Летающие киты Исмаэля(сборник)

Кармода закурил и только потом сказал:

— Я могу сообщить, что моя миссия имеет две стороны. Во–первых, я должен уговорить Месса не посылать своих миссионеров на другие планеты и, во–вторых, уговорить его не заставлять всех жителей планеты проходить через Ночь.

Эмзаба был потрясен:

— Я не знал, что Месс хочет сделать всех своих сторонников Бодрствующими.

— Это еще не окончательно. Он думает над этим и объявит о своем решении перед наступлением Ночи.

— Но зачем ему это?

— Мне сказано, что он хочет избавиться от своих противников — сторонников Алгула. Он хочет, чтобы на планете жили только те, кто поклоняются ему.

Епископ понимающе кивнул:

— И Месс будет посылать этих фанатиков как своих миссионеров?

— Да.

Епископ нахмурился, помолчал и сказал:

— Наши Святые Отцы, видимо, полагают, что ты имеешь шанс уговорить Месса. В противном случае, они не послали бы тебя.

— Может, это просто акт отчаяния с их стороны, — сказал Кармода. — Последователи культа Боситы очень активно внедряются на планеты, где ранее царила только вера в Христа. И чем дальше — тем больше…

— Я знаю… Но ты прошел через Ночь… говорят даже, что ты один из отцов Месса… Но ты не принял веру Боситы. Значит, у нас есть надежда. Однако я не понимаю, почему твой опыт не был широко разрекламирован церковью. Ведь ты — живое свидетельство истинности веры!

Кармода мрачно усмехнулся:

— В моих свидетельских показаниях таится большая опасность. Как будет чувствовать себя средний человек, если я поклянусь — а я так бы и сделал, — что все Чудеса Ночи реальны? Что Бог Месс возникает из ничего в результате мистического совокупления богини и семи отцов? Что богиня Бо–сита может представить реальные доказательства своего могущества? А что, если все узнают, что я был опасный преступник, убийца, вор, развратник и, после того как прошел через Ночь, стал праведником? Тогда все будут считать, что это сделала Босита, и миссионеры Месса будут пользоваться еще большим доверием.

— Но ведь ты не стал поклонником Боситы?

— Я стал бы им, если бы остался на Каррене. Но я почти сразу вернулся на Землю и принял сан.

— Я все–таки не понимаю, — сказал епископ. — Ты не утверждаешь, что Босита и Месс — фальшивые Боги, и тем не менее считаешь нашу религию истинной. Как ты можешь сочетать такие противоположности?

Кармода пожал плечами:

— Я не сочетаю их. У меня есть вопросы и сомнения. И очень много. А ответов пока нет. Может, в этот раз мне удастся их получить.

Аэромобиль приземлился на посадочной площадке в порту. Кармода попрощался с Эмзабой, получил его благословение и попросил его помягче обойтись с Бакелингом. Эмзаба пообещал быть справедливым, насколько это возможно. Но все же он должен заставить Бакелинга почувствовать свой проступок и взять с него обещание не допускать такого в дальнейшем.

Кармода вошел на борт «Белого Мула» всего лишь за минуту до того, как были закрыты все входы. Он обнаружил, что почти все боситисты, из–за которых он чуть не остался на планете, тоже здесь.

Вслед за Кармодой вошел человек, который не был боситистом. Это был невысокий мускулистый мужчина примерно одного возраста с Кармодой — что–то между тридцатью и ста годами. У него были густые вьющиеся волосы и широкое лицо американского индейца с горбатым носом и сильным подбородком. Одет он был во все белое — шляпа с широкими полями, широкий кожаный пояс с шестиугольной металлической пряжкой, брюки обтягивали бедра и расширялись книзу. Сапоги его были простые и грубые, без всяких украшений.

Он держал в руке толстую книгу в белом переплете, на котором выделялись черные буквы древнего алфавита: «Святое писание — Истинная версия».

По этой книге и одежде Кармода сразу узнал представителя одной из самых могущественных религиозных групп. Члены группы «Каменный фундамент Церкви», которых недруги называли «Твердолобые Ослы», были фундаменталистами, которые верили, что им удалось вернуться к Первой Вере Христиан. Кармода встречался с такими на Уайлценаулле.

Однако причиной его изумления были вовсе не религиозные воззрения этого человека. Он узнал его!

Значит, остался еще кое–кто из старой гвардии преступного мира!

