Тигр. Тигр!

— Не получилось, — чуть не заплакал Таммуз. — А все потому, что оно не принимало никакого участия.

— Ну конечно! — Они злобно уставились на Бро. — Это все из-за тебя, вероломное оно.

— Да ничего подобного, — отмахнулся Бро. — Мне нечего скрывать. Понятно, я ни на грош не верю всему этому вашему цирку, но это, по сути, и неважно. Я ничуть не ограничен во времени.

— Неважно? И чему же это ты не веришь?

— Да ничто не заставит меня поверить, что такие вот гороховые шуты имеют хоть какое-то отношение к истине, а тем более — к его величеству отцу Сатане.

— Да ты послушай, идиот ты этакий, мы же и есть Сатана.

— В некотором смысле, — поспешно добавили человечки, обращаясь к неким невидимым ушам. — Не обижайтесь, пожалуйста. Мы просто хотим сказать, что действуем по доверенности. Но это, — повернулись они к Бро с наново возраставшим возмущением, — отнюдь не лишает нас власти делать все, что угодно, с тобой, нахальное ты оно. Мы выследим тебя, проникнем за завесу, взломаем печать, сорвем с тебя маску, выведем тебя на чистую воду посредством сидеромантии. Подать сюда гадальное железо!

Дагон выкатил на середину маленькую тачку, нагруженную кусками железа рыбообразной формы.

— Эта дивинация не может не получиться, — объяснил он, обращаясь к Бро. — Возьми отсюда одного из карпов… Любого, какой попадется.

Бро взял одну из железных рыбин. Дагон тут же с раздражением ее перехватил, бросил в небольшой тигелек, разжег под ним огонь и отодвинулся в сторону, а Таммуз начал раздувать пламя при помощи ручных мехов.

— Уж теперь-то получится, — сказал Таммуз, когда рыба разогрелась до белого каления. — Сидеромантия не может не получиться.

Затем все четверо стали ждать, и Бро терялся в догадках, чего же это они ждут. В конце концов они дружно вздохнули.

— Не получилось, — равнодушно констатировал Бро.

— Попробуем тогда молибденомантию, — предложил Велиал.

Они дружно закивали и бросили раскаленную железяку в холодный тигель со свинцом. Послышалось громкое шипение, поднялось облако пара, словно тигель был наполнен водой. Через какое-то время свинец расплавился, Велиал опрокинул тигель, и по полу побежала змейка серебристой жидкости. Бро поспешно убрал свои ноги.

— Ми-ми-ми-ми-ми-ми, — завел заунывно Велиал. — Ми-ииииииии!

Но не успел он приступить к заклинанию, как раздался резкий хлопок.

Одна из кафельных плиток пола разлетелась вдребезги, расплавленный свинец исчез в образовавшейся дыре, а еще через мгновение из дыры ударил мощный фонтан воды.

— Снова трубу прорвало, — отрешенно констатировал Велиал.

— Пегомантия! — осенило Дагона. Он благоговейно приблизился к фонтану, встал перед ним на колени и завел очередную заунывную песню: — Алиф, ба, та, са, гим, ха, ха, даль…

Через тридцать секунд его веки сомкнулись и он упал головой в воду.

— Это арабский, — пояснил Таммуз, — Нужно просушить его, а то ведь помрет.

Таммуз с Велиалом подхватили Дагона под руки, под тащили к жертвеннику, несколько раз обошли вокруг ярко пылавшего огня и были готовы уже остановиться, когда прочухавшийся Дагон с трудом прохрипел:

— Двигайтесь, двигайтесь дальше. Гиромантия.

— Но у тебя же кончились все алфавиты.

— Нет, остался еще греческий. Ходите, ходите по кругу. Альфа, бета, гамма, дельта… Ой!

— Нет, там же следующая ипсилон, — вмешался Таммуз и тут же воскликнул: — Ой!

Бро с интересом повернулся взглянуть, на что это они ойкают.

В лаборатории появилась невысокая, великолепно сложенная девушка, ее медно-рыжие волосы были увязаны на затылке тугим узлом. Одежды на ней не было никакой, зато ярость на лице прямо пылала.

— Ой! — пробормотал Бро.

