Две жизни пилота Климова(СИ)

Шарики, обозначавшие врагов, наступали тройками. Командир быстро размечал их нам для удобства, присваивая тройкам номера. Дальше, даже если они разлетятся в стороны, мы уже не спутаем своих.

По мере приближения дроны из круглых превращаются в звездообразных. У них есть центральная часть, представляющая собой совокупность всех боевых и силовых систем, и несколько лучей, похожих на лепестки, расходящихся в стороны. Их назначение мне пока неясно, но навскидку я бы сказал, что они играют защитную роль.

- Пропускаем вперёд, делаем заход, - говорю я, - как поняли?

- Поняли хорошо, - отвечает другой Сергей, но не тот, с которым я живу в одном блоке. Мой сосед - Цветков, а этот Рязанцев, - кому какой?

- Я, Жук и Цвет атакуем среднего, а вы отожмите крайних.

Жук и Цвет, само собой, клички, ставшие позывными. Я, если что, Клим.

- Принято.

Вот где всплывает неприятная особенность моего долгого, но точного захода. Когда речь идёт о дронах, я просто не успеваю вообще их атаковать. Ни лазером, ни ракетой, ни тем более из пушек. Они выполняют зигзагообразные манёвры, а потом и вовсе уходят. Конечно, их можно уязвить, но нужно действовать и быстро, и точно. Хорошо, что я поработал над этим на тренировках. Жаль, недостаточно, но выхода нет. Пока что мы можем давить их локальным численным превосходством, и нам это удаётся. Три залпа, только Лёхин попадает в среднего дрона, но тот немного замедляется, и я ещё одной атакой его достаю. Но не стоит думать, что всё так просто. Двух других дронов не пришлось заставлять разлететься. Они сделали это сами, и перешли в атаку на нас.

Из общего канала я узнаю, что овцы на дронов не действуют, вернее, не так, как надо. Это, в принципе, не удивительно. Их недавно обновили под левиков, но этого врага, которого мы ещё даже не знаем, как называть, они, естественно, взять не смогут. Но есть и положительный момент. Дрон воспринимает наш ВЦУ как самостоятельную цель и выполняет манёвр обхода и атаки. Это даёт нам время, чтобы выполнить свой атакующий манёвр по отношению к нему, что неплохо для начала. Будь я мальчишкой из академии, я бы радостно заявил что-то вроде: "Ну и тупые же эти дроны!" Однако сейчас я понимаю, что это совсем не так. В определённой степени их поведение логично. Плюс, они не привыкли к нам, как и мы к ним, только и всего. В следующем бою у них может появиться резонная причина уничтожать наших овец, или, если те не будут работать, игнорировать их. Впрочем, до следующего боя нужно ещё дожить.

Дроны ловко переформировываются, и в следующий момент у нас уже новая тройка. Которую мы, пользуясь всё ещё имеющимся численным превосходством, размётываем, но опять не можем уничтожить больше, чем одного. Всё это очень плохо, поскольку машины врага продолжают прибывать.

И вот уже вместо трёх дронов с тремя лепестками, мы видим только двух, сопровождающих более тяжёлую машину с пятью. Она выглядит грузной, но в то же время логично предположить, что обладает большей огневой мощью. Пользуясь своей маневренностью, лёгкие роботы сопровождения помимо прямого движения ещё и успевают курсировать вокруг основной машины.

Однако даже так они более уязвимы, поскольку их управляющая программа не позволяет им удаляться от пятилепестковой машины. Мы в этом плане действуем несколько свободнее - нам разрешён разлёт и атака, они же стреляют в нас своими белыми зарядами прямо со своих траекторий облёта.

В стратегическом отношении эта тактика оправдана. Такое звено может выступать тонким лезвием, надрезающим нашу оборону и вот почему: дроны сопровождения отгоняют нас, но при этом не способны нанести серьёзный вред огромному космическому дезинтегратору или лазерному крейсеру - по крайней мере, за короткий промежуток времени - в то время как пятилепестковая машина очень даже может. Причём, учитывая их мощность и точность, им даже не обязательно подходить на близкое расстояние. Насколько я понимаю, их заряд представляет собой что-то вроде пучка энергии, который по мере прохождения расстояния не слабеет. Примерно, как дезинтеграционный импульс.

