Мародер. Каратель

Аня задумалась — а ведь Грин прав. Что останется от субординации, когда на первый план выйдет жизнь и смерть? Ничего не останется. Аня решительно встала и достала из стенного шкафа пуховик:

— Ладно. Поехали. Вы правы. Проведем совещание позже.

— Вам, мужикам, первым делом надо выяснить, у кого тут самый большой ган? Вот что, Ник. Сейчас самая большая наша проблема — генерал Moroz.

— Что? А почему «генерал»? А, кажется, я понимаю… Но ведь у нас, насколько я знаю, больше тридцати тысяч галлонов?

— Числится. Ник, наши большие боссы славно подкручивались на солярке, так что сколько там на самом деле, известно только Богу…

— О черт… — Грин помрачнел и какое-то время смотрел на дорогу, словно на врага через прицел. — Факин бастарде… И ты глянь — никого на базе не осталось, ни одного начальственного рыла. Как будто чуяли.

— Хотя еще остается Сара…

— Что еще за Сара?

— Вайс, тимлидер логистов. Она как-то участвовала в этих комбинациях Эйба и Сатила. Думаю, она может знать, сколько там на самом деле.

— Так… — задумался Грин. — Хорошо. Очень хорошо. Тогда тем более надо ехать к иринисам…

— Что «хорошо»? — удивилась Аня. — Ник, пожалуйста, объясни мне. Я вижу, что ты что-то задумал, но не понимаю, что именно.

— О'кей, — неожиданно легко согласился Грин и перелез к Ане назад. — Сейчас объясню. Джек! К административному корпусу давай!

— Сэр, мы проехали поворот, сейчас уже будут модули частников…

— Сынок, ты никак решил поспорить? Разворачивай.

— Есть, сэр!

— Финнеган, Макконахи. Парни, вы слышите?

— …с, сэр…

— Майрон, не слышу.

— Йес, сэр!

— О'кей. Карл, ты едешь к Административному корпусу и встаешь у проходной. Я тебя сейчас обгоню. Финнеган, ты стой прямо у развилки, жди меня. Вернусь через… Через двадцать минут, поедешь со мной. Парни, все поняли?

— Да, сэр!

— О'кей, конец связи. Черт, Энн, нам здорово повезло, что Карл с Майроном не успели смениться. Это настоящие солдаты, таких больше не делают. Мы с Майроном служим еще со Второго Залива… [272]

— Так ты мне объяснишь?

Грин внимательно поглядел в затылок водителя — нет, не расслышит. Но, на всякий случай, сдвинул Аню еще дальше вправо и приглушил голос:

— Энн. Ты собираешься командовать этим сумасшедшим домом, я угадал? Пытаясь сохранить задницы этого стада еще хоть один день? Не спорь, я вижу. Так вот. Этого ты делать не будешь. Молчи, я не закончил. Ты ничего не добьешься, это тупик, база обречена. К вечеру она станет большим кровавым бедламом. Но без нас. Мы уйдем.

— Кто — мы?

— Я, Майрон и Карл. И ты. Ты будешь со мной. Ты согласна?

— Да. Я согласна, — не раздумывая, выпалила Аня. — Ник, а когда ты это придумал? Такое ощущение, что не только что.

— Ну… — грустно улыбнулся Грин, — Это у меня не первая война. Всегда надо планировать. Чтоб не метаться без плана, если вдруг чего пойдет не так.

— Сегодня? Ты хочешь уйти сегодня? В Екатеринбург?

— До полудня. Иначе можно опоздать. Причем, Энн, когда мы вернемся в Административный корпус, ты будешь активно делать именно то, что собиралась. Соберешь гражданских и будешь решать с ними один очень важный вопрос: как сохранить свои задницы посреди этой снежной пустыни без горючего и энергии. Когда мы закончим погрузку DF, я выдерну тебя и мы пойдем, но не в Yekaterinburg, a на юг.

— На юг? И отчего такая спешка?

— На юге Kazakhstan. Слышала про это место?

Там есть такая дыра, где начинается нефтяная труба на Kavkaz. А в охране этой дыры работает мой бывший босс.

— И что, он вот так возьмет и поможет нам? Это случайно не Санта-Клаус?

