Миры Филипа Фармера т. 19. Ночь света. Отче звёздный. Мир наизнанку

Джек не знал. В метеорологии он был не силен и не мог предсказывать точно.

Если они умрут с голоду или погибнут, столкнувшись с каким-нибудь обломком, их души — или кванты — высвободятся, и душеуловители Бессмертных обнаружат их. Бессмертные проделают над ними все свои операции и позднее выпустят. Души полетят через весь космос, рикошетом отскакивая от всех углов Вселенной; полетят туда, куда погонит их слепой случай. Кулл и Филлис разлучатся навеки. Его перехватит какое-нибудь физическое существо, чья форма и нервная структура привлечет его душу То же самое произойдет и с Филлис, но только, быть может, совсем в другом уголке мира, где-нибудь на расстоянии в миллионы световых лет.

Он снова родится, на этот раз в нечеловеческом теле. Оно, конечно, будет напоминать человеческое, так как не обладающему этой похожестью существу не «поймать» его душеквант. А то, что было предназначено ему изначально, никогда не сбудется. Планета Земля отныне не для него. А воспоминания, которые заложены в нем, будут обманчивы — даже если он сможет воскресить их в памяти. Но не исключено, что не сможет. Даже если он и Филлис случайно родятся на одной и той же планете, пусть даже единоутробными близнецами, им не узнать друг друга.

И, может, только в странных снах перед ними вереницей замелькают пугающие и вместе с тем полузнакомые образы, выталкиваемые подсознанием во время сна. Но будет ли это им сниться? Почувствуют ли они при встрече необъяснимую симпатию родственных душ? Повлияет ли на них в будущей жизни хоть что-то, что они узнали о добре и зле?

Кулл не знал.

Его мучили вопросы, которые он не успел задать. Например, почему Икс носил темные очки? Или каково происхождение и назначение тех каменных идолов, которых Кулл обнаружил в туннеле?

Возможно, слух о темных очках вопреки ожиданиям был вовсе не далек от истины. Поговаривали, будто Икс носил их, чтобы скрыть слишком мощное сияние божественности, струившееся из глаз. Такое утверждение было, конечно, ошибочным, но, возможно, Икс надевал очки, чтобы произвести на людей еще большее впечатление, чтобы они еще ниже склонялись перед ним в благоговейном страхе. Глядя на него, люди, должно быть, воображали горящие нестерпимым и страшным блеском глаза.

Что касается демонов, то о них тоже рассказывали. Ходил слух, что, когда их было больше, они принуждали человеческих существ преклоняться перед ними как перед божествами, для чего в своих «церквах» ставили идолов. Но когда людей стало так много, что они оказались в состоянии низвергнуть демонов, они разбили все изваяния.

Вероятно, демонам удалось спрятать часть идолов. Они рассчитывали вытащить их на свет, когда другой катаклизм основательно проредит и дезорганизует человечество и они смогут восстановиться в правах и возродить свою религию.

К несчастью для демонов, многие из них тоже погибли.

Открыв рот, чтобы поделиться своими мыслями с Филлис, Кулл обнаружил, что не может говорить. Слова никак не шли на язык. Молчание, навязанное Бессмертными, распространялось на всех… демонов?

Филлис посмотрела на него сквозь слезы:

— Ты что-то хотел сказать мне, Джек?

— Я люблю тебя, — ответил он и поцеловал ее.

Позднее, глядя через плечо Филлис, Кулл подумал, как легко сорвались с языка те слова. Правда, он объяснился отчасти потому, что хотел заглушить ее страхи, дать почувствовать, что она находится под надежной защитой, и прибавить ей уверенности. И все же разве желание поступить так не означает, что он любит ее? Не той любовью, которая основана на сексуальной привлекательности — хотя и это часть любви, — но любовью, исходящей из того факта, что Филлис — человек.

— Вон еще одна потерянная душа, — сказал он.

Желая увидеть ее, Филлис повернулась в его объятиях.

От этого движения они стали вращаться еще быстрее. Переворачиваясь через голову и крутясь волчком, они видели, как приближавшийся пришелец все больше и больше увеличивается в размерах, и вскоре разглядели его как следует.

У него было длинное трубчатое тело буро-желтого цвета с шестью тонкими изящными щупальцами с одной стороны; шестью плавниками, выступающими из разных мест под разными углами; и с бахромой зазубренной кожи на другом конце На «голове» торчали два толстых, мясистых выроста, на каждом из которых находилось по два глубоко посаженных глаза. Куллу показалось, что взгляд их совсем человеческий. На конце, обращенном к людям, непрерывно смыкались и размыкались две толстые темно-красные губы. Похоже, это были клапаны компрессорной трубы, с помощью которой существо передвигалось в пространстве.

Вскоре существо опасливо закружилось вокруг них и, решив, очевидно, что незнакомцы неопасны, легонько шлепнуло Филлис одним из трех тонких кончиков щупальца.

Филлис вскрикнула.

Пришелец тоже издал какой-то звук и умчался прочь.

— Он вернется, — сказал Кулл. — Рано или поздно мы станем их рабами — так же, как демоны были нашими.

Он попытался рассказать Филлис, о чем думает, но снова ощутил, что связан обязательством молчания.

«Теперь я знаю, что чувствовали демоны, — подумал он. — Мне хочется предупредить этих существ, что их поступки здесь повлияют на их жизнь в ином мире. Но у меня ничего не выйдет. И тогда я начну раздражаться: отчего они не видят того, что так ясно вижу я? Я стану злиться на них, потому что они так слепы, так глупы. И, желая, чтобы они поступали правильно, я буду ненавидеть их за эгоизм, жестокость, равнодушие, заносчивость, ограниченность. Я буду ненавидеть их. И в то же время любить.

Они спросят меня: «Что такое правда?»

И я не смогу ответить, потому что они уже знают».