Впрочем, такая манера взлома наших оборонительных порядков эффективна не только в стратегическом плане. В тактическом она тоже не шибко проигрывает, и я понимаю это, когда с интерфейса пропадает Комов - наш пятый. Причём обычно метка на интерфейсе просто меняет окрас и либо уходит в дрейф, либо даже какое-то время движется по траектории, но не в этот раз. Метка просто исчезла. Это значит, что маячок истребителя был мгновенно уничтожен. Такое случается крайне редко, поскольку он достаточно надёжен. Однако здесь это обычное явление. Энергия зарядов, испускаемых дронами, сметает всё на своём пути.

А ведь он даже не успел ничего сказать, перед тем, как погибнуть, но ещё более цинично то, что в горячке боя нам некогда даже подумать об этом - только отметить для себя, что в звене теперь четыре единицы, и что нам нужно несколько изменить тактику. Только и всего. Мы успеем погоревать после боя, если сами не окажемся в списках сегодняшних потерь.

Тем временем мы с яростью бросаемся на пятилепестковые машины, которые уже открыли огонь по нашим крейсерам. Случись истребителю вроде моего попасть под такой залп, что там маячок, от всего корабля останется только одно воспоминание. Но они, к счастью, безоговорочно следуют своей логике, и не используют свои сверхзаряды против нас.

Нам становится всё тяжелее. Несколько сверхтяжёлых дезинтеграторов и лазеров уже выведены из строя. Массивные корабли с выжженными турелями и посеченными чистой энергией щитами ведут ближний бой, превращаясь в подобие малых станций, за которыми можно укрыться. Дроны подавляют остатки их оборонительных систем, но не занимаются полным уничтожением. Действительно, куда рациональнее подавить назойливых насекомых, коими мы являемся на фоне крейсеров.

- Этот объём сдают! - командует Вяземский, - отход! Отход!

К нам выдвигается усиленное звено средних лазеров, уже, наверное, переформированное из остатков других звеньев. В любом случае, его полная штатная численность нам на пользу. Высокая огневая мощь звена не позволяет дронам даже сдвинуться с места. Большая часть группировки противника оказывается уничтоженной в оставляемом нами объёме, а дальше нашей задачей является как можно более скорый отход с целью увести врагов оттуда, и не дать им окончательно уничтожить наши тяжёлые корабли.

Я слишком поздно замечаю, что с интерфейса пропал и Рязанцев. Тоже молчаливо и мгновенно. Дроны, пожалуй, очень коварны, и их логика, казавшаяся слишком прямой и глупой в первый момент, приносит свои плоды. Будь нас больше и будь мы подготовлены к сражению с ними, всё могло бы пойти иначе. Но мы не в той эфемерной реальности. Мы здесь и сейчас, и имеем то, что имеем. Наш список потерь мне даже не хочется представлять.

Вяземский тем временем приказывает нам разделиться на двойки и разойтись в дальний эшелон прикрытия звена ракетчиков. Материальные снаряды являются малоэффективными против энергетической защиты дронов по сравнению с разного рода излучениями, поэтому им уделялось меньше внимания наших противников, и это был промах их машинного интеллекта. В конце концов, ракетчики уничтожили больше всего дронов и понесли самые наименьшие потери, и поэтому теперь ими заинтересовались.

И вообще, если сейчас взглянуть на общий интерфейс сражения, то он будет напоминать противостояние двух ульев. С одной стороны находисся аппарат врага, который, хоть и с меньшей скоростью, но продолжает выпускать дронов. С другой - Ориум, около которого концентрируются все наши, кто на данный момент уцелел.

- Меня задело, теряю скорость! - кричит Лёха.

- Держись, я закрою!

Заблаговременно закладываю петлю, чтобы при необходимости уничтожить дрона, который пожелает зайти Лёхе в хвост. Учитывая их скорость и маневренность, этот манёвр почти что бесполезен, но просто замедлиться ещё хуже.

- Они не восстановятся. Мне нужна помощь.

- Возвращайся на станцию, Жук. Клим на переформирование. Объём четыре-четыре.