Время покупать черные перстни

Но не тут-то было! Лишь только отец и брат скрылись из виду, Хар Сандал выбрал самого статного и прекрасного скакуна из отцовых аргамаков, вскочил на него и, без узды и недоуздка, пустился вскачь и догнал отца и брата, едва они добрались до колодца. Примчался, будто черный вихрь, так стремительно, что боевой верблюд, приняв его за чудовище неописуемое, бросился на него. Но чернолицый схватил его за ногу, с размаху ударил о скалу и прибил.

— Что ж ты наделал?! — закричал Дуулга-баян, но сын только плечами пожал:

— Я всего-навсего защищал свою жизнь!

Тем временем настал полдень, и старик с младшим сыном решили сварить чаю, прежде чем поить коней. Но Хар Сандал подскочил к колодцу, схватил бадью и с такой быстротой начал вычерпывать воду и наливать скотине, что отцу и брату просто нечего было делать. Вода для чая не успела вскипеть, а уж все табуны были напоены!

«Ничего не скажешь, силы и сноровки ему не занимать. Надо быть с ним поласковее, чтоб хорошо служил мне», — смягчился отец, но Хар Сандал крикнул с прежней дерзостью:

— Эй, Дуулга-старик, дай мне коня! А не дашь — сам возьму!

Оглядел старик табуны, задумался — какого же дать, чтобы и жалко не было, и жадным не прослыть?

— Да вон того бери. Средний конек — ни плох, ни хорош. Для начала в самый раз.

— Нет, среднего я не хочу, да и хорошего мне не надобно, а возьму я себе вот того самого худого конягу!

Глянул Дуулга-баян — ну и выбрал сын! Карий конь — кожа да кости, невзрачный хуже некуда, грива вся сбилась… Втихомолку порадовался Дуулга-баян, что упрямец так себя наказал, и поскорее начал ловить коня укрюком, чтобы сын не передумал.

— Да где тебе! — хмыкнул Хар Сандал. И правда: петлю-то старик накинул, а сдержать коня не смог, даром что тот был худ и неказист.

«Ай-яй! С тридцати двух лет такого стыда не терпел! Коня не смог остановить, ай-яй!» — запечалился отец, а Хар Сандал велел подогнать табун поближе и, подхватив волочившийся по земле комель укрюка, одним рывком остановил коня.

С досады Дуулга-баян кликнул второго сына, и они во весь опор поскакали по восточному склону горы Сумбэр домой. Втихомолку старик надеялся, что этот гордец еще повозится со своим норовистым коньком. Ведь ни седла, ни узды у него не было!

Но когда к вечеру добрались они, усталые, до дому, то первое, что увидели, был карий у коновязи, а в юрте крепко спал Хар Сандал. Мать сказала, что он уже давненько вернулся!

Когда Хар Сандал пробудился, старик спросил, какой же дорогой он ехал и почему не присоединился к ним.

— Я обогнул гору с запада. А тебя догонять не стал, потому что, показалось мне, тебе не очень-то большая радость ехать со мною рядом!

«Этот чернолицый не так прост, — подумал Дуулга-баян. — Надо с ним поосмотрительнее. Но каков невежа! Ни разу не обратился к отцу с почтением, на вы!»

Ну как мог сделать это гордый Хар Сандал? Ведь он был тенгри, северожденный Хадаргаан Хар Буман-тенгри! Только никто о том не знал, не ведал…

Попросил Хар Сандал у отца хорошее седло для своего карего конька. Дуулга-баян не без ехидства велел слугам притащить то самое тяжеленное седло, что когда-то нашел при дороге и поднять которое едва хватило его сил. Однако же Хар Сандал вскинул седло, словно перышко, и взгромоздил на спину худому коньку, а тот, казалось, даже и не заметил, что его оседлали. Озадачился старик; тем временем сын попросил в придачу еще какое-нибудь оружие. Приволокли слуги, пыхтя, гигантскую черную палицу. Хар Сандал повертел ее, словно детскую игрушку и небрежно заявил:

— Легковата, конечно, да уж ладно, коли нет другой, подойдет и такая.

— Для чего подойдет? — спросил отец. — Зачем тебе булава?

