Путь к Марсу. Научно-фантастическая хроника конца XX века

И экипаж принялся за подготовку к празднику.

Самое тяжелое бремя выпало на долю Сергея Меркулова: он должен исполнить роль Марса.

«Прицепить фальшивую бороду — это еще куда ни шло, — ворчал про себя Меркулов. — Но самому приготовить для бога войны торжественную речь, да еще в стихах…»

Стихи Меркулов писал давно. Но это были пробы для себя. Выступить перед всеми со стихами на заданную тему — к этому подвигу нужно было по-настоящему подготовиться. Сергей страшно волновался, мучился, пытался найти себе помощников, но тщетно. Наконец решил довериться технике.

Несколько часов подряд Меркулов вводил «ключевые слова» в бортовую ЭВМ и упорно пытался получить от нее мало-мальски приличные стихи. Читал машинную продукцию, хмурился и начинал все сначала.

Акопян, не выдавая своего интереса, наблюдал за творческими муками товарища. Когда тот отлучился на минуту, Сурен, «пошептавшись» с машиной, ввел в нее кое-какие дополнительные данные. А потом издали наслаждался эффектом.

Второй пилот хмурился все больше и больше. В очередной раз скомкав бумажную ленту со стихотворной продукцией, он даже кулаком постучал по «лбу» машины, усердно мигавшей сигнальными лампочками. Какую бы программу Меркулов ни закладывал в ЭВМ, в ответ появлялась откровенная абракадабра:

— Графоманка! — сердился Меркулов на бездарную ЭВМ. — Чудище седьмого поколения! Я с тобой не только стихи сочинять, я с тобой больше ни одной партии в шахматы не сыграю.

Забот по подготовке к празднику хватало всем. Электророяль, извлеченный из ниши в кают-компании, перегревался от творческих усилий Марины, обычно не очень-то баловавшей публику концертами. Сооружая доспехи богу войны, Калантаров сделал между делом из подручных материалов боцманскую дудку для Виктора Сергеевича. Командир, раздувая щеки, старательно учился высвистывать морские команды.

Редактор стенной газеты «Даешь Марс!» Сурен Акопян надолго запирался в каюте, а когда показывался на люди, по кают-компании тотчас распространялся густой запах фотохимикалиев.

Вдохновитель и организатор всей этой суматохи Марина была очень довольна. Участники будущего представления хоть и не отмечены особенными художественными талантами, но все искренне хотят, чтобы праздник получился как можно более веселым.

И вот настал день, когда Акопян появился в кают-компании с альпенштоком.

Он долго, шевеля губами, считал зарубки на альпенштоке, подбегал к командному пульту, смотрел на часы, вводил в ЭВМ какие-то одному ему понятные цифры. Наконец он устало опустился в кресло, поднес трость к лицу, понюхал ее и полным изнеможения голосом произнес:

— Пора… Экватор…

Вахтенный Георгий Калантаров, набрав побольше воздуха в легкие, хрипло крикнул:

— Аврал! Все наверх!

Виктор Сергеевич поднялся из-за стола, поклонился по русскому обычаю на все четыре стороны, поднес к губам самодельную боцманскую дудку, и по всем отсекам межпланетного космического корабля пронесся утренний сигнал побудки.

Праздник начался.

ГЛАВА 8

ДА БУДЕТ СВЕТ!

Под горку путь казался легче. После пересечения экватора скорость «Вихря» с каждым днем непрерывно возрастала. Корабль теперь уже не летел, а падал на Марс.

Как-то вечером, когда закончилась программа «Время» и диктор Центрального телевидения пожелала москвичам гладкой лыжни — после продолжительной оттепели в Москве наконец установились крепкие морозы и выпал снег, — из-за стола кают-компании поднялся Георгий Калантаров, подошел к телеэкрану и произнес короткую речь:

— Товарищи, с сегодняшнего дня в нашей кают-компании будет постоянно присутствовать новый собеседник. Правда, он старый великий молчун, но по его лику мы теперь легко можем догадаться, что в настоящее время у него на уме. Вы все его прекрасно знаете, и я не буду называть его имени. — Георгий наклонился к пульту, нажал одну из клавиш. — Вот и он!

Перед глазами космонавтов на двухметровом телеэкране появился Марс. Он выглядел еще ненамного крупнее футбольного мяча, но уже различимы оранжевые материки, темные пятна морей. Белая, отороченная голубой каймой снеговая шапка полюса чуть сдвинута набок. Столетиями мечтали астрономы Земли увидеть вблизи эту загадочную планету!

Вот и знаменитые марсианские каналы. Даже при таком масштабе изображения видно: каналы — это длинные цепочки кратеров почти идеально правильной формы. И не так уж пустынен Марс. Разумеется, живых существ не видно, но уже можно следить за изменением формы и цвета облаков. Облака, серые по экватору, ближе к полюсу светлеют и сливаются со снеговой шапкой.

Двести десятые сутки полета

«Чудесное окно Калантарова» в центре всеобщего внимания. Каждую свободную минуту космонавты бегают смотреть в кают-компанию на приближающийся, медленно поворачивающийся вокруг оси Марс.

Считается, что в раннем периоде истории на Марсе было много воды. Но потом вода испарилась, и на планете остались лишь ее следы. В марсианской атмосфере воды в тысячи раз меньше, чем в земной.

Как и почему произошло это внезапное катастрофическое испарение влаги? Может быть, его вовсе и не было? И не способствовало ли исчезновению воды сравнительно небольшое тяготение на планете? Может быть, первоначальные водные запасы остались на Марсе, превратившись, допустим, в подпочвенный лед?

Двести одиннадцатые сутки полета

В полутемной кают-компании один на один с Марсом бортинженер Акопян.

Сейчас корабль почти над местом посадки. Область Хеллас. Четыре месяца назад где-то здесь сел автоматический дублер «Вихря» — точная его копия. При необходимости этим кораблем для возвращения на Землю могла воспользоваться любая из марсианских экспедиций.

Далеко еще до планеты, но склоны кратеров, разрушенные ветрами и пылевыми бурями, видны хорошо. Вот берега двух крупных озер с неровными, зубчатыми краями. Большой старый кратер. Края у него гладкие, по склонам — овраги, будто русла стекающих ручьев. Недалеко от подножия ветерана пристроился небольшой, видно, очень молодой кратер. Круглый, ровный, края гребня острые, склоны пологие.