Стервятник

Сражаясь, они нанесли друг другу немало увечий, но ни одно из них не было смертельным. Плоть, задетая огненными лучами, испарялась и тут же наращивалась вновь, возвращенная из газа холодными нисходящими струями. С ними же вливалась в тела энергия разрушения. Боль оказалась чудовищной, но Люгер сумел отстраниться от нее, так что она осталась чем-то внешним и не затронула глубину его существа... Дзург если и ощущал потери, то никак не проявлял этого, а Кравиусу уже давно было все равно. Из его глаза, вырванного лебедем, струилась черная сила отчаяния, а из отверстия в черепе бил ослепительный луч нечеловеческой ярости...

В конце концов, Люгер снес Кравиусу голову, отделив ее от туловища идеально ровным и тонким, как бумага, разрезом. Тогда он в полной мере ощутил присутствие Дзурга, покинувшего бесполезную оболочку. Тот оказался чистым сознанием, невидимой частью иного, недоступного людям мира.

Тело аббата, утратившее хозяина, разложилось тут же, на глазах у Стервятника, и превратилось в газ, растворившийся в зыбкой атмосфере Дракона. Люгер выполнил свою часть работы. Существом со звезд занялись тени и он не знал, побеждено ли оно до конца...

Тени заставили Слота отправиться в ту часть облака, где он еще никогда не был. Там оказалась комната с архаичной мебелью, которая могла находиться в любом валидийском или адольском замке, построенном тысячу лет назад. Стены комнаты слабо пульсировали, как гигантское сердце. Перед единственным широким окном стоял стол с глубокой воронкой посередине и кресло из благородного дерева, обитое темным бархатом. Из окна открывался вид с огромной высоты на долину и близлежащие скалы. Снаружи был вечер или раннее утро.

Люгер подошел к столу, сел в древнее кресло, оказавшееся очень удобным, и стал рассматривать черную воронку. Ее окружало металлическое кольцо с символами древнего языка. Стервятник узнал некоторые из них такие же символы были выдавлены на металлической оправе Звезды Ада.

Он снял с груди талисман и ощутил, как трудно расставаться с ним. Отдаляя его от тела, Люгер как будто обрывал сотни невидимых нитей и каждая оставляла болезненный след... Держа Звезду в вытянутой руке, он вдруг почувствовал себя опустошенным. Мир показался ему бесцветным и бесконечно тоскливым местом. Даже воспоминание о Сегейле не вызвало у него прежних чувств. Тени лишили его человеческого естества, но не избавили от смертельного яда тоски. Сейчас он был их слугой, но и они находились в его власти...

Он уже знал, что надо делать дальше. Талисман сиял, как никогда ярко, заливая стол и руки Люгера кровавым светом. Оправа Звезды совпадала с металлическим кольцом, лежащим на столе. Люгер не удержался и заглянул в воронку, - ему показалось, что у нее нет дна. Кровавые лучи убегали в бесконечность, многократно отражаясь от ее стенок...

Он положил Звезду на воронку и повернул ее так, чтобы совпали символы на кольце и оправе.

Небесный Дракон содрогнулся...

Все, что происходило до этого, оказалось бледной тенью предстоящего... Облако превратилось в бушующий океан энергии, исключая маленький островок покоя в середине, ограниченный зыбкими стенами загадочного помещения, которое по неизвестной причине было всего лишь искусной имитацией комнаты древнего замка, воздвигнутого людьми.

Пробуждение Дракона было страшным. Приобретенная сверхчувствительность привела к тому, что Стервятник едва уцелел в обрушившемся на него хаосе потоков, течений и вихрей. Тени хранили его. Неведомые ему самому инстинкты помогли выстоять. Потом это вдруг стало привычным и он обнаружил, что даже хаосом можно управлять.

Стол превратился в прямоугольное озеро, наполненное черной вязкой жидкостью. Еще оно напоминало лоснящуюся шкуру какого-то животного. Звезда Ада, испускавшая нестерпимо яркое сияние, медленно погружалась в воронку посреди стынущего озера и вдруг оказалась словно по ту сторону зеркала. Почему-то Люгер вспомнил пророчество, написанное на древнем языке, которое перевел ему Алфиос: "Когда меня проглотит Небесный Дракон, мир вернется к своему началу"... Жуткое предчувствие охватило его, как будто он совершил нечто окончательное, страшное и непоправимое.

Кровавый шар погружался все глубже во мрак чужого космоса, превращаясь в мутное пятно, а потом - в едва различимую точку, похожую на зрачок настороженно глядящей ночной твари. Даже если бы Люгер хотел этого, он уже не мог вернуть себе Звезду Ада...

На поверхности озера-стола появились углубления в форме отпечатков двух пятипалых ладоней. Слот накрыл их руками и обнаружил, что отпечатки полностью совпали с его собственными ладонями. Он почувствовал тепло и приятное покалывание в пальцах. Озеро ждало прикосновения его рук... Черное липкое вещество окружило кисти Люгера тончайшей пленкой, чувствительной к малейшим движениям и легчайшим потокам энергии. Новая, темная сила вливалась в него... Понимая, что уже никогда не станет прежним, Стервятник медленно развел руки, поднимая Дракона с места его тысячелетнего сна.

Если бы в этой части пустыни могло находиться хотя бы одно живое существо, оно увидело бы, как гигантское облако, пронзаемое сотнями молний, всплывает над опаленными огнем скалами и возносится в небо с грохотом тысячи гроз... Содрогалась земля и ураганный ветер гнал по пустыне кольцевую стену пыли. Дракон поднимался сквозь дыру в облаках, которая стала затягиваться впервые за две тысячи лет. Варвары кланов Травы и Пыли увидели в тот день голубую зарю на востоке, недолго соперничавшую с вечным зеленым свечением Кзарна...

ЧАСТЬ ПЯТАЯ. РАЗРУШИТЕЛЬ ФРУАТ-ГОЙМА

49. БОЙ НАД ОБЛАКАМИ

Всю ночь Дракон летел на север, покрывая за час расстояние, на преодоление которого всадникам потребовалось бы два дня. Его полет был невероятно быстрым и плавным, словно падение в пустоте. Люгер переживал ощущения, недоступные ему даже в теле стервятника. Пьянящий восторг наполнял его. Облака проносились внизу, сливаясь в мутную завесу, а наверху застыли неподвижные холодные звезды. Никогда прежде он не видел такого черного неба и леденящей ясности светил. Знакомые северные созвездия казались искаженными...