Сломанные ангелы

С таким звуком Карера повалился на пол, все еще держась за лицо руками – так, словно хотел удержать его на месте. Из-под ладоней уже выходили огромные кровавые пузыри. Кровь, смешанная с тканями из распадавшихся легких.

В эту секунду у меня в руках оказался «Санджет». Стоя над командиром «Клина», я наблюдал, как он тонет в собственной крови. Одетое в полисплав. тело задергалось.

Мне жаль.

Подняв лазер к его лицу, закрытому судорожно сжатыми руками, я нажал на спуск.

ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ

Когда я закончил свой рассказ, Респинеджи сложил руки таким жестом, словно на самом деле был маленьким мальчиком. Которым он лишь казался. Потом Джоко коротко вздохнул:

– Восхитительно. Что-то эпическое.

– Прекрати.

– Нет, в самом деле. Мы – слишком молодая цивилизация, всего сто лет на этой планете. Нечто подобное на самом деле необходимо.

– Ну хорошо.

Пожав плечами, я потянулся к бутылке, стоявшей на низеньком столике. Загипсованный локоть отозвался на движение резкой болью.

– Считай, что получил все права. Хочешь – продай это Лапинии. Пусть сделают оперу из нашего долбаного путешествия.

– Можешь смеяться, но здесь есть рынок для такого продукта.

В глазах Респинеджи загорелся огонек предпринимательского интереса.

– К сожалению, у нас почти все привозится с Латимера. Кто знает, долго ли проживет общество, выстроенное на чужих идеалах?

Я налил еще один, полный стакан виски.

– Кемп его знает…

– О-о, Такеши, политика… Совсем другое дело. Кемп – лишь помесь неоквеллистских настроений и старого доброго коммин… комму…

Он пощелкал пальцами:

– Помоги, ты же с Харлана. Как там его называли, у вас?

– Коммунитарианизм.

– Да, конечно. – Респинеджи глубокомысленно покачал головой. – То есть продукта, не выдержавшего проверки временем. В противовес старой доброй героической саге. Плановое производство, общественное равенство… Наивная надуманная конструкция. Ради всего святого, кто на такое купится? Где вкус жизни? Где кровь и где адреналин?

Отхлебнув виски, я принялся разглядывать унылые крыши складских построек. Раскоп-27. Угловатые формы строений неплохо смотрелись в сиянии предзакатного солнца. Судя по трансляции, наполовину съеденной помехами и кодированием, война откатилась на экватор, к западу. Что-то похожее на контрудар Кемпа, к которому Картель не был достаточно подготовлен.

Жаль, что теперь у них нет Кареры и думать больше некому.

От глотка виски меня слегка передернуло. Алкоголь действовал сильно, но как-то мягко. Все лучше, чем пойло из Заубервилля. По ощущениям – прошла всего неделя с того дня, как мы с Депре распили бутылку на двоих. Не мог и представить, что окажусь в одной комнате с Респинеджи.

– Там прольется много крови, – заметил я, кивая в сторону экрана.

– Да, теперь – конечно. Революция… Представь, что будет после. К примеру, если в результате нелепой войны победит Кемп и осуществит то, что обещано в плане избирательной системы? Как полагаешь, что тогда произойдет? Могу подсказать.

– Полагаю, можешь.

– Менее чем через год он подпишет с Картелем те же контракты. Если нет – это сделают его люди. Они… гм… поставят на голосование устранение Кемпа с политической арены Индиго-Сити и сделают все сами.

– Мне кажется, такого человека нельзя убрать по-тихому.

– Да, голосование – всегда проблема, – рассудительно заключил Респинеджи. Потом вдруг спросил: – Ты действительно с ним встречался?

– С Кемпом? Да, и не раз.

– И что он такое?

То же, что Исаак. То же, что Хэнд. То же, что они все. Тот же напор. Та же проклятая убежденность в собственной правоте. Отличаются лишь той химерой, в которую верят.

– Он высокого роста, – сказал я.

– А-а… Это логично.

Повернувшись, я взглянул на сидевшего рядом ребенка.

– Джоко, неужели тебя не беспокоит ситуация? Что будет, если в своей борьбе кемписты на самом деле преуспеют?

Респинеджи только оскалил зубы.

