Три, четыре, пять, я иду искать (СИ)

и заводом, курировал перестройку корабля. Слово какое - курировал...

Снабженцем работал. Выбивал, проталкивал, согласовывал, утрясал. Старик

не шутил, когда говорил, что от старого "Прометея" один корпус останется.

Наконец, "Адмирал Ушаков" подошел к Земле. Комиссия вновь собралась

в полном составе. Корабль сел в Мигалово, и его облепили специалисты.

- Степан подал заявление, - ошарашивает меня Вадим.

- Уходит из пилотов?

- Уходит из дальнобойщиков. Говорит, внутри системы летать готов,

но в русскую рулетку больше не играет. Два звоночка от судьбы ему было,

третьего ждать не будет. По этому поводу нас Старик вызывает.

- ... Я не русский самоубийца, - спокойно, удивительно спокойно

втолковывает Степан Старику, когда мы входим. - Мне детей надо на ноги

поставить. Как мы летаем? Помолясь да перекрестясь? Вот когда физики

объяснят, как джампер работает, я вернусь.

- Не как, а почему, - поправляет Старик. - Конечно, ты прав. Но

не летать мы не можем. Америкосы-то летают. Я похлопочу о твоем переводе

на ближние линии. Когда вернешься из отпуска, обсудим новое назначение.

Степан выходит из кабинета, стараясь не встречаться с нами глазами.

А я чувствую себя побитой собакой. Они оба правы, и Старик, и Степан.

Летать так, как летаем мы - смертельный риск. Поэтому и экипажи из одного

человека. И Старик прав. Контакт с чужаками - это прорыв технологий на

новый уровень. Как я знаю из полусекретных документов, мечта руководства

NASA - даже не контакт. Они мечтают найти заброшенную станцию чужаков

где-то у другой звезды. Или мертвый корабль. Проблем меньше. Технологии

есть, но никакого культурного влияния.

- ... Ты согласен? - Вадим толкает меня локтем.

- А? Простите, задумался...

- Согласен взять "Адмирала Ушакова"?

- А как же "Паганель"?

Старик с Вадимом улыбаются. - Не уйдет от тебя "Паганель". Как со

стапелей сойдет, так твоим будет. Сейчас твое задание - испытать "Ушакова"

во всех режимах.

- А разве с восьмым импульсом уже разобрались?

- В первый же день по прилете, - вздыхает Старик. - Степану мы

говорить пока не стали, чтоб не волновался. Медики за ним и так полгода

хвостом таскаться будут. Вот почитай.

Беру пачку листов, читаю - и сам себе не верю. В предыдущий полет

на последнем джампе на корабле Степана изменились скорости протекания

некоторых атомных процессов. Очень слабо, но изменились. Как следствие,

изменилась скорость хода атомных часов. Поэтому, собственно, активаторы

раньше времени и срабатывали. Поэтому и выход из прыжка с недолетом.

Почему техники сразу не засекли? Да потому что на релятивистских

скоростях время не является той печкой, от которой плясать можно. Скорость

хода времени зависит от скорости полета. К этому все привыкли. Вернулся

в порт приписки, синхронизировал часы с эталонными - и вся недолга.

- Я приказал все продукты, всю воду и расходуемые материалы с

"Ушакова" сбросить на Солнце, - говорит Старик. - Активаторы заменят на

те, которые твоему "Паганелю" предназначались. Вся командная электроника

встанет новая. Ну как, доволен?

Прикидываю, что же это получается? Активаторы от тридцатитысячника

ставят на пятнадцатитысячник. У меня будет двойной запас мощности. Самый

безопасный корабль. А "Паганель" остался без активаторов... И без

электроники. Задержка на полгода, не меньше. Не возьму "Ушакова" - так и

останусь капитаном без корабля...

- Согласен.

- Как с тобой легко, Крым, - улыбается Старик. А меня начинают грызть

сомнения. Не сглупил ли?

