Темная сила Вселенной

— Непостижимая приходит в себя!

Это было единственное предупреждение, которое я получила, прежде чем оказаться в центре вихря пурпурных перьев. Драпски восхищенно трепыхались и вокруг Моргана тоже — вид у него стал приятно удивленный, потом он сморщился и чихнул.

Я заметила пару желтых хохолков и позвала:

— Коупелап?

Макии сразу же расступились, чтобы я могла увидеть скептика. Его ярко-алые щупальца радостным кольцом окружали рот. Он, по своему обыкновению, не стал тратить времени даром и тут же принялся распекать меня:

— Ну почему ты не послушалась макиев? И меня. Мы же предупреждали, чтобы ты не покидала племени. Если бы не капитан Морган…

— Я знаю, — перебила я скептика и потерлась щекой о руку, которая все так же лежала на моей щеке.

— Не обращай на него внимания, — посоветовал макий с ленточкой, обозначающей моего старого приятеля Макоори. Хотя я была страшно рада видеть каждого из них, мне показалось странным, что в делегацию на корабль Боумен включили портного. — Мы вместе с вами радуемся вашему воссоединению с Благовонным путем и друг с другом, Непостижимая, — продолжил Макоори. — Этот миг был мигом величайшей радости для всех макиев.

Я подозрительно оглядела группку из приблизительно десятка драпсков, взглянула на ленточки остальных. Я не заметила Макайри. Мака присутствовал, но на плече у него висела сумка, набитая инструментами.

— А где капитан? — спросила я, уже догадываясь, что услышу в ответ.

— Я и есть капитан, Непостижимая, — огорченно отозвался Макоори. — Ты что, не узнаешь меня?

Коупелап курлыкнул, и я пристыдила скептика взглядом.

— Грипстса, — вздохнула я. — И когда произошло это… радостное событие?

— Позор твоего пленения лег на нас всех тяжким бременем, о Непостижимая, — вступил в разговор Мака. — Но потом, когда тебя спасли, нас охватило невыносимое счастье! Другого способа вновь вернуться к своим обязанностям у нас не было.

Коупелап снова курлыкнул — давал понять, что по крайней мере один-то драпск оказался в состоянии сохранить чувство меры. Или для него просто не нашлось партнера?

«Грипстса?»

Слово эхом отозвалось в моих мыслях, и все драпски мгновенно нацелили антеннки на Джейсона.

Вот тебе и поговорили наедине.

— Значит, ты теперь доктор, Мака? — спросила я вежливо, наконец-то вспомнив, где видела раньше эту сумку.

И одновременно очень порадовала драпсков тем, что передала Моргану свои знания об этой церемонии и ее назначении одной вспышкой.

Впервые за все время его лицо прояснилось.

— И вы знаете все о своих новых ролях на корабле? — спросил Джейсон с горящими любопытством глазами. — А бывало такое, чтобы грипстса не удалась? А как вы…

— Капитан Морган! Что здесь происходит? Моей пациентке необходим покой, а не шумная компания!

Голос был суровым, но широкая дружелюбная улыбка на лице женщины, вошедшей в медотсек в сопровождении двух ассистенток, совершенно не вязалась с ее тоном. На всех троих был несколько видоизмененный вариант блюстительской формы, смахивающий скорее на комбинезон Джейсона, чем на казенного вида мундиры, которые носили за пределами своего корабля Боумен и ее подчиненные.

— Ну, как вы, фем Морган?

— Мы хотели бы, чтобы вы рассказали нам об этом, доктор Гинази, — настойчиво попросил капитан Макоори.

— Я здесь именно затем, чтобы это узнать. Подождите, будьте любезны, снаружи.

Морган прислонился к моей кровати, решительно настроенный остаться, заметила я с облегчением.

— Я побуду здесь, — заверил он драпсков, совершенно справедливо предположив, что это заставит печально поникшие антеннки мгновенно распрямиться.

Я сделала медленный и глубокий вдох и задохнулась — боль, разлившаяся по животу, не оставляла никаких сомнений в том, что я нахожусь в нужном месте и в окружении именно тех, в ком в первую очередь нуждалась.