— Ну вот! — воскликнула девушка. — Опять эти ваши штучки. Ну сколько раз можно…

Она оборвала фразу, подбежала к стене, схватила замысловатую стеклянную реторту и швырнула ее, поразив свою цель с весьма завидной точностью. Когда отзвенели брызнувшие осколки, девушка договорила уже чуть спокойнее:

— Ну сколько раз можно вам говорить, чтобы прекратили всю эту дурь, а то я точно о вас доложу.

Велиал тем временем пытался остановить кровь из многочисленных порезов, а заодно состроить невинную улыбку.

— Ну что ты, Астарта, ты же не скажешь ему самому? Правда, не скажешь?

— Я не желаю, чтобы вы уродовали мой потолок и заливали мой кабинет. Расплавленный свинец, потом вода, а в результате месячная работа полетела коту под хвост. Мой шератоновский стол безнадежно испорчен. А тут еще это, — Она повернулась боком, демонстрируя длинный ожог на плече. — Погублено двенадцать дюймов кожи!

— Извини, Астарта, мы оплатим тебе замену.

— А кто оплатит мою боль?

— Лучше всего дубильная кислота, — заговорил Бро. — Завариваешь очень крепкий чай и делаешь холодный компресс, боль почти сразу утихает.

Рыжая голова повернулась, и Астарта скользнула по Бро взглядом зеленых, как весенняя травка, глаз.

— А это еще кто такой?

— Мы не знаем, — прозаикался Велиал. — Оно подошло к моему столу… Потому-то мы и… Мы подозреваем, что это дельфин…

Бро шагнул вперед и подал девушке руку.

— Я человек. Живой. Послан сюда одним из ваших коллег, имя которого мне неизвестно. Моя фамилия Бро. Христиан Бро.

Рука у девушки была прохладная и твердая.

— Возможно, это… Да нет, неважно. Меня звать Астарта, и я тоже христианка.

Центральная администрация залепила ладонями уши, чтобы не слышать таких непристойностей.

— Христианка в команде Сатаны? — удивился Бро.

— Нас там довольно много. А почему бы, собственно, нет? До падения все мы были такими.

Было не очень понятно, что тут можно ответить.

— Есть здесь какое-нибудь место, где мы могли бы спокойно поговорить? И чтобы подальше от этой публики?

— Hу, к примеру, мой кабинет.

— Мне нравятся кабинеты.

Нравилась ему и Астарта, и даже больше, чем нравилась. Ее просторный, со вкусом обставленный кабинет располагался этажом ниже. Она скинула со стула ворох бумаг, предложила ему сесть, скользнула враждебным взглядом по протекшему потолку, села на то, что осталось от ее стола, и попросила Бро рассказывать все по порядку.

— Крайне необычно, — сказала Астарта, когда он замолк. — Вы хотите встретиться с Сатаной, господом контрмира. Ну что ж, это и есть единственный ад, а он — единственный Сатана, других просто нет. Вы уверены, что попали туда, куда хотели?

Бро был в полном недоумении.

— Ад? Как у Данте? Сера, огонь и все прочее?

— Нет, — покачала головою Астарта. — Все это лишь плоды богатого воображения. Реальные муки имеют чисто фрейдистскую природу. Вот встретитесь с Алигьери, сможете подробно с ним все обсудить. — Она улыбнулась помрачневшему Бро.

И тут мы подходим к главному вопросу. Вы вполне уверены, что вы не мертвый? А то ведь иногда забывают.

Бро молча кивнул.

— Хм… — Она вновь окинула его взглядом. — Есть смысл заняться вами поближе, а то ведь я никогда не зналась с живыми. Так вы уверены, что живой?

— Вполне уверен.

— И какое у вас дело к отцу Сатане?

— Истина, — гордо ответил Бро. — Я хотел узнать истину обо всем сущем, и безымянное существо направило меня сюда. Только почему главным держателем истины должен быть отец Сатана, а не…

Он неловко замялся.

— Да говорите, Христиан, не стесняйтесь.

— А не Господь Небесный, этого я не могу понять. Как бы там ни было, истина, способная прекратить эти проклятые стремления, буквально рвущие меня на части, стоит любой пены. А потому я бы очень хотел с ним побеседовать.

— Это, — Астарта улыбнулась и побарабанила по столу наманикюренными ноготками, — будет просто роскошно. — Она встала, открыла дверь кабинета и указала рукою на коридор, где густо висел серный дым. — Прямо по коридору, на первой же развилке свернуть налево и потом уж прямо до самого конца, заблудиться невозможно.

— А я еще вас увижу? — спросил Бро, выходя в коридор.