Искатель. 1990. Выпуск №2

Хэдли переварил все сказанное, потом спросил:

— Каков наш следующий шаг?

Террелл подался вперед, положил свои большие кулаки на стол.

— Строго между нами, понятия не имею. Никаких конкретных шагов мы сейчас предпринять не можем. Официально заявим, конечно, что расследование ведется, разрабатываются версии и тому подобное, но делать нам особенно нечего. Фотоснимок винтовки еще раз покажем по телевидению, покопаемся в жизни Маккьюэна и поговорим с его друзьями, но, боюсь, это мало что даст. Безмотивное убийство — это самый крепкий орешек. Попробуй разгрызи. Будем молить бога, чтобы это убийство оказалось единственным.

Хэдли пристально посмотрел на него.

— Ты не исключаешь, что он пойдет на убийство снова?

— Откуда мне знать? Надеюсь, что нет. А мы будем действовать по обычной схеме. Проверим всех, кто ссорился с Маккьюэном, а таких немало. Постараемся выяснить, кому он насолил сильно, кто мог иметь на него зуб… может, кто-то из его подчиненных. Если какие-то идеи есть у тебя, Лоусон, выкладывай — сейчас самое время.

Хэдли раздавил сигару о дно пепельницы и поднялся.

— Нет… но положение мне ясно. Ладно, Фрэнк, действуй. Я поеду к себе в кабинет, постараюсь погасить страсти… ничего другого мне пока не остается.

Когда он уехал, Террелл допил кофе, закурил трубку и взглянул на Беглера.

— Ну, Джо, заводим машину на полные обороты. Всех в работу, пусть ищут. Боюсь, правда, ни черта они не найдут, но сидеть сложа руки нам тоже не след.

— Есть, — Беглер поднялся. — Считаешь, шеф, одним дело не кончится?

— Надеюсь, кончится.

— А я думаю, что нет. Это же псих, кто знает, что такому взбредет в голову. — Беглер покачал головой. — Повезло Фреду. Я бы с удовольствием залег сейчас в больницу со сломанной ногой.

— Он допустит ошибку… все они в конце концов ошибаются, — сказал Террелл без особой уверенности в голосе.

— Вопрос когда?

— Да, верно… когда.

Они посмотрели друг на друга, потом Беглер пошел в комнату детективов — как следует загрузить их работой.

Лепски прекрасно знал, что в эту пору все соседи возятся в своих садиках, — поливают химией тлю, стригут лужайки — и решил подкатить к дому с шиком — знай наших!

Он пронесся по их улице со скоростью пятьдесят миль в час и, поравнявшись со своей садовой калиткой, резко утопил педаль тормоза — машина, негодующе взвизгнув, застыла на месте, а сам Лепски едва не вылетел через лобовое стекло. Вот это класс, подумал про себя Лепски, бодро выпрыгивая из машины. Так, правда, и влететь во что-нибудь недолго, да ладно. Хлопнув дверцей машины, зная, что соседи прервали все свои дела и глядят на него округлившимися глазами, он протопал по садовой тропинке к передней двери. Довольный — номер прошел на ура — он воткнул ключ в замок. Все жители улицы уже знают, что он получил повышение — жена позаботилась. Теперь самое время показать этим обывателям, каков он, детектив первого класса в действии.

К сожалению, дверной замок он пытался открыть ключом от машины. Ему бы ворваться в дом, хлопнуть дверью — соседям было бы о чем посудачить, а он замешкался с замком, не сразу понял, что ключ не тот — и впечатление, конечно, было подпорчено.

Пока он, ругаясь, нашаривал нужный ключ, дверь распахнулась.

— Ну зачем так ездить, скажи на милость? — строго встретила его Кэрол Лепски. — Ты же показываешь дурной пример.

Лепски протиснулся мимо нее, ногой захлопнул дверь и кинулся к туалету.

— Умираю, хочу отлить, — объявил он и заскочил внутрь.

Кэрол вздохнула. Высокая, хорошенькая двадцатисемилетняя брюнетка, она была женщиной энергичной и волевой. До замужества она работала в Майами, в «Америкэн экспресс компани» и вела финансовые дела богатых, консультировала их. Эта работа дала ей уверенность в себе, в манерах даже появилось что-то покровительственное.

Своего мужа она считала лучшим детективом в управлении, самым толковом. По ее планам через шесть, самое большее семь лет он должен был стать шефом местной полиции. Ему этого она не говорила, но покоя не давала, подгоняла вперед, от повышения к повышению. Вот он уже и детектив первого класса; теперь на очереди звание сержанта.

