогда не воспринимал ничего такого, что можно определить как ИНОЕ? - Сю мысленно выделил последнее определение, и я отчетливо ощутил это. - Неужели не было хотя бы малейшего намека?"

Я молчал, пристыженный. Я ворошил свою память, я перебирал струны своей памяти, я чувствовал, как плавно опускаются клавиши памяти, издавая неясные звуки, и вспоминал, вспоминал...

Я вспомнил давний детский сон - темная вода, неясная громада какого-то накренившегося корабля - и большие блестящие буквы на его борту, словно выхваченные из ночи прожекторным лучом: "АДМИРАЛ НА..." Наливайко? Назаров? Нахимов? Сон напрочь выветрился из памяти после пробуждения, и лишь много лет спустя что-то такое вспомнилось при виде заголовков в газетах, сообщающих о трагедии на Черном море, да и то я уже не мог с уверенностью сказать, снилось ли это мне когда-то...

Я вспомнил голос, сказавший что-то невнятное в прихожей, когда я лежал в предрассветной тишине, один в квартире, пытаясь хотя бы задремать после