Певец из Кастагвардии (Онд - 2)

Каспар поперхнулся вином. Где же король Дагонет мог успеть овладеть этой женщиной? Однако эта новость произвела на остальных сотрапезников совсем другое воздействие. Девушки повскакивали и запрыгали от восторга, некоторые бросились в прихожую, потому что им стало плохо от таких прыжков на полный желудок; остальные бурно радовались, обливая друг друга вином. Кто-то бросался виноградом, а самая старшая девушка принесла корону и бросила ее своей матери. Та, со смехом поймав венец на лету, приложила его к своему животу. Все завизжали от восторга и захлопали в ладоши. Маг стучал посохом по полу, призывая к тишине.

- Моя дорогая Рейна, - заговорил он, едва все утихли, и забрал у нее корону, чтобы церемонно возложить ее на прежнее место. Он даже сдул с венца невидимые пылинки, недовольно качая головой. Остальные смирно уселись за стол и ждали. - Вы родили двенадцать детей, так же как и ваша мать, и ваша бабка, и прабабка, и мать прабабки - и так далее, на протяжении двадцати семи поколений. Я умолял вас не решаться на тринадцатые роды. Двенадцать истощили вас, кроме того, вы уже не в том возрасте.

- Я выдержу! - яростно ответила Рейна. - Я смогу. Я должна. Я не могу допустить, чтобы моя старшая дочь прошла через те же самые мучения. Мне плевать, станет мой сын королем или нищим, но я разорву путы древнего проклятия, лежащего на нас.

Элергиан взял ее за руку, и Каспар впервые заметил в его взгляде непреходящую боль. Маг обернулся к юноше и выговорил с тоской:

- Она же умрет. Предсказано, что только тринадцатый ребенок может быть мальчиком, и только мальчик может унаследовать трон. Но до сих пор все матери умирали в попытке родить тринадцатое дитя. Уже множество поколений они умирают, в муках, в агонии, потому что дитя оказывается слишком велико для чрева собственной матери и убивает ее изнутри до собственного рождения. И проклятие вместе с тяжелым жребием переходит к старшей дочери.

- Я разобью это проклятие. - Рейна выпрямилась, глаза ее сверкали. - Я выживу. Я принимаю триночницу каждый день вот уже много лет, купаюсь в ней и пью ее, и у меня достаточно силы.

Голос ее звучал решительно, но по бледности женщины Каспар понимал, что все далеко не так хорошо.

- Мой ребенок должен родиться в Кеолотии. Принцы не могут рождаться в изгнании. И поэтому ты, юноша, возьмешь меня с собой.

Рейна не просила, она приказывала.

Последнее, чего желал Каспар в своем путешествии, - это возиться с беременной и полусумасшедшей женщиной. Он замотал головой.

- Я никуда вас не возьму. - Он старался, чтобы голос звучал спокойно и твердо. - По крайней мере пока мне не объяснят, что происходит.

- Сядь на место и пей свое вино, потому что я расскажу тебе правду, неожиданно вмешался Перрен. Голос его звучал глухо из-под повязок на лице. Семь веков назад король Кеолотии изменил своей бездетной жене. Весь мир знал, что у него не может быть сына, но он зачал ребенка и представил его как своего единственного наследника. Мальчик же походил не на жену короля, но на сестру, которая, как считалось, в это время была в паломничестве. После этого на королевский дом Кеолотии пало проклятие. В каждом поколении старший сын должен был рождаться слабоумным и неспособным наследовать престол. Таковы последствия кровосмешения. До сих пор в Кеолотии наследуют корону вторые сыновья.

Перрен перевел дыхание и похрустел пальцами. Звук получился неожиданно громкий.

- Все понимают, что по человеческим меркам король Кеолотии совершил зло и грех.

Все дружно закивали.

- Но мало кто знает, что у королевы уже был ребенок от короля. Дочь. Именно поэтому владыка и возлег со своей сестрой: у него не было сына, а роды так сильно повредили королеве, что она больше не могла выносить ребенка. Однако по праву наследницей Кеолотии была именно эта девочка, принцесса. По тамошним законам она не могла стать правящей королевой, но должна была избрать себе мужа и повиноваться ему до тех пор, пока не родит сына. Сестра короля узнала о принцессе и решила избавиться от нее, чтобы правил ее собственный сын. Тогда она отослала маленькую племянницу прочь под охраной дядюшки, мага. Это было совсем нетрудно сделать, потому что народ Кеолотии с радостью принял наследника мужского пола и не задавался вопросом, где принцесса. Наследник женского пола их бы не порадовал.

К счастью, королевская сестра не желала марать руки убийством. Она лишь наложила на девочку проклятие, сказав, что та должна выносить двенадцать дочерей, прежде чем родит мальчика, способного наследовать престол. И этот ребенок выживет в родах не раньше, чем волки вернутся в сердца человеческие желанными гостями. Это, надо полагать, означало "никогда".

Рейна обернулась к Каспару.

- И тут появляешься ты! В компании ручного волка ты проходишь через нашу деревню по пути в Кастагвардию! Из всех мест на свете именно туда. И как раз во время моей тринадцатой беременности. Я пойду с тобой.

- Вы имеете в виду, что вы все - потомки древнего кеолотианского короля? - спросил Каспар невнятно, так как рот его был набит едой.

Рейна кивнула.

- Почему бы вам, леди, тогда самой не претендовать на трон, вместо того чтобы ожидать сына? - спрашивая, Каспар опасливо косился на блюдо перед собой. Там в окружении салата лежала длинная жареная лягушачья нога. - В Кабаллане очень много правящих королев.

- Но только не в Кеолотии. Народ тут же взбунтуется, - объяснила Рейна. - Кроме того, я хочу не трона, а спасения от проклятия. Если я выношу сына, моя старшая дочь сможет жить, как все остальные женщины, и ее старшая дочь - тоже... Я не хочу, чтобы мои потомки страдали еще семьсот лет.

Она стиснула зубы, бледные щеки ее полыхали. Каспар замер, пораженный силой ее чувств.

- Но я не могу взять вас с собой, - выговорил он твердо. - В любое другое время... - Под взглядом умоляющих глаз он попробовал оправдаться: Вас очень много. Почему бы не попробовать добраться до Кастагвардии без меня?

Рейна покачала головой:

- Но с тобою волк.

- Вы про Рунку?

Каспар кивнул на белого волчонка, который свернулся рядом с Трогом и посапывал во сне.

- Да... И не только. Куда больше. Ведь ты - защитник волков.