Вспомни, что будет

6

Было уже около полуночи. Ллойд с Митико шли по коридору.

— Эй, Ллойд! — послышался голос Джейка Горовица из открытой двери кабинета. — Зайдите-ка, посмотрите.

Они вошли в кабинет. Джейк стоял напротив телевизора. На экране была рябь от помех.

— Снег, — констатировал Ллойд, остановившись рядом с Джейком.

— Именно.

— А какой канал ты пытаешься настроить?

— Никакой. Я пытаюсь просмотреть запись.

— Какую запись?

— В данном случае это запись с камеры наблюдения, установленной на главной проходной комплекса ЦЕРНа. — Джейк вытащил кассету и вставил в плеер другую. — А вот эта кассета с записью камеры наблюдения «Микрокосм». — Он нажал кнопку воспроизведения, и на экране снова заплясали «снежинки».

— А с плеером все в порядке? Какая система воспроизведения?

В Швейцарии пользовались системой PAL, и, хотя большая часть видеомагнитофонов имела функцию переключения систем, несколько плееров в ЦЕРНе работали только в системе NTSC.

— Все в порядке, не сомневайтесь, — кивнул Джейк. — Я тут немного покопался и все выяснил. И вообще: большинство видеомагнитофонов показывают голубой экран, если нет видеосигнала.

— Значит, если система правильная, что-то не так с пленками, — нахмурился Ллойд. — Может быть, все же был какой-то электромагнитный импульс, связанный с… с тем, что произошло. Из-за этого запись могла стереться.

— Я сначала тоже так подумал, — ответил Джейк. — Но посмотрите на это.

Он нажал на пульте кнопку обратной перемотки. «Снег» на экране заплясал быстрее. В правом нижнем углу экрана появились буквы «REV», означающие перемотку. Эта аббревиатура была стандартной для большинства европейских языков. Примерно через минуту неожиданно появилась картинка, демонстрирующая экспозицию «Микрокосм», предназначенную для демонстрации основ физики элементарных частиц туристам. Джейк отмотал ленту еще немного назад и убрал палец с кнопки.

— Видите? — сказал он. — Эта запись сохранилась. Смотрите на табло времени.

В центре экрана, ближе к нижнему краю, на изображение была наложена полоска таймера. Цифры быстро менялись: 16:58:22, 16:58:23, 16:58:24.

— До явления осталось примерно полторы минуты, — заметил Джейк. — Если бы был электромагнитный импульс, то тогда стерлись бы и остальные записи.

— И что ты этим хочешь сказать? — спросил Ллойд. — Что «снег» на пленке появляется точно в начале явления?

— Да. А возобновляется видеосигнал через одну минуту и сорок три секунды. И на всех кассетах одна и та же картина. Минута и сорок три секунды статики.

— Ллойд, Джейк, скорее сюда! — раздался голос Митико.

Джейк с Ллойдом обернулись и увидели, что она стоит на пороге и машет им рукой. Они побежали следом за ней в соседнее помещение — комнату отдыха, где все еще был включен телевизор. Шел выпуск новостей Си-эн-эн.

— …И конечно, сотни тысяч видеозаписей были сделаны за тот период, когда сознание людей пребывало в другом месте, — рассказывала ведущая Петра Дэйвис. — Были включены камеры наружного наблюдения, у кого-то работали домашние видеокамеры, велись записи на телестудиях, включая Си-эн-эн — от нас требуют архивирования всех программ, выходящих в эфир. Мы предполагали, что на всех видеоносителях зафиксируется момент, когда люди лишаются сознания, падают на землю…

Ллойд и Джейк переглянулись.

— Но, — продолжала Дэйвис, — ни один носитель видеоинформации ничего не показывает. Вернее, нет ничего, кроме «снега» — черных и белых вспышек, скачущих по экрану. Насколько мы можем судить, все видеозаписи, сделанные в мире за время Флэшфорварда, показывают «снег» на протяжении одной минуты и сорока трех секунд. Наши прочие записывающие устройства, типа подключенных к метеорологическим приборам, которыми мы пользуемся для составления прогнозов погоды, за этот самый период не записали ничего. Если у кого-то, кто смотрит эту передачу, сохранились видеозаписи с картинкой, относящиеся к этому промежутку времени, нам хотелось бы об этом узнать. Вы можете позвонить нам бесплатно по телефону…

— Невероятно, — произнес Ллойд. — На самом деле интересно, что происходило в это самое время.