Это был Аль Лефтин. Он даже участвовал с Кармодой в некоторых делах.

Лефтин тоже был безмерно удивлен, увидев Кармоду. И он еще больше удивился, заметив на нем сутану священника ордена Святого Джамруса.

Лефтин поднял руку, как бы защищаясь, шагнул назад и пошел в сторону. Но Кармода окликнул его:

— Аль Лефтин! Садись со мной! Можешь не избегать меня. Мне нечего скрывать. Мы, кажется, оба изменились.

Лефтин колебался. Лицо его порозовело. Он ухмыльнулся и уселся рядом с Кармодой.

— Ты меня удивил, — сказал он. — Прошло столько лет. Ты… ты теперь отец Кармода?

— Да. А ты?

— Я декан Истинной Церкви. Хвала Господу, дни грешной жизни миновали. Я вовремя увидел свет. Я раскаялся, искупил свою вину и теперь проповедую Слово божье.

— Я счастлив, что ты обрел мир, — сказал Кармода. — Во всяком случае, я надеюсь на это. Мы пошли разными путями, но это праведные пути, пути к одному Богу. Скажи мне, продолжал Кармода, — зачем ты летишь на Радость Данте? Приближается Ночь Света. Неужели ты хочешь пройти через нее?

— Никогда! Нет! Моя церковь послала меня, чтобы я мог наблюдать ритуалы перед наступлением Ночи. После этого я должен улететь с последним кораблем и сделать доклад о них. Я предпочел бы не смотреть эти сатанинские шабаши, но сам Старейший послал меня.

— А зачем это вашей церкви? В земных библиотеках можно найти много информации о Каррене.

— Дело в том, что слишком много наших людей перешло в лоно веры богини Боситы. Они стали поклоняться Мессу. Когда мужчины и женщины, о которых я даже не мог подумать, что они способны отвернуться от Истинного Слова, перешли в сатанинскую веру, поддавшись лживым словам фальшивого Бога Месса. Я должен все тщательно изучить и обнаружить то, о чем не говорят наши книги, увидеть все своими глазами. Я должен снять фильмы, чтобы сопровождать ими лекции на Земле. Я покажу землянам, какие грешники эти карренцы. Когда все поймут, какое зло совершается на этой планете, под прикрытием богини Боситы, тогда земляне сами отвергнут боситизм и прогонят миссионеров Месса.

Кармода не стал говорить Лефтину, что такие попытки уже предпринимались, и не однажды. Иногда это срабатывало. Но чаще всего эффект был противоположный ожидаемому. Все это возбуждало любопытство, даже желание испытать все на себе.

Кармода закурил. Лефтин скорчил гримасу.

— Раньше ты тоже курил, — заметил Кармода. — Тебе, вероятно, трудно бороться с искушением?

— Нет, хвала господу. С тех пор, как я увидел свет, я не испытываю искушений. Никогда! Табак, алкоголь и женщины — это зло. И я думаю, что сам Господь защищает меня от соблазнов.

— Табак и алкоголь — зло, если их употреблять в неумеренных количествах. А умеренность — тоже добродетель, верно?

— Не верь этому, Кармода! В борьбе со злом либо все, либо ничего!

Он сделал паузу, как бы колеблясь, потом сказал:

— А что случилось с сокровищем Старениф? Я слышал, что всем удалось скрыться той Ночью. Я с трудом убежал от охранников и слышал, что Располд чуть не схватил тебя, но ты обманул его. Больше я никогда и ничего не слышал о Старенифе. Он был с тобой?

— Я убежал от Располда потому, что на него напал люгар, — сказал Кармода, вспомнив огромного хищника с планеты Тульгей. — Старениф был со мной. Я хотел доставить его на корабль, но затем на меня тоже напал люгар. Он гнался за мной. Не верь рассказам, что он так огромен, что валит деревья на ходу. Я расстрелял все патроны, когда мы отбивались от охранника, и у меня оставалось одно оружие — Старениф. Я швырнул его прямо в открытую пасть хищника, и тот проглотил его. После этого он с диким ревом бросился бежать через лес, изредка останавливаясь и катаясь по земле.

— Боже! — сказал Лефтин. — Прости, что я упомянул имя Господа всуе. Но Старениф! Десять миллионов гиффордов пропало в желудке зверя. Какое богатство! А сколько затрачено на подготовку операции!