И именно поэтому мне ужасно хотелось, чтобы мы с Джеисоном могли оказаться где угодно, только не здесь.

— Думаешь, мне самому это нравится? — Морган чуть было не сорвался на крик, напугав нас обоих. — Сийра, — продолжал он уже потише, но ничуть не менее решительно. — Он знает, о чем говорит, и согласен помогать.

— Он уже и так достаточно помог, хватит, — огрызнулась я, и гнев, который я не смогла обуздать, вспорол м'хир между нами.

Джейсон сжал губы, и я поняла — он чувствует то же самое.

Доктор Гинази оставила нас наедине и вышла в соседнюю комнату вместе с предметом этого спора и тремя свирепого вида охранниками, приставленными к нему. Времени на пустые споры, без обиняков сказала она нам, у нас почти не было.

Мое мнение по этому вопросу было недвусмысленным — я очнулась от легкого забытья и отчаянно закричала, увидев склонившегося надо мной Балтира.

Его, разумеется, тут же вывели: Морган буквально вышвырнул ретианина за дверь, но Гинази тут же вернулась и все мне объяснила.

С ожогами от орт-грибков, обезвоживанием и шоком здесь справились без труда. Но то, что ретианский ученый сотворил с моими внутренностями, она была не в состоянии не то что исправить, а даже просто понять. Доктор Гинази хотела, чтобы он ассистировал ей.

Кеерик. Теперь я знала имя, носить которое Балтир считал ниже своего достоинства, но это ничего не меняло. Он всячески демонстрировал свою готовность принять участие в операции. Может, блюстители и не понимали причин подобного рвения, но я-то знала: Балтиру не терпелось увидеть результаты поставленных им экспериментов.

Я сказала ей, что готова положиться на ее опыт. Но не потерплю, чтобы ретианин снова ко мне прикасался.

Джейсон был недоволен этим решением, поэтому и попросил врача на минутку оставить нас.

— Послушай, Сийра, — начал он, подвинув к кровати вращающийся табурет и усевшись рядом со мной. Его теплая рука накрывала мою. — Это существо, каковы бы ни были его мотивы и методы, обладает необходимыми знаниями, чтобы исправить то, что он причинил тебе.

— Джейсон, — взмолилась я. — Пожалуйста, не проси меня. Это выше моих сил.

Его лицо приняло непреклонное выражение, которое я так хорошо знала.

— Врач не может ручаться, что без его вмешательства ты останешься в живых. Ты что, хочешь, чтобы мы оба погибли?

Эта мысль заставила меня ухватиться за наше Соединение, убедиться, что я по-прежнему постоянно ощущаю его.

— Это нечестный прием, капитан Морган, — сказала я, сдаваясь — уверена, он знал, что так и будет.

Джейсон не улыбнулся.

— Можешь считать это приказом, малыш.

Он немедленно позвал остальных, возможно, из страха, что если замешкается, то я могу передумать. Доктор, оказывается, была настолько уверена в его способности переубедить меня, что и она, и ее ассистентки, не говоря уж о Балтире, были в полном операционном облачении. Вокруг их рук и лиц поблескивало стерилизующее поле. Двое конвоиров заняли места у двери, а третий застыл за спиной у ретианина. Балтир словно и не замечал ничего; его волнистые губы аж полиловели от предвкушения.

— Это мое место, — опасно спокойным голосом заявил Морган.

Конвоир попятился, и он занял его место. Послышалось слабое жужжание — активизировалось силовое лезвие. Я увидела, как губы Балтира побледнели, приобретя розовый оттенок, а глаза выпучились еще больше, если такое, конечно, вообще было возможно. Мне стало его почти жалко.

«Спи, Сийра», — мысленно передал мне Джейсон, и абсолютная уверенность в собственной безопасности, которую я почувствовала в его мыслях, позволила мне закрыть глаза, чтобы отрешиться от моего личного кошмара.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Через некоторое время Морган уже перестал понимать, что хуже: прислушиваться к шелестящему голосу ретианина, который важно рассуждал о том, что он сделал с Сийрой, как будто выступал перед группой восхищенных студентов, — или слышать, как кромсают ее тело. Это, похоже, был тот случай, когда выбрать меньшее из двух зол невозможно.