Бюро-13

Задвигая гигантский затвор, я проверил, заряжен ли мой "баррет".

– Это приказ, Мэрникс!

Я назвал его настоящую фамилию – это потрясло мага. Он опять молча кивнул. Мы полезли внутрь, а Хорта стал быстро водить мелком по гладкому бетону, вырисовывая мистические символы; сделал шаг в сторону, в другую, опять вернулся… Если ему надо изрисовать таким образом всю крышу – следует поторапливаться. Но и нам – тоже.

Внутренняя поверхность тоннеля, пробитого в бетоне, гладкая, как шелк. Внизу серые свинцовые пластины, торчат железные штыри, колпак облит желтоватым кадмиевым покрытием. Мы спустились уже довольно глубоко, но наши часы помалкивают… Нажимаю на контрольную кнопку и с удовлетворением убеждаюсь: счетчик Гейгера исправен. Ну что ж, если наши малыши начнут щелкать, даже магия нас не спасет. Пусть так: на Небесах, в Раю, меня ждет множество друзей, а все мои враги пребывают в Аду.

Теперь только метр отделяет нас от металлических решетчатых лесенок и балкончиков, на нескольких уровнях окружающих колпак, – возможно, по ним ходили наблюдатели. Здесь уже слышится глухое гудение, доносящееся снизу, – от него дрожат воздух, стены, пол… Отсюда нам видно нагромождение проводов, труб, конденсаторов и тому подобного; иногда раздается шипение или что-то щелкает, будто захлопывается автоматическая дверца. Сверху все это напоминает двигатель автомобиля – эти настоящие технические джунгли. Среди труб и агрегатов просматриваются фигуры, напоминающие людей, но значительно больших размеров. Да, это те, кого мы ищем. Пора прорываться.

– Тина, оставайся здесь и постарайся заделать брешь в бетоне!

Она молча тут же приступает к работе. Правильная девушка! Минди идет впереди; вот она осторожно спускается на решетчатый балкончик… Остальные устремляются за ней. Первый признак, что мы близки к цели, – обнаруживаем мертвого техника, пронзенного рулем ручного управления. Не осью, а именно самим рулем. Целую минуту Минди рассматривает искалеченный труп и сообщает:

– Бесполезно! Ничего нельзя сделать…

Двигаемся дальше. Слышим дребезжащий звук, перекрывающий ровное гудение реактора и турбин. В отдалении, среди труб и пара, громоздится сигарообразное металлическое сооружение; к обеим его сторонам присоединены толстые трубки – барокамера ядерного реактора. Дребезжащие звуки издает вибрирующий инструмент – вертящийся конус, покрытый острыми зубьями; его сжимает в волосатых лапах целая шайка оборотней; энергией он питается от укрепленного ремнями рыкающего дизельного мотора. Шахтерский отбойный молот! Древнее орудие труда фыркает и сотрясается в лапах у чудовищ, они подносят его к покрытой термоизоляцией поверхности камеры. Наружная оболочка уже снесена и распилена на части. Как цепная пила, крошащая дерево, отбойный молот прогрызает брешь в последней стенке камеры. На решетчатом полу – клочья термоизоляции, куски графита. Еще немного – и наружу вырвется горячий пар с высоким содержанием радиоактивных элементов. Это – смерть…

– Огнеметом орудовать здесь рискованно. – Донахью спокойно засунул за ремень дуло излюбленного оружия и достал простенький "ремингтон". – Он только поможет оборотням завершить свое черное дело.

– Любезничать времени нет, – угрюмо заметил Ренолт. – Давайте их просто прикончим.

Минди широко улыбнулась.

– Мне нравится ход твоих мыслей.

Я направил ствол могучего "баррета" на одну из труб с холодной водой и отдал команду ребятам:

– Теперь – внимание! Каждый знает свою задачу.

Через космический оптический прицел ловлю оборотня, направляющего движения дрели, смещаю фокус на инструмент и нажимаю на спусковой крючок. Ба-бах! Выстрелом вырывает покореженный мотор из сжимающих его лап, на пол льется бензин… Вервольфы разворачиваются, челюсти их крепко сжаты… Мы прячемся и действуем дальше.