— Он жив, потому что в El-Najaf я под винтовкой заставил приземлиться вертолет, чтоб забрать его и его парней из места, где веселья было много, а патронов — совсем наоборот. А в Saratov я перевернул своей БМП хамвик, в котором он жарился заживо, и выдернул его за полминуты до взрыва. И он помнит об этом — по крайней мере, позавчера еще помнил. Так, теперь почему надо поторапливаться. Мне очень не понравился стиль, в котором местные загасили колонну частников. Очень не понравился. Это какие-то неправильные местные, если ты понимаешь, о чем я. И чем больше миль будет между нашими задницами и этими неправильными местными, тем спокойней я буду себя чувствовать. Ну что, все?

— Нет, еще не все. Ник, зачем тебе логистка? Мы ведь за ней возвращаемся? И вообще, ты уверен, что мы так просто проведем частников? Они ж тоже не пальцем деланные…

— Энн, доверься мне, ладно? Просто вызови ее и посади в машину, остальное — моя забота.

— Что ты задумал, Ник?

— Теперь мы точно договоримся с частниками. Верь мне.

Может быть, маневр развернувшегося за логисткой Грина спас жизни им всем. В одночасье оставшиеся без командования частники как раз в этот момент устанавливали новую иерархию, и вполне могло случиться, что за ревом хаммеровского двигателя, дополняемого пятисотсильной восьмеркой «Бредли», выстрелы в расположении Erynis они расслышали бы слишком поздно. Их и так едва не расстреляли под горячую руку; только очередь из пушки БМП остудила высыпавших из-за модулей вооруженных бойцов, еще не пришедших в себя после внутренних разборок. Басовитый стук 25 миллиметров и шелест снарядов всего в паре метров над головами сразу придал частникам конструктива: толпа замерла в нерешительности, пушками никто больше не махал, предпочитая держать их в более миролюбивых положениях.

Шутливо толкнув в бок сжавшуюся на сиденье Аню, Грин высунулся в люк на крыше хамвика и будничным тоном спросил:

— Эй, парни, кто теперь у вас здесь старший?

Ему что-то выкрикнули сразу несколько человек, и Грин с облегчением опустился на сиденье, указывая водителю, где встать.

— Джек, разворачивайся мордой к дороге, прикрывайся корпусом «Бредли». Еще сдай назад. Еще, а то сектор себе перекрываешь. Все. Слушай задачу. Мы с мисс Соассеп сейчас выйдем и зайдем во-о-он в тот модуль. Ты перелезаешь назад, к пулемету. Сейчас… — Грин поднял запястье, — …без двадцати восемь. Если мы с мисс Соассеп не выходим из модуля ровно в восемь, вы с Финнеганом размазываете этот модуль и уходите в расположение. Если вас атакуют — то же самое. Огонь по команде Майрона. Пока меня нет, старший он. Если я не возвращаюсь — старший Макконахи, он знает, что делать. Ты понял меня, Джеки-бой?

— Сэр, я…

— Ты понял, сынок. Давай держись, ты на войне, солдат. Погоди, дай мне поговорить с Майроном.

Проинструктировав Финнегана на армейском жаргоне, из-за которого Анна не поняла и десятой части сказанного, Грин вырубил планшет и бросил его на колени водителю.

— Ну что, Энн. Пойдемте целоваться с Годзиллой.

— Пошли, — улыбнулась Аня, которой почему-то стало совсем не страшно. …Подумаешь, зайти поболтать с парнями, только что взявшими верх над полусотней вооруженных головорезов и перестрелявшими несогласных. Подумаешь, делов-то… Я бы раньше от одной только мысли описалась. А с Ником не страшно. Не, я такого еще ни с одним не чувствовала… Не отпущу. Вот только вылезем если из этой задницы, поговорю с ним сама. Если будет тормозить, хрен с ним — начну первая. Какая разница… Ник, Никола. Коля. Интересно, он быстро привыкнет к «Коле»? Коленька…

С немалым трудом выцарапали с заднего сиденья упирающуюся и шипящую Сару, видимо догадывающуюся о том, что совершила последнюю автопрогулку и в этой жизни никуда больше не поедет.

Войдя в командирский модуль, Анна с Грином обнаружили в тамбуре избитого до неузнаваемости прайвита, оттирающего снегом свежую лужу крови. Дверь в командный центр висела кое-как, на уровне пояса в пластике зияла дыра от кучно пришедшей очереди, вокруг острых краев лохматился вывернутый утеплитель. Под ногами захрустел платик, и голоса людей, над чем-то злорадно похохатывавших в командном, резко оборвались; клацнули затворы.