— Не то слово, — кивнул Джейк.

— «Флэшфорвард», так она сказала? — пробормотал Ллойд. — То есть «быстрая перемотка вперед». Неплохое название.

— Да, — снова кивнул Джейк. — Уж получше «катастрофы в ЦЕРНе» или еще чего-нибудь в таком роде.

— Согласен, — нахмурился Ллойд.

Тео откинулся на спинку кресла. Забросив руки за голову, он смотрел на созвездия дырочек в звукоизоляционных панелях на потолке и думал о том, что рассказала ему Кэтлин Деврис.

Можно было узнать о собственной смерти от несчастного случая. Но это было не то. Если бы тебя предупредили о том, что ты погибнешь под машиной тогда-то и там-то, ты мог просто постараться не оказаться в это время на этом месте, и — voila! — избежал бы гибели. Но если кому-то чертовски захотелось тебя прикончить, это рано или поздно случилось бы. Кстати, в йоханнесбургской газете точное место его гибели не было названо, только дата — 21 октября 2030 года… Нет, этого определенно мало для того, чтобы он мог спастись.

«У доктора Прокопидеса остались…»

Кто мог у него остаться? Его родители? Папе к тому времени уже будет восемьдесят два, а маме — семьдесят девять. Несколько лет назад у отца Тео был инфаркт, но потом он старательно следил за уровнем холестерина, отказался от саганаки [17] и салатов с брынзой, которые так любил. Да, его родители вполне могли дожить до того времени.

Как папа воспримет известие о его гибели? Ведь, по идее, отец не должен пережить сына. Может быть, он решит, что уже достаточно пожил на свете, и умрет через несколько месяцев, оставив маму одну доживать свой век? Конечно, Тео надеялся, что через двадцать один год его родители будут живы, но…

«У доктора Прокопидеса остались…»

…жена и дети?

Обычно именно так пишут в некрологах. Жена… Может быть, Антоула, милая гречанка. Папа был бы рад.

Но только…

…но только Тео не был знаком ни с одной милой гречанкой. И вообще — ни с одной милой девушкой любой национальности. По крайней мере… у него мелькнула мысль, но он тут же ее прогнал… по крайней мере, ни с одной незамужней.

Он всецело посвятил себя работе. Сначала старался как можно лучше окончить школу, чтобы поступить в Оксфорд. Потом — диссертация. Потом — соискание должности в ЦЕРНе. О, женщины у него, конечно, были: школьницы-американки в Афинах, интрижки на одну ночь со студентками в Оксфорде, а однажды, в Дании, он даже подцепил проститутку. Но он всегда думал, что еще не время для любви. Для любви, женитьбы, детей.

Но когда наступит это время?

На самом деле ему было интересно, не будет ли статья начинаться словами: «нобелевский лауреат». Статья такими словами не начиналась, но все же ему было интересно. «Лауреат Нобелевской премии» — это означало бессмертие. Это означало, что его будут помнить вечно.

В результате эксперимента на БАК, который они с Ллойдом разрабатывали несколько лет, должен был быть получен бозон Хиггса. Если бы они получили эту частицу, им непременно дали бы Нобелевскую премию. Но прорыва они не совершили.

Конкретного прорыва. Как будто Тео удовлетворился бы одним прорывом.

Через двадцать один год его не будет в живых. Кто его вспомнит?

Просто безумие. Невозможно поверить.

Он был Теодосиосом Прокопидесом. Господи! Он был бессмертным.

Естественно. Безусловно. Какой двадцатисемилетний человек не считает себя бессмертным?!

Жена. Дети. Наверняка в некрологе было сказано о них. Если бы только мисс Деврис перешла на следующую страницу, она бы увидела их имена. Может быть, даже был бы указан их возраст.

Стоп!

Сколько страниц бывает в типичной городской газете? Допустим, двести. А читателей сколько? Стандартный тираж крупной ежедневной газеты может составлять полмиллиона экземпляров. Правда, Деврис сказала, что читала вчерашнюю газету, но ведь могло быть так, что не она одна читала эту статью за время двухминутного пребывания в будущем.