Охотничьи пули из дробовика отца Донахью пробивают в одном красавце такую дыру, что стрела Минди спокойно входит в нее и приканчивает оборотня, стоящего за ним. У обоих монстров вид крайне изумленный. Джессика стреляет в третьего из девятимиллиметрового парабеллума. Я разрываю на куски четвертого, для "баррета" и новых плазменных пуль бронекостюмы не помеха. Эх, и почему у нас раньше не было этого снаряжения?! Мы отметили бы с его помощью день рождения оборотней – вот лучший подарочек!

Уцелевшие оборотни, пораженные нашим появлением, оборачивают к нам волосатые рожи. Двое ближайших посылают в нашу сторону целый ураган свистящих пуль из автоматических пистолетов. Тем временем другие чудовища укладывают в почти пробитую брешь взрывчатку – С-З, высокий класс…

Задержав дыхание, прицеливаюсь… Ба-бах! Обезглавленный оборотень сваливается на спину, оторванная лапа, сжимающая горсть детонаторов, заваливается за трубы.

– Давай! – Джессика вручает Минди медный браслет.

Ловким движением наша искусница кусочком материи привязывает металлический обруч к стреле, натягивает тетиву, прицеливается и пускает стрелу… Миновав самих чудовищ, стрела пробивает изоляционный слой и острым концом вонзается в стенку камеры. Джесс дотрагивается до Ожерелья и пристально смотрит на стену реактора. Вспышка – и отверстие затягивается: колпак теперь такой же гладкий, как в тот день, когда его построили.

Джордж меткими выстрелами из "мастерсона" решетит опоры, на которых держится металлическая платформа со стоящими на ней оборотнями. С громким скрежетом платформа обрушивается, шайка оборотней сваливается вниз – они стукаются о трубы и подпрыгивают, как шерстяные мячики.

– За ними! – командую я, вскидывая "баррет" на плечо. – Нам нужны пленные!

Рассыпавшись в разные стороны, команда ринулась вниз по ступеням. Совсем рядом – удобная спусковая шахта, но мы не обращаем на нее внимания: кое-кто из вервольфов попал в вентиляционные люки, не стоит разделять их участь. И у нас, и у них есть определенные преимущества: мы заперты, зато они способны устоять перед нашими нулями, так что силы равны. Мне это ненавистно – ничего нет хуже справедливого соотношения сил в схватке с чудовищами.

– Не знал, Джесс, что ты можешь двигать предметы на расстоянии, – говорю я жене.

"Конечно, могу, если никто не надел браслетов", – откликается она безмолвно.

Снизу слышится звук взрыва, начинает завывать сирена. От испуга лоб у меня покрывается испариной, и я вытираю его ладонью. Ну, я идиот! Вервольфы свалились на нижний уровень, это так. Но ведь туда же упали с ними и детонаторы, и взрывчатка… Чудища опять занялись своим мерзопакостным делом… Чикаго все еще в опасности!

Мысли сменяют одна другую в моем воспаленном мозгу, как машины на пустом шоссе. Потом меня осеняет мысль… оглядываюсь: где же, черт побери… ах вот! Вот оно, помещение, откуда ведется управление реактором, – за невероятно толстым барьером из пуленепробиваемого пластика. Оттуда смотрят на нас охваченные ужасом техники. Каждый дюйм стены занят приборами, рычагами, кнопками, выключателями; на центральном месте – панель с приборами, фиксирующими любое изменение в состоянии внутри котла. Надо быть о семи головах, чтобы научиться управлять всем этим хозяйством. Моя работа показалась мне вдруг страшно примитивной…

– Джесс, прикажи им отключить систему!

"Они не могут. Главный компьютер вышел из строя; начальство не отвечает; они не в состоянии добраться до дублирующих компьютеров, пока здесь шныряют эти монстры", – мысленно ответила Джесс.

– Тогда скажи им, чтобы спрятались!

Через несколько мгновений сидящие за барьером пропали из виду. Опустив ствол "баррета", я нацелился на отдаленное средоточие контрольных пультов. Ба-бах! Бронированный барьер разлетелся на миллиарды осколков… Ба-бах! Кусочки электронной аппаратуры брызнули во все стороны, воздух наполнился искрами… Ба-бах! Дребезжащие звуки внутри замолкли.

Удовлетворенные, мы стали спускаться. Однажды в каком-то научно-популярном журнале я вычитал: если пульт управления ядерным реактором в контрольном помещении выходит из строя, автоматически подключается дублирующая система, берет под контроль происходящие в котле процессы и прекращает их. То есть достаточно выстрелить в пульт – и система отключается. Эта высокоразвитая технология на самом деле так примитивна!