Закон эволюции - роман завершен (СИ)

- Э-м-м... Нет, спасибо. Я бы что-то на скорую руку перекусил, гамбургеры там, кока-колу...

- Если вы про напитки двадцать первого века - то это вряд ли. Все пьют соки, минеральную воду, чай, кофе. Еще в моду вошел шербет. А... что такое "гамбургер"?

Маркус вздохнул.

- Разрезанная круглая булка, внутри которой - котлета, сыр, овощи, соусы и прочие приправы. Но я уже понял, мне не светит.

- Так ведь это же сэндвич. Правда, сэндвичи на каждом углу не продаются: непопулярная еда. Еще есть вариант с такояки - это кусочек осьминога, зажаренный в тесте.

- Я знаю, что такое такояки. А как они сюда добрались?

- С беженцами, как же еще?

- Из Японии тоже бежали во время войны?

Каспар ухмыльнулся:

- Во время войны - нет. А сейчас - бегут. Те, кого в Японии называют "мясом", я вам рассказывал. Если у человека есть здоровье, интеллект и нормальное здравомыслие - чем менять себе руки-ноги-глаза-хребет, он лучше место проживания сменит. Вот у Первого Рейхсминистра информационный спец - как раз из Японии. Кодзима его зовут.

- Который с разъемом в виске?

- Он самый. Церебрально-цифровой интерфейс - полезная штука, но пользователи долго не живут. Со временем неотвратимо начинаются осложнения, так что... Я всегда говорил, протез калеке нужен, но только идиот будет сам себя калечить такими сомнительными наворотами.

Они вышли на стоянку и направились к автомобилю Каспара. Машина представляла из себя довольно прозаически выглядящий автомобиль на электрическом приводе, но ходовые качества оказались достойны всяческих похвал.

- Спецмодель, - сообщил Каспар, пристегиваясь, - повышенная мощность, повышенный запас хода - и аккумуляторный отсек вместо багажника. Мальчик на побегушках - профессия, требующая мобильности, хе-хе. Ну и личный код вместо ключей, хотя большинство машин нынче все еще на обычных ключах.

- Как-то вы, Янек, о своей работе отзываетесь... с сарказмом, что ли?

Каспар включил автомобиль, поднеся к приборной доске руку с браслетом, проверил показатели и кивнул:

- Верно. Правда, сарказм тут не в адрес собственно работы, а по поводу ее смены... Я ведь люблю небо. Когда летаю самолетами - прошу экипаж пустить в кабину на место второго пилота... Как летчик, вы можете себе представить, каково это, когда крылья теряешь... А виноват кто? Виноват идиот Янек Каспар, руку я потерял по собственной глупости. Вначале лажанул, а потом еще и медленно соображал, как исправлять... Так что мой сарказм - суть подмена объекта насмешки, чтобы не так грустно было. Ну а работа - калеке грех жаловаться, что не выставили на пенсию, а обеспечили престижным занятием, пусть оно и не такое важное, как профессия летчика. Тем более что это именно благодаря моим полномочиям меня пускают в кабину авиалайнеров.

Он тронулся, вырулил со стоянки и повернул на ближайшем перекрестке.

- Тут есть парк рядом - там можно оценить все разнообразие нашего фастфуда. Ну и сэндвичами разжиться в том числе.

***

Парк - длинные параллельные аллеи кипарисов, разделенные прудами с лебедями - Маркусу сразу понравился. Пройдя чуть дальше вглубь, он обнаружил ветвистые каштаны, лавочки в их тени и несколько хорошо знакомых на первый взгляд ларьков. Правда, выкрашены однотонно, под цветовую палитру парка, никакой рекламы, кроме строгих вывесок и меню с ценником - но в целом ларек быстрого питания за почти четыре столетия не изменился. А вот меню оказалось непривычным.

Превалировали по количеству наименований салаты, как овощные, так и фруктовые, причем некоторые блюда Маркус идентифицировал как салат только благодаря ярлычкам. В трех ларьках из семи осмотренных вообще ничего, кроме салатов, фруктов и соков не предлагалось. Еще в двух лица японской национальности продавали характерные японские блюда, в том числе кусияки, якитори, короккэ , такояки и суши. Продавщица в шестом предлагала мороженое, пирожки, сэндвичи и прочие, преимущественно мучные закуски и сладости, а также чай и кофе. В последнем - снова салаты, а также несколько мясных блюд, включая барбекю и тефтели.