И последовал ответ:

Вот так добыл себе коня и оружие Хар Сандал. Ну а сестра его, Тувдэн Нима Осорма, брату под стать была! Все юные девы только и знают, что шьют да вышивают, а она силой баатару не уступала, из кузни не выходила — все время ковала оружие.

Да уж, непростые дети родились у богача Дуулга-баяна, непростые!..

5. Миф об Алтан Галав Сандал-хане

Долгие годы жил Алтан Галав Сандал-хан, владыка Среднего Тива, ни на шаг не выходя из своей огненной крепости, хото-мандал. Надоело это ему, да чиновники-советники нипочем не выпускали за ворота, стращали мангасом: мол, нападет и сразу съест! Протерпел Алтан Галав-хан еще год и наконец не выдержал, взмолился:

— Да сколько ж мне еще тут сидеть?! Разве затем я прибыл на землю?!

— Ну, так и быть, — согласился самый хитрый и умный его чиновник по имени Хастараа. — Сегодня, на удачу, как раз такой день, что выйти можно. Но ненадолго, а то…

Обрадованный владыка взлетел в седло и ринулся из крепости. Четверо его чиновников едва поспевали за ним! На северо-западе увидали они огромную гору, хан заставил коня взойти на нее и с восторгом оглядывался вокруг, засыпая советников вопросами. Все ему было ново, все удивительно…

Вдруг прекрасный олень с ветвистыми рогами о десяти отростках легко и стремительно проскакал мимо. Все вскинули луки и навострили стрелы, но Алтан Галав-хан предложил добыть оленя в состязании. Ничего не попишешь — пришлось согласиться.

Хан был хитер — он знал, что первый выстрел должен принадлежать ему, а значит, и добыча будет его — он-то не промахнется! Вот стрела просвистела и вонзилась в бок оленю!.. Но тот продолжал скок.

Понятное дело, тут все забыли не только про угрозу мангасова нападения, но и вообще про все на свете, кроме ускользающей, дичи. Однако не успели хан и его свита нагнать оленя, как, откуда ни возьмись, наперерез им вылетел какой-то светлоликий всадник и, одним ударом повалив оленя, выдернул из его бока стрелу и привязал ее к седельному ремешку своего коня. Тут и хан подоспел.

— Это моя добыча! — крикнул он, задыхаясь от злости.

— Добыча достается тому, у кого руки длиннее! — был дерзкий ответ.

— Но ведь оленя поразила моя стрела!

— Ну и что? А моя рука раньше коснулась его — значит, он мой!

Ни хан, ни неизвестный всадник не намеревались уступать, поэтому они соскочили с коней и схватились за добычу — один за голову, другой за хвост.

Чиновники хотели было разнять их, но известно: когда двое спорят, третьему лучше не мешать. И они только наблюдали, сочувствуя хану. А хан и его противник так разгорячились, что даже вспотели. И видят чиновники: на мочке уха незнакомца показалась крошечная дырочка…

Дырочка от серьги! Видать, она была замазана жиром, но вот в пылу схватки жир растаял, и…

— Да это женщина, мой хан! — вскричал Хастараа, который раньше других догадался, в чем дело. — Отпустите!

Едва услышав это, противник хана вскочил верхом и ринулся прочь, да так стремительно, что Алтан Галав-хан и все остальные нагнали его только возле незнакомого аил-хотона.

— Стой, кто такие? — сурово окликнули приехавших.

— Хан со свитой изволят ехать! — был ответ.

А этот аил-хотон принадлежал Дуулга-баяну, и богач принял именитых гостей с великими почестями. Усадив хана на ковер, начал угощать его всевозможнейшими яствами, расспрашивал, какой счастливый случай привел его сюда. Хан поведал о своем поединке с незнакомцем, оказавшемся переодетой красавицей, похожей ликом на светлое солнце, и Дуулга-баян покачал головой:

— Простите дерзкую девчонку, хан. Это моя дочь, Тувдэн Нима Осорма.

Хитромудрому Хастараа понадобилось лишь разок глянуть на своего повелителя, чтобы угадать его невысказанное желание, и он выпалил:

— Просим отдать вашу прекрасную дочь в жены нашему владыке-хану!