Сломанные ангелы

Я почувствовал, что скалю зубы в злорадной ухмылке. Вокруг меня в яркой вспышке загорелся весь космос.

На долю секунды, отмеченную лишь подсознанием Посланника, я успел представить, будто назад вернулся экипаж погибшего марсианского корабля, возмущенный ядерным взрывом вблизи места их упокоения. Будто мертвые встали и огнем отметили мое вторжение.

Вспышка. Дурак… он подсветил твою позицию…

Пристегнувшись к летящему вперед модулю, я бросил тело в сторону. Направленный из-за прилива на корпусе корабля луч ударил сверху. В то самое место, где я только что находился. Вращаясь, я сумел выстрелить в ответ. Три секунды беспорядочной пальбы – и луч Кареры погас. Подлетая к крыше, я оставил между модулем и той позицией, что занимал Карера, прикрытие в виде архитектурных излишеств марсианской конструкции. Включив реверс, погасил скорость и лег в дрейф, медленно подплывая к корпусу. В висках стучала кровь.

Попал или не попал?

Опасная близость корпуса обостряла восприятие неземной архитектуры. Скульптурно вылепленная поверхность корабля выглядела поверхностью настоящего планетоида, и я парил, медленно приближаясь к ней, на дистанции около пяти метров. Метрах в ста горел яркий свет, отбрасывая не-ровно пляшущие тени на стены, мимо которых я двигался. На поверхностях окружавших стен я видел причудливые архитектурные фрагменты, завитки и прорезы, напоминавшие барельефы или техноглифы монументального размера. Попал или…

– Красивый маневр, Ковач. Неплохо для того, кто не умеет плавать.

Голос Кареры прозвучал так ясно, будто он сидел рядом со мной. Я просканировал дисплеи гермошлема. Переговорное устройство работало только на прием. Ткнув кнопку на боковой поверхности шлема, я увидел, как заморгал индикатор включенного передатчика. Осторожная коррекция положения тела – и я продолжил движение вдоль корпуса. Между тем…

Заставь его говорить.

– Кто сказал, что я не пловец?

– Ах да. Совсем забыл. Тот случай был с Рэндолом. Но два выхода едва ли сделали из тебя ветерана команды «Вакуум».

Карера словно играл роль доброго дядюшки, но ему никак не удавалось скрыть бушевавшую под этой маской ярость.

– Сие весьма показательно – как подтверждение моей скорой победы. Ковач, я убью тебя. Разобью стекло твоего шлема и хорошенько прожарю тебе лицо.

– Тогда поторопись. У меня мало времени.

Я внимательно сканировал затвердевшие на корпусе пузыри в поисках позиции, удобной для снайпера.

– Вернулся посмотреть, хе… Или забыл здесь голографическое порно из разряда своих сентиментальных увлечений? Где же? У причального порта?

– Просто держу тебя подальше от ворот. Пока Вордени запускает процесс их закрытия. Вот и все.

Короткая пауза. Я слышал тяжелое дыхание Кареры. Укоротив ремень плававшего рядом лазера, я тронул ручку управления пилотируемого модуля, рискнув дать один полусекундный импульс. Привязной ремень натянулся. Двигатель тихонько потащил меня вперед и выше.

– В чем дело, Исаак? Ты огорчен?

Он шумно потянул носом воздух.

– Ковач, ты дерьмо. Продал своих друзей, как вшивый чинуша. За что? Они умерли, пополняя твой банковский счет.

– Кажется, это наша работа, Исаак. Убийство за деньги.

– Мне по херу гребаный квеллизм. Этот случай – особый. Сегодня легла под шрапнелью сотня людей «Клина». Не говоря о Тони Леманако и Квок Юэн Юй… Твои руки по локоть в их крови. Ты убийца. Они – солдаты.

Что-то обожгло мне горло и защипало глаза. Имена… Локализовать и убрать эмоции.

– Как солдаты они оказались слабоваты.

– Мать твою, Ковач!

– Как скажешь.

Я оказался у стыка, на котором застывшие пузыри образовывали круг, выступая из основной структуры. Вытянув руку вперед, я зацепился за неровность. По телу пробежала волна панического страха: что, если Карера заминировал корпус?

Ладно тебе. Нельзя всего предусмотреть.