Маркус купил сэндвич с колбаской и, после небольшого усилия над собой, две порции якитори. Он полюбил японскую кухню с тех пор, как год провел на базе в Хонсю, и смысла отказываться от любимых блюд только из-за внезапно появившейся неприязни к японской нации не видел. Янек ограничился салатом из капусты, креветок и пикулей и парой жареных колбасок. Причем колбаски пришлось немного подождать: их извлекли из холодильника и поджарили специально для него, готовых у продавца не нашлось. Есть они устроились на лавочке рядом с ларьками.

В парке в это довольно-таки ранее время нехватки посетителей не было, и Маркус, уминая сэндвич, машинально прикинул, что по меньшей мере половина гуляющих - бегуны в возрасте до тридцати лет, преимущественно девушки. Вторая половина состояла как из бегунов постарше, так и из просто прогуливающихся людей. Причем молодежь, останавливаясь у ларьков, отдавала предпочтение салатам. Сладости интересовали в основном детей, а у мясного ларька остановились лишь трое прохожих, причем все - мужчины за тридцать и, судя по всему, очень хорошо одетые. Астронавт доплюсовал к ним себя и Янека - оба мужчины за тридцать, причем Янек - сильно за тридцать. Оба при деньгах. Оба прилично одетые. Итого пять человек, попадающих под одни и те же признаки. Правда, чуть позже, когда Маркус приканчивал второй якитори, шестой хорошо одетый пожилой мужчина купил салат и сок и проследовал далее по своим делам, но это, скорее, исключение, не отменяющее того факта, что разные категории посетителей парка выбирают разное питание.

- А что, молодежь тотально приучена питаться салатами? - спросил он, вытирая губы салфеткой.

- А что в этом странного? - вопросом на вопрос ответил Каспар. - Салаты полезны для здоровья и на них не растолстеешь. Абсолютно закономерный выбор молодого человека, особенно женщины.

- Люди вроде нас выбирают, по большей части, мясцо. Странно получается, достигнув определенного возраста и статуса, мужчины забывают о здоровье?

- Ну я бы не сказал. Просто заботятся о нем уже не так сильно, как в молодости, и позволяют себе идти на поводу у аппетита. Если устроился, жизнь наладил, чего-то достиг - можно ведь и для себя что-то приятное сделать.

Вот тут лицо Маркуса едва не перекосилось в недоверчивой гримасе. Давно известно, что именно молодежь на свое здоровье забивает болт, особенно если его, здоровьица, в достатке. И никто не трясется за него так, как старики, уже одной ногой стоящие в могиле. Это, черт бы ее побрал, аксиома человеческой психики, известная еще со времен Аристотеля и Протагора, тут воспитывай или не воспитывай, но хомо сапиенс в принципе не способен ценить то, чего у него много, и можно только догадываться, каким образом произошли такие изменения в способе мышления людей двадцать пятого века.

- А вы, Янек? Достигли, устроились? С работой все в порядке, а все остальное? Кстати, ничего, что я спрашиваю? Ну там, вдруг не принято или еще что...

- Абсолютно нормальный вопрос. У меня все хорошо. Две жены, пятеро детей, хорошая должность и полный достаток. Удручает только, что место в пилотском кресле приходится, можно сказать, выпрашивать, но больше мне жаловаться не на что.

- Вы мормон или мусульманин?

- Я атеист. Ислам у нас вне закона, а кто такие мормоны - вообще без понятия. Не слышал о такой религии.

- Получается, многоженство разрешено? - удивился Маркус.

Янек удивился не меньше:

- А с чего бы оно должно быть запрещено?

- Воистину, другие времена - другие нравы. А почему ислам запретили?

- Антигуманная религия. Христианство, допустим, учит - "не убий, не укради, люби ближнего своего". Это приемлемо. Ислам проповедует обратное: обман неверного - подвиг, а за убийство оного и вовсе семьсот семьдесят семь гурий в раю ждать будут. Так что если у вас найдут Коран или застанут за совершением исламских обрядов - изгнание. Без апелляций, без вариантов, без промедлений.