Первый испытательный полет в системе после модернизации "Адмирала

Ушакова". Программа простейшая - разогнаться, проверить движки, проверить

точность хода атомных часов по пульсарам, затормозить, проверить

активаторы. (Должны сработать вхолостую) И - вернуться на Землю. Пять

а.е. туда, пять - обратно. А.е. - астрономическая единица, сто пятьдесят

миллионов километров. Пять а.е. - это как до Юпитера слетать. На все, про

все - пятнадцать дней. Шесть туда, шесть - обратно, три - на замеры и

всякое непредвиденное. За день до старта меня вызывает Старик.

- Слушай меня, сынок. Твой испытательный полет - это липа, прикрытие.

Настоящая цель - вернуть на Землю "мячик".

- Есть вернуть на Землю мячик, - играю со Стариком в гляделки и

считаю мурашек, которые забегали по спине. Много их...

- Не спросишь, чем этот "мячик" особенный?

- Сами скажете.

- Догадливый ты, - усмехается Старик. - Этот "Мячик" побывал в

лапках у чужаков. Пять лет назад корабль чужих снял его с орбиты. А когда

ты был в последней дальней - вернул. Наши наблюдатели говорят, что это

был тот же самый корабль, и следовал он обратным курсом.

Перевариваю информацию. Насчет наблюдателей - это, скорее,

предположение. Что они могут увидеть? Все корабли чужих выглядят похоже.

Или шар, или огурец. Только размерами и отличаются. Через нашу систему

проходит всего одна трасса. Почему так, не знаю, но только одна. Справа

пришел - налево ушел. Слева пришел - направо ушел. Почему-то маршруты

чужих соединяют Солнце всего с двумя звездами. Хотя до- и после - ветвятся.

Движение по этой трассе редкое и нерегулярное. Раз в полгода - уже много!

- Так вот, - продолжает Старик, - "мячик" вновь появился на орбите,

с него идет обычная информация. Но - что удивительно - на двух частотах.

На обычной и на более высокой - слабенький такой сигнальчик.

- А что об этом думают американцы?

- Американцы, надеюсь, не знают. Это наш сектор наблюдения, наш

"мячик". О том, что он замолчал после пролета чужаков, мы им сообщили,

о том, что вновь заработал - нет. Запроса от них не поступало, надеюсь,

они не в курсе. Мы сами обнаружили его появление чисто случайно лишь

полгода спустя.

Второй день испытательного полета. Иду с ускорением чуть больше

одного "g". От Земли уже далеко, но не так, чтоб десятки минут между

вопросом и ответом ждать. Вызываю центр управления полетом.

- Я "Адмирал Ушаков". Вызываю Землю.

- А, Ушак-паша, - отзывается Старик. - Что-то случилось?

- Все в порядке, все по графику, - успокаиваю я. - Поэтому и

вызываю. Прошу разрешения порезвиться.

- Что значит - порезвиться? - в голосе Старика любопытство пополам

с недовольством.

- Порезвиться - это значит погонять корабль на предельных режимах.

На максимальных ускорениях. Ну и потренироваться в тонком маневрировании.

Эта машина для меня новая, мне надо ее почувствовать.

В эфире - тишина. Но если вывести громкость на максимум, можно

услышать, как Старик с кем-то советуется.

- Крым, сынок, - вновь выходит в эфир Старик. - У тебя есть программа

испытательного полета. И есть дата возвращения. Не уложишься - я с тебя

шкурку спущу. Не выполнишь программу - еще одну. Поломаешь машину или

кому-то дорогу перебежишь - еще одну. В остальном - ты капитан, и действуй

по обстановке.

- Есть действовать по обстановке!!! - радостно квитирую я, врубаю

шесть "g" по главной оси и выписываю в пространстве спираль. На самом

деле мне вовсе не радостно. Весь этот диалог - отрепетированная заранее

туфта. Мы слушаем переговоры америкосов, они - наши. Программа моего

полета - куда я пойду и что буду делать - опубликована заранее. Ее можно