Запечатанная в полисплав рука ощупала корпус, и я замер неподвижно. «Санджет» глухо свалился с плеча. Рискнув выглянуть через узкий проем между двумя пузырями, я быстро осмотрел позицию. И нырнул обратно в укрытие. Подсознание воспроизвело зафиксированную в памяти картинку.

В центре находился тот самый посадочный порт с углублением диаметром в триста метров, в окружении выпученных как пузыри образований. В свою очередь округлую форму последних искажали более мелкие бугорки, беспорядочно набросанные со всех сторон. Должно быть, отряд Леманако оставил у входа в порт какой-то маяк. Иначе Карера не сумел бы найти порт на огромном корпусе: тридцать километров в поперечнике и шестьдесят в длину.

Взглянув на дисплей гермошлема, я понял, что единственным из «живых» радиоканалов был тот, по которому еще недавно доносилось хриплое дыхание Кареры. Ничего удивительного: ему и следовало прекратить трансляцию, едва обстановка немного прояснится. Какой смысл раскрывать кому-то собственную, весьма выгодную позицию.

Где же ты, Исаак, мать твою… Я слышал, как ты пыхтишь, а теперь хочу видеть. Сделай одолжение, покажись. А уж я заставлю тебя остановиться.

Заныла спина. Переменив позу, я стал наблюдать за местностью, градус за градусом. Все, что нужно было увидеть – это одно неосторожное движение. Всего одно.

Думаешь, его сделает Исаак Карера, отмеченный наградами командир отряда «Вакуум»? Человек, выживший в более чем полутысяче космических схваток и выигравший большую их часть. Неосторожное движение… Конечно, Такеши. Держись своей линии.

– Знаешь, Ковач, я вдруг задумался… – Пришедший из эфира голос Кареры казался спокойным. Определенно, он овладел своими эмоциями. Учитывая расклад – развитие наименее желательное. – Какого рода соглашение предложил тебе Хэнд?

Сканировать и искать. Держать его на связи.

– Исаак… Больше, чем платил мне ты.

– Кажется, ты забыл об отличном оздоровительном пакете…

– Ничуть. Скорее, пытаюсь сделать его менее необходимым. Сканируй и ищи.

– Что, неужели так плохо воевать за «Клин»? Перешивка в новое тело – пожалуйста, по первому требованию. Странно, что человек с твоей подготовкой может так страдать по поводу собственной смерти.

– Исаак, с тобой не согласились бы сразу трое из моих людей. Если бы они не умерли.

Карера сделал вид, что не понял.

– Каких людей?

Я невольно изменился в лице:

– Сян Сянпин – если бы не превратился в кашу после залпа ультравибраторов. Разорванные нанобами Хансен и Крюикс.

– Твои лю…

– Я слышал, что ты сказал.

– Да. Извини. Я подумал…

– Тренинги ничего не дают, что тебе отлично известно. Уступи Лапинии эту чертову басню. Техника и везение – вот составляющие успеха здесь, на Санкции IV.

Сканировать и искать. Найти этого гада… И спокойнее, еще спокойнее…

Карера тихо сказал:

– Санкция IV либо иной конфликт. Какая разница? Ты должен знать это лучше, чем кто бы то ни было… В этом суть игры. Если не желаешь участвовать – не нужно садиться за стол. В «Клин» идут не по призыву.

– Исаак, на войну призвана вся эта чертова планета. У ее обитателей просто не существовало иного выбора. Раз ты задумался на такую тему, вот подходящий к случаю квеллистский лозунг: «Если ты в армии – должен нести большое ружье».

Карера скептически хмыкнул.

– По-моему, не более чем здравая рекомендация. Сомневаюсь, чтобы эта сука выдала что-то незаурядное.

Вон там.

Мои пропитанные тетраметом нервы будто подпрыгнули.

Точно. Там.

Плоская поверхность. Часть какой-то созданной человеком машины. Слишком угловатая, по-иному отражавшая блики среди этого нагромождения округлых форм и застывших пузырей. Точно. Боковая поверхность пилотируемого модуля.

Установив на нужное место «Санджет», я навел лазер в сторону цели. И неторопливо ответил:

– Исаак, она вовсе не была философом. Она была солдатом.

– Террористкой.

– Мы уходим от сути.