Лепски вышел из туалетной комнаты, картинно вытирая со лба несуществующий пот.

— Давай выпьем, — предложил он, бросаясь в кресло. — У меня всего пять минут… как раз хватит, чтоб рубашку переодеть.

— Если ты все еще на дежурстве, Лепски, нечего тебе пить. Обойдешься кокой.

— А мне, черт бы подрал все на свете, хочется выпить! Хорошую порцию виски, и льда побольше!

Она вышла на кухню и вернулась оттуда с хорошей порцией коки, где было много льда.

— А что ты такой взбудораженный? — спросила она, садясь на ручку его кресла.

— Я? Взбудораженный? С чего ты взяла? — Он отпил полстакана коки и поморщился. — Может, плеснем туда на полпальца виски?

— Нет! Вид у тебя какой-то взбудораженный. Да я и сама… Сидела у телевизора, будто пришитая. Этот убийца… Палач… что вообще происходит?

— Псих. А псих — это для нас самая худшая болячка, сама знаешь. Только, Кэрол, никому ни слова! Я знаю, все твои языкастые подружки думают: сейчас получим информацию из первых рук. Так вот, чтобы ни слова!

— А что рассказывать-то? Даже ребенку ясно, что убийца — сдвинутый. Или вы его уже нашли?

Лепски безрадостно усмехнулся.

— Нет еще. Мне, пропади все пропадом, придется весь вечер народ расспрашивать. Обычное дело. Но город напуган, и у нас должен быть деловой вид. Если честно, это пустая трата времени, но не вздумай кому-нибудь это сказать.

— Я могу дать тебе зацепку, Лепски. — Теперь, когда выяснилось, что муж в тупике, Кэрол была готова выложить припасенный козырь, который приведет мужа к очередному повышению. — Как только утром я услышала по телевизору Хэмилтона, сразу пошла к Мехитабел Бесингер. Я точно знала: если это дело кто и раскроет, так только она.

Лепски застыл на мгновение, потом расстегнул ворот рубахи.

— Это старое брехло? Ты просто спятила! Ладно, крошка, дай-ка мне чистую сорочку. Меня не будет весь вечер. Может, сварганишь мне пару бутербродов? Что там у нас в холодильнике? Говядина осталась?

— Послушай, Лепски, — продолжала Кэрол твердо. — Может, Мехитабел и старая, но никакое она не брехло. У нее дар провидения. Я сказала ей, что для тебя это очень важно и…

— Минуточку! — Лепски выпрямился в кресле, заподозрив неладное. — Ты отдала ей мое виски? — Вскочив на ноги, он бросился к бару. Его бутылки «Катти Сарк» на месте не было. Он повернулся и укоризненно посмотрел на жену. — Ты отдала этой старой пропойце мое виски!

— Какая она тебе старая пропойца? Ну, иногда позволяет себе выпить. Да, я отдала ей виски… ничего страшного, Лепски, у тебя в последнее время насчет этого перебор.

Лепски ослабил узел галстука.

— Причем тут мой перебор! Ты хочешь сказать…

— Помолчи! Можешь меня выслушать? — Голос Кэрол зазвенел.

— Могу, могу, — Лепски запустил пальцы в волосы. — Только я и так все наперед знаю. — Он снял галстук и принялся мять его в руках. — Ты пошла к ней, она достала свой дурацкий магический кристалл и за бутылку моего лучшего виски поведала тебе, кто убил Маккьюэна… так?

Кэрол расправила плечи.

— Именно так, представь себе. На нее снизошло откровение. В своем магическом кристалле Мехитабел увидела убийцу.

Лепски издал звук, какой издает пневматическая дрель, швырнул галстук на пол и наступил на него.

— Свой нрав показывать нечего, — холодно заметила Кэрол. — Иногда мне кажется, что в тебе сидит избалованный ребенок.

Лепски прикрыл глаза, но в конце концов взял себя в руки.

— Угу… может, ты и права. Ну, ладно… черт с ней, с Мехитабел. Будь хорошей девочкой, сделай мне пару бутербродов. С говядиной… если она еще осталась.

— Только о еде и думаешь! — укорила его Кэрол. — Выслушай меня, ради бога! Мехитабел видела этого человека! Он индеец. Одет в цветастую рубаху, с ним еще двое, парень и девушка, но их она ясно не разглядела.