Журнал «Если», 2002 № 07

— Вы забываете, — спокойно заметила она, — о нашем аварийном судне.

Присутствующие на секунду растерялись.

— Да, но это на случай несчастья, — буркнул Старк.

— Ситуация относится к разряду непредвиденных.

— Но корабль недостаточно велик, — указал Шен. — Он не сможет вместить людей и разобранную базу.

— Это ни к чему. Использование аварийного судна означает в данном случае быстрейшее уведомление Земли. Как аварийный, так и наш обычный транспортный корабли будут регулярно курсировать между базой и Землей, пока здесь не останется и следа от нашего пребывания. Мы приступаем к упорядоченной эвакуации.

Аз-Захир уже бормотал приказы в микрофон интерфейса и считывал с монитора результаты:

— Четырех партий груза будет достаточно для полной эвакуации базы. Приняв за основу обычное время прямого и обратного рейсов, можно с уверенностью заключить, что через пятнадцать месяцев нас здесь не будет.

— Прекрасно. — Взгляд Кахру вновь обратился к Чалмерсу. — Надеюсь, туземцы не будут приземляться поблизости от нашей базы за эти пятнадцать месяцев?

Чалмерс судорожно сглотнул и произнес, тщательно выбирая слова:

— Если припомнить нашу историю, между первым спутником и «Аполлоном-11» прошло двенадцать лет. Тогдашний прогресс во многом определялся соперничеством двух стран, почти столь же ревностным, сколь и сейчас на Алале.

— Могу я узнать, — вклинился Эскалера, почти забытый в суматохе, — кто покинет базу первым?

Кахру немного подумала.

— Раньше других уедут те, кто уже завершает свои исследования.

Шен открыл было рот, но Кахру пригвоздила его к месту многозначительным взглядом.

— Что же до остальных, — продолжала она, — попросите начальников секций подать краткие списки тех, без кого они не могут обойтись. Сами тоже можете принять в этом участие. Я хочу, чтобы база работала как можно дольше и эффективнее, но предупреждаю: мое решение окончательно.

Люди поднимались медленно, ошеломленные внезапным поворотом событий. Энергия вытекала из них прямо на глазах, как вода из дырявого ведра. Старк приблизился к Эугеникос.

— Какое ужасное расточительство! Столько усилий, и все зря, — шепнул он.

— Возможно, но нашего Директора не отговорить.

— А вы заметили, что кое-кто даже и не пытался этого сделать?

— Да. Странно! А я-то думала, что уж Чалмерс…

В это время темные, почти черные глаза Директора буквально сверлили спину уходившего Уинстона Чалмерса, пока тот не исчез в коридоре.

Пронзительный звонок в дверь прервал занятие Шена По-Лина, наскоро совавшего в вещевой мешок одежду.

— Кто там? — неохотно откликнулся он.

— Уинстон Чалмерс. Нужно поговорить.

Шен вздохнул, уронил мешок и нажал кнопку замка. Дверь скользнула вбок.

— Уинстон, у меня нет времени!

Чалмерс мягко улыбнулся и, шагнув через порог, положил руку на плечо Шена.

— Ничего, По-Лин, я помогу тебе собраться.

По-Лин отступил, пропуская друга в комнату.

— Трудно поверить, что всего через два дня эта комната исчезнет, — уныло сказал он.

Чалмерс кивнул:

— Команда техников уже начала разбирать жилые блоки.

Он деловито огляделся и встал.

— Итак, чем могу помочь?

— Пока не знаю.

По-Лин снова принялся как попало совать одежду в вещевой мешок.

Чалмерс тяжело уселся на один из крохотных стульев, стоявших у небольшого столика, пригладил светлые, начинающие седеть волосы и вздохнул:

— По-Лин!

Еще одна охапка одежек улеглась в мешок.

— Ну?

— Если это послужит некоторым утешением, сознаюсь, что мне ужасно жаль.

По-Лин выпрямился, все еще держа в руке голубую рубашку.

— Знаешь, сколько я здесь пробыл?

Чалмерс покачал головой. Шен горько улыбнулся.

— Тринадцать лет, дольше, чем кто бы то ни было. Если не считать Кахру: мы прилетели вместе.

