Время покупать черные перстни

Однако Алтан Дуулга-баян хорошо знал цену и себе, и своему богатству, и своей дочери, и потому он важно покачал головой:

— На это я не дам согласия!

Но Хастараа был не тем человеком, который отступает после первого же слова «нет», и завел он хитрые и долгие речи: мол, каждому мужчине надо когда-то жениться, а каждой женщине — выходить замуж. И всем надо искать свое счастье, не упускать его! Таков закон от века. Вот если бы Дуулга-баян и его жена не сочетались когда-то браком, разве текла бы в этом аил-хотоне такая богатая, счастливая, сытая жизнь? Разве появились бы на свет их прекрасные дети? Пусть же все они живут так же богато и счастливо, как родители!.. И как бы между прочим добавил, что далеко не каждой девице выпадает удача стать женой самого хана…

Наконец Дуулга-баян сдался на эти льстивые речи, но уж от хорошего калыма за невесту он не намерен был отказываться.

— Дадим все что вашей душе угодно! — пообещали хан и его приближенные. И Дуулга-баян разошелся… Он потребовал тьму всяческого добра, начиная от драгоценностей и кончая девятью девять восемьдесят одной редкостью мира. А в числе их было названо девять рогатых мангасов…

На все Хастараа только кивал да поддакивал:

— Да, это у нас есть, и это есть… хорошо, и то найдем!

В конце концов советник Лувсан не выдержал, ткнул его в бок и с ужасом шепнул:

— Ты чего наобещал?! Да у нас не то что девяти рогатых мангасов — одного безрогого не сыскать!

— Погоди ты, — отмахнулся Хастараа. — Слова-то ничего не стоят. Нам лишь бы дочку его заполучить, а там уж как-нибудь рассчитаемся!

Дуулга-баян был покорен готовностью выполнять все его прихоти и сговорился с ханом, что тот приедет за невестой в новолуние четвертого месяца будущего года. И надумал Дуулга-баян что-нибудь подарить будущему зятю — что-нибудь такое, горловина чего обращена вверх, как символ ожидания счастья. Он совсем было решил отдать драгоценный чехол для чаши, который ему когда-то, еще в пору собственного жениховства, подарила мать невесты, да жена его спросила у дочери, не найдется ли у той подарка для хана.

— Как не быть! — ответила Тувдэн Нима Осорма и принесла… шкуру огромного быка, снятую с туши чулком, с торчащими рогами и хвостом.

Растерянная мать поволокла было хану дочкин подарок, да попалась на глаза мужу. Рассердился тот, закричал на жену, тащит, мол, всякую дрянь, позорит его! Жену побил, а Алтан Галав Сандал-хану преподнес-таки подарок своей тещи.

На том и распростились.

Увидала Тувдэн Нима Осорма уезжающих гостей и спрашивает мать, почему хан не взял ее подарка, не погнушался ли им?

— Это все твой отец! — пожаловалась мать. — Осердился, что я принесла какую-то ерунду, даже ударил меня…

Разгневалась Тувдэн Нима Осорма:

— Да ведь это не простая шкура, а чудодейный пожиратель мангасов! Она бы очень пригодилась хану, ведь суждено ему угодить в лапы этих чудовищ!..

— Где это видано, — хмыкнул ее отец. — Шкура какая-то! Мангасов даже мужи-богатыри одолеть не могут, а чтоб дохлая шкура…

— Смотрите-ка сюда! — приказала Тувдэн Нима Осорма.

Она произнесла «Туй!» — и плюнула на шкуру. Что это?!

Поднялась шкура, словно была не пустой кожей, а настоящим быком, и с такой силой ткнула в ногу Дуулга-баяна, что из раны хлынула кровь.

— Да ты что, дочка?! Отца убить вздумала? — запричитала едва живая от страха мать.

— Ничего страшного, — успокоила родителей Тувдэн Нима Осорма и заживила рану отца, едва коснувшись ее рукой.

А свирепый бык, повинуясь ей, опять сделался безобидной шкурой.

Вот какие чудеса могла проделывать эта девица! И множество тайн было ей ведомо. Так, лишь она одна знала день и час погибели мангасов…

Но до этого еще далеко, а потому и речь о том мы возобновим не скоро.