– Сомневаюсь, чтобы их политические советники чем-то отличались от людей Картеля. У всех свои аппетиты. И кстати… Имея то, что я получил из твоих рук… Полагаю, у меня есть достаточный капитал, чтобы выкупить свою давно заложенную душу. – Он вдруг посерьезнел. – Имея в виду, что мы демонтировали все передатчики, оставленные Хэндом.

– Расслабься. Я же говорил, что нашел целых пять. Достаточно того, что «Мандрагоре» придется искать их, находясь вблизи места. И все равно у меня не оставалось времени.

– Гм…

Респинеджи раскрутил виски, налитое на самое дно широкого стакана.

– На мой взгляд, ты действовал слишком рискованно. Что, если «Мандрагора» их вытащила?

Рассудительный тон мальчика совершенно не соответствовал облику. Я только пожал плечами.

– И что? Хэнд не стал бы рисковать. Предположим, он получит всех обратно, что слишком далеко от реальности. Безопаснее просто расстаться с деньгами. Хотя бы в качестве хорошего прикрытия.

– Да. Хорошо, в конце концов, это ты – Посланник. – Он легонько подтолкнул лежавший на столе тонкий, размером с ладонь приемник, доставшийся мне от «Клина». – Уверены, что «Мандрагора» не сможет это перехватить?

– Не сомневайся, – улыбнулся я. – Настоящее произведение искусства. Средство, созданное именно для камуфляжа. Без этой маленькой коробочки сигналы моего передатчика неотличимы на фоне радиошумов звездного неба. Для «Мандрагоры» и для кого угодно. Ты единственный и несомненный обладатель марсианского линкора. Очень ограниченной серии.

Взяв со стола приемник, Респинеджи взвесил его на ладони.

– Ладно. Все ясно. Соглашение достигнуто. И не старайся перепрыгнуть через голову. Хороший продавец знает, где остановиться.

– И встречный совет: не шути со мной, – дружелюбно ответил я.

Респинеджи недовольно потянул носом воздух.

– Такеши, я человек слова. Самое позднее – послезавтра. Лучшее, что можно достать за деньги. В Лэндфолле, разумеется.

– Плюс хороший техник, способный хорошо его подогнать. Настоящий специалист, а не какой-нибудь недоучка, помешанный на виртуальном мире.

– Странные речи в устах человека, собравшегося провести в виртуальности ближайшие десять лет. Знаете, я сам имею степень, виртуально. По администрированию бизнеса. Создал дюжины три проектов. Куда интереснее, чем делать бизнес в реальном мире.

– Ладно, просто фигура речи. Итак, хороший специалист, способный перешить, и только. Не желаю, чтобы меня ровняли по чьему-то разумению.

– Хорошо… раз ты мне не доверяешь, почему не поручил эту операцию своему пилоту?

Респинеджи явно обиделся.

– Пилот будет наблюдать за процессом. Она достаточно квалифицированна, чтобы не дать себя обмануть.

– Уверен, что так. Выглядит очень компетентным специалистом.

Я сделал непонимающий вид. Хотя… Незнакомые органы управления и коды «Клина», выскакивавшие при каждом маневре, последствия радиации… Амели Вонгсават справилась с трудностями и провела боевой корабль по сложному курсу от Дэнгрека до Раскопа-27 меньше, чем за пятнадцать минут.

– Так и есть.

Респинеджи ни с того ни с сего издал короткий смешок.

– Знаешь, вчера вечером, увидев опознавательные огни «Клина» на этом чудище, я было посчитал, что все, конец. Не мог и предположить, что боевая машина «Клина» в угоне.

Меня снова передернуло.

– Досталась она непросто.

Мы продолжали сидеть у маленького столика, наблюдая, как закатное солнце скользит по конструкциям раскопа. На расположенной вдоль склада улице играли дети. Веселая игра: много крика и беготни.

Наконец Респинеджи спросил:

– Ты дал ему имя? Тому кораблю?

– Нет. Как-то не до того было.

– Конечно. Теперь время есть. Какие мысли?

Я пожал плечами.

– «Вордени»?

Респинеджи с пониманием взглянул на меня:

– А-а… Думаешь, ей понравится?

Я поднял стакан и выпил до дна.