Он рассеянно бросил рубашку в мешок.

— И теперь, когда все пошло на лад, мы сматываем удочки.

Он с трудом выговаривал ненавистные слова. Чалмерс недоуменно уставился на друга.

— А я думал, тебя тошнит от этого места.

— Я тоже так считал.

— Почему вдруг столь внезапная перемена?

Обдумав, как лучше выразить свои чувства, Шен решил кое-что показать Чалмерсу.

— Смотри, — сказал он, поворачиваясь к большому, во всю стену, экрану. — Прошу Сеть показать модель системы Кси Большой Медведицы, обозначенную как «Шен-01».

— Не можешь, что ли, как все остальные, называть ее Алалой?

Шен улыбнулся:

— Кси Большой Медведицы — официальное обозначение, но арабское наименование Алала — первый день весны — звучит весьма приятно. И крайне неточно.

— Мнение истинного астронома.

Уже через несколько секунд на экране появилось изображение двух расположенных рядом двойных звезд системы в виде четырех белых окружностей. В одной паре, обозначенной В и В-прим., обитаемая вторая планета была подсвечена красным. Шен ткнул пальцем в другую двойную звезду.

— Видишь это?

— Да.

— Та двойная звезда приблизится к этой через семь лет. Можешь представить, какая возможность астрономических открытий будет дарована ученым?

— Еще бы!

— И не только астрономических! Геологических, метеорологических, культурных! Каждый, отдел с нетерпением ждет приближения… Вернее, ждал. — Шен мучительно поморщился.

Чалмерс встал, подошел к экрану и обвел пальцем кружок, обозначавший планету — единственную планету, где обитала исконно мыслящая раса, первая, которую удалось обнаружить землянам.

Рука Чалмерса устало опустилась.

— Может, тебе и не придется уезжать прямо сейчас.

Шен зытаращился на друга и принялся считать про себя. Досчитав до десяти, он тяжело вздохнул:

— Нет, Уинстон, нет.

Чалмерс снова сел и вольготно скрестил ноги.

— Почему нет? — вызывающе осведомился он.

Шен опасливо оглянулся на дверь.

— Я не желаю снова заводить этот разговор. Раз уж пришел, чтобы помочь мне сложить вещи, то помогай.

— Но если тебе не надо собираться…

— Я же сказал: хватит об этом!

Чалмерс рассмеялся:

— Ну нет, ты слишком хорошо меня знаешь, я не отступлю!

— Иногда просто поверить невозможно, что тебя поставили во главе отдела Гуманитарных Наук.

— Перестань сбивать меня с толку!

— А в чем толк?

Словно он не знал!

— Это идеальный момент обнаружить себя.

— Ты давно это твердишь!

— И что плохого, если мы войдем в контакт с алаланами? Дадим знать, что они не одиноки во Вселенной? Не лучше ли считать их партнерами в поисках знаний, чем предметом исследований? Чем-то вроде инфузорий под микроскопом?

— Ты знаешь, что это опасно.

— Вздор! Ты просто поддался внушению! Вспомни: последние двадцать лет Объединенный Совет Исследований методично вдалбливал нам в головы, как это опасно. Послушай, — понизил голос Чалмерс, — если мы просто дадим знать ал аланам о нашем существовании, нам незачем будет убираться отсюда. И можешь сколько угодно изучать свои звезды.

Шен вгляделся в разрумянившееся от волнения лицо друга.

— Уинстон, я бы с радостью, но…

По-Лин вновь обернулся к экрану.

— Сеть, прошу показать список протоколов контакта. Полностью. Непрерывную трансляцию.

На экране немедленно возник текст: официальное перечисление причин, по которым ОСИ строго запретил контакт с алаланами. Шен стал читать вслух медленно проплывающие параграфы.

Алаланы — общество, в котором еще не возникла такая отрасль науки, как космонавтика…

— Уже возникла!

Шен обжег Чалмерса негодующим взглядом и снова повернулся к экрану.

Они разрознены — теологически и политически. Испытанные — наиболее продвинутое социально-конфессиональное образование — могут приветствовать нас как часть очередного исследования, но как насчет других конфессий?