6. Миф о Хар-баатаре

Вернувшись в свой хото-мандал, Алтан Галав Сандал-хан тотчас принялся созывать мужей-богатырей, дабы выступить против мангасов. Долго думал, где раздобыть коней для будущего войска. Наконец решил взять их у Дуулга-баяна, владельца тринадцатью десяти тысяч коней. Все-таки почти тесть — авось не откажет! Но Хастараа, услышав об этом намерении, только головой покачал:

— Дуулга-баян даже если дохлого козла кому-то подарит, горюет, как о большом убытке. Его надо вокруг пальца обвести… А вы заметили в его аил-хотоне молодца чернолицего? Сразу видно — силач могучий!

Оказалось, что Алтан-Галав-хан никого и ничего не видел, так был поглощен своим сватовством. Но сейчас он радостно встрепенулся: минуло уже три месяца, как он бросил клич, а еще ни один муж-богатырь не прибыл под его знамена.

— Не коней, так богатыря надо заполучить! — решил он, и хитрый Хастараа предложил:

— Давайте сперва потребуем у Дуулга-баяна пятнадцать тысяч коней. А уж потом посмотрим…

И Алтан Галав Сандал-хан послал к будущему тестю гонца с приказанием пригнать в хото-мандал табун в пятнадцать тысяч голов. Услышав такое, Дуулга-баян схватился за голову и рухнул наземь. День и ночь лежал он, невозможно было понять, жив он еще или уже умер. В конце концов гонцу надоело ждать, и он повернул коня. В крепости гонец все рассказал хану, и Хастараа закивал:

— Этого следовало ожидать! Сейчас пошлем за Хар Сандалом и скажем: если Дуулга-баян отдаст его, то коней требовать не будем. Увидите, все уладится!

Итак, гонец прибыл вновь, а Дуулга-баян все лежит на земле и жена причитает над ним. Тогда гонец громогласно объявил новое повеление хана, и Дуулга-баян, не открывая глаз, простонал:

— Этот чернолицый очень упрям и не больно-то меня слушается. Но если вам удастся его уговорить, я, так и быть, согласен…

И Дуулга-баян, к великой радости домочадцев, поднялся с земли.

Тогда спросили Хар Сандала и тот воскликнул:

— Вот это служба по мне! Да и конь мой, наверное, уже отдохнул и готов к дальнему пути.

И тут оказалось, что худой карий конек, который не тучнел, когда пасся в табуне на вольных травах, теперь, за пятнадцать дней, что его поили одной водой, раздался, набрался сил и волшебно преобразился!

На дорогу Хар Сандал решил хорошенько поесть. И попросил мать зарезать десяток баранов.

— Хорошо, что твой отец так богат! — сказала она. — И тебе никогда не придется голодать!

Конечно, Дуулга-баян был не очень доволен аппетитом сына, но вспомнил про пятнадцать тысяч коней… и смолчал.

Тем временем слуги сварили десять баранов, и Хар Сандал съел все — и мясо и отвар. А потом наказал брату своему Цагаан Сандалу помогать отцу, беречь скот и имущество, но не быть скупцом, делиться с бедными. И спросил сестру-вещунью: что ожидает его на службе у хана? Какой день для отъезда благоприятен? Тувдэн Нима Осорма погадала и ответила, что ему суждено стать богатырем — победителем мангасов, а ехать лучше завтра — таково расположение светил.

И вот Хар Сандал подскакал к ханской крепости и крикнул:

— Отворяйте ворота!

Стража, увидав чернолицее существо, страшно перепугалась и принялась гадать, человек это или мангас.

— Хээ, эцэг, чинь! — выругался Хар Сандал. — Знать, не видали вы мангасов! Придется изловить несколько штук, чтобы вы не путали их с людьми. А теперь пойдите-ка к своему повелителю и доложите: прибыл Хар Сандал, сын Алтан Дуулга-баяна!

Хан очень обрадовался и приказал отдать гостю всяческие почести. Хар Сандал, который и перед родным-то отцом не клонил головы, небрежно изобразил что-то вроде поклона хану. Владыка Среднего Тива пригласил его во дворец, предложил сесть. Раздался треск и грохот — словно земля сотряслась! Оказалось, Хар Сандал раздавил сиденье. И еще три сиденья не выдержали могучего богатыря. В конце концов со двора приволокли огромный камень, и только тогда Хар Сандал смог сидеть спокойно.

Алтан Галав-хан был в восторге, что к нему прибыл такой силач. Пожаловал ему титул богатыря государства, назвав Хар-баатаром, а потом провел его по своей небесной крепости, вокруг которой пылал красный огонь, достигавший облаков.