Власть подвала

ательств в земной истории.

Но сменилось еще несколько поколений пока снова появился сомневающийся, который пожелал прочесть заповедь бога. Он поднял вторую плиту и прочел под нею второе слово. Второе слово было «воспитывает». Итак: покорность воспитывает.

Как только он понял эту мысль, то рассказал о своем проступке. Но его не казнили, как первого святого, а заточили в маленькую келью, где он и прожил еще очень много лет. Сейчас его могилу можно увидеть рядом с могилой первого святого. Теперь осталось непрочтенным лишь третье слово заповеди. Оно ждет нового героя и, если все эти люди будут такими же покорными, как виденные мной, то прождет еще много веков.

Во всей этой истории была определенная красота. Но что такое красота и зачем она нужна, если она всего лишь прикрывает страдания, невежество и совершенно скотскую жизнь? Не знаю, было ли эта штука действительно делом бога, хотя бы местного бога, маленького хитрого божка с толстым блестящим животиком, или более серьезного бога, задумавшего глубокомысленное мероприятие. Но само произведение вполне в божественном стиле. Это по-божески – дать людям проблему, с которой можно справляться и так, и этак. В результате тьма в течение нескольких веков. А красота – так что красота? Она ведь и так есть во всем, и в большом и в малом, она все равно есть. Даже на белых крыльях бабочки капустницы найдется черное пятнышко – для красоты.

Прожив несколько дней там, я предпринял паломничество к святым местам. Идти полагалось только пешком, с непокрытой головой, в ошейнике и ведя самого себя за поводок. Поводка я надевать не стал, также не стал связывать себе ноги на отдыхе. У священной скалы мне еще раз пересказали знаменитую историю, напирая на слово «священно».

Ощущение святости или священности означает лишь одно – недоступность для критики. Чувство святости отключает критическое мышление. Поэтому способность ощущать святость чего-либо есть добродетель для дураков, ведь критика дурака бесполезна или вредна, но эта способность есть порок для человека мудрого, или хотя бы разумного. Я имею ввиду не только божественную святость, но и святость родины или разных государственных атрибутов. Чем больше святости, тем больше места для порока. Если на экране написано слово «священно», то в темноте позади экрана всегда жируют наглые свиньи, которые в свое время это слово написали или которым оно досталось по наследству. Отсутствие святости не означает отсутствие любви или уважения – оно может означать любовь и уважение человека достойного. Чем больше я слушал хвалебные речи в честь местных священников и восхваления местных атрибутов, тем сильнее укреплялся в своем решении.

Апофеозом церемонии было прохождение цепочки паломников мимо слов божественного откровения. Каждый, кроме меня, вел себя за поводок. Когда я приблизился к словам, то вышел из строя, сделал несколько шагов к последней плите и отодвинул ее. Последнее слово было «чудовищ». Итак, заповедь гласила: «покорность воспитывает чудовищ». Совершенно