Один день Весны Броневой (СИ)

- Помник, будешь отвлекаться, я тебе ноги оторву... - негромко подал голос Земелов, подойдя вплотную к самоходке. - Командир.

- Почему покинул пост?! - яростью свело челюсти, и слова едва пробились сквозь зубы.

- Предупредить пришел. Комбат идет...

Мушков, глянув на нее, быстро развернулся в свой сектор наблюдения - вправо. А излишне самостоятельный мехвод опять зашуршал ветвями, возвращаясь на свое место.

Плещев шел не один. Настороженные уши различили приглушенный голос комбата. Потом кто-то шумно, ломясь через заросли, потопал вниз к реке. Вслед ему прозвучало короткое слово.

Вешка, стараясь не задевать ветки над головой, перевалилась через борт башни. В последний миг удержала тело, и стук подошв о крышку моторного отделения вышел совсем тихим.

- Сумку дай, - шепнула заряжающему. И уже перекинув ремень через голову, спрыгнула на землю за кормой машины.

- За что я тебя люблю, голуба, - командир батареи почти бесшумно поднялся по гусеничному следу. Носком ботинка ковырнул вдавленную в землю ветку, растопырившую свои цапучие пальцы. Аккуратно отодвинул в сторону. И поднял глаза. - Так это за способность к научению... Пошли, поговорим, пока твои орлы сторожат.

Они отошли шагов на тридцать вниз по склону, заслонились молодыми сосенками и ядрицей. Впереди, в просветах блеснула река. Плещев вытащил из командирской сумки тетрадь и сел на траву. Стукнул ладонью рядом с собой.

- Ивкова правильно поставила, молодец, - Вешка опустилась рядом и тоже достала тетрадь и карандаш. - Мехвода своего... Земелова... В общем, чтоб он больше пост без команды не покидал. Мало, что маячит, так отвлекается, когда у нас глаз и ушей мало.

- Есть.

Плещев поймал ее взгляд. Вздохнул.

- Карандаш и тетрадь пока убери.

И дождавшись, пока она исполнит приказ:

- Давай сначала свои вопросы. Вижу, что распирает тебя. Только по-очереди и коротко.

...

- Ну!

- Почему мы встали здесь, а не поддержали наших в городе?! По Уставу...

- Стоп! Я сказал: "коротко"... М-да. Устав Броневых Сил Народного Войска я не хуже тебя знаю. И про встречный бой тоже. Его вспомнила?

Увидел ее кивок и продолжил.

- Ты норматив по метанию гранат помнишь?

- Тридцать шагов, - Вешка уставилась на свои прижатые к коленям кулаки. На черный от копоти и масла палец села пятнистая яркая букашка.

- Вот тебе и ответ... На станции от забора до забора те самые тридцать шагов и будет...

Плещев прислушался.

- Вроде тише стало...

Девушка приподняла уши, ловя звуки. На станции еще стреляли. Винтовки и пулеметы. Не пушки. Зато знакомо запели горны. Отозвались гудками паровозы.

- Кхм, - комбат привлек к себе внимание. - Здесь задача "раз" - не дать к себе подойти...

- Зоран Душанович, - перебила его Весна, - почему ребятам в подбитой "шестерке" не помогли?!

- Некому там было помогать! - взорвался Плещев. И... сглотнул рвущееся слово. Продолжил опять спокойно: - Лекари наши туда уже сползали. Всех... - Он дернул-мотнул головой. - Зенитка... А вот о том, что никто из вас этого не углядел, сделай вывод и заруби... на носу у каждого. - И жестом остановил готовую козырнуть Вешку. - Все! Смотри сюда!

Палец ткнулся в тетрадный лист с набросками карты.

- Мы здесь. Перед самой переправой со станции связник вернулся. Там все было спокойно. Что это значит, а?

- Прорыв, - выдохнула Весна уже обдуманное. - Усиленный дозор.

- Правильно. А теперь смотри. Закатнее тракта лес верст шесть-семь шириной. С восхода река и тоже лес, - палец оставил пятна на желтоватой бумаге. - Большой. Мы его краешек зацепили во время похода. Где главные силы прорыва?

Вешка дернулась вскочить.

- Сиди! Всю эту ораву услышим задолго...

Девушка медленно выдохнула. Вытерла потные ладони о штаны. Прислушалась. Звучало только со стороны станции. Редко щелкали винтовки. Огрызнулся чужой пулемет. Его оборвал выстрел танковой пушки - танкисты добивали остатки дозора...

- Поняла, - утвердительно кивнул Плещев. - Поэтому, задача "два": не мелькать. Спрятаться и не дышать. Пять стволов у нас всего...

Комбат захлопнул тетрадь. И вторя шлепку страниц, с полудня донесся раскатистый звук взрыва...

- БК детонировал, - поморщился комбат.

Вешка диковато глянула на него. Поднялась на ноги. Одернула прилипшую к спине войнерку.

- Зоран Душанович, а голова с полуколонной средних, которые ушли на брод?

Мужчина неторопливо поднялся, медля с ответом.

Вместо него с полуночи резко и гулко заговорили орудия "двадцаток".

...

От Ивкова она пошла не сразу к своей машине. Решила навестить Земелова на его посту. Все равно, пришлось делать крюк спускаясь по лесистому восходнему скату холма. Под ботинками тихо похрустывала сухая трава. Над головой заливалась голосистая пичуга. А вдалеке гремело.

Сейчас, когда силуэт самоходки Ёнча скрылся за листвой, девушка вдруг ощутила одиночество. И страх, словно, ждавший этого, накатил обессиливающей волной. Колени вдруг стали мягкими. Вешка схватилась за сосновый ствол. Мелькнуло: "не колыхнется, не выдаст меня!" Зажмурилась, стиснув зубы. "Ёнч тоже боится!" - вынырнула следующая мысль.

Да, Ивков, тоже испугался. Она поняла это еще во время инструктажа, увидев, как вздрагивают крылья его длинного и горбатого носа, как кривятся напряжением уголки губ. Невысокий, чуть выше ее самой, он умел пугать противников веселым бешенством, в которое переплавлял свой страх. И не только пугать, а еще бить. Жестоко и расчетливо, говоря потом друзьям: "папа научил". В словах этих сквозила гордость за калеку отца, спасшего семью от погрома во время гражданской войны.

"Папка! Я боюсь! Папка! Мне страшно! Горстью против лавины!"

Кулак врезался в грубую неровность коры. Вешка всхлипнула, втянув воздух сквозь стиснутые зубы - пересилила спазм, сжавший ребра. Медленно выдохнула. Посмотрела на ссадины. Пошевелила пальцами. Кисть отозвалась ноющей болью.

- Черт... - ругнулась шепотом.

Торопливо, не давая себе расслабиться, зашагала к своему экипажу...

...

- Радек, ты где?

- Здесь, - негромко отозвался Земелов. - Через кусты не ломись, командир. Возьми правее и на карачках. Там прореха в межовнике...

Тщательно раздуваемая из страха ярость едва не вспыхнула гневом: "учить вздумал!" Справилась. Проползла в неглубокую ложбинку. Легла грудью на траву, не делая даже попытки взглянуть на поле.

- Как там?

Мехвод дернул ухом, прогоняя комара. Волосы на затылке, как слиплись, так и высохли - острыми, торчащими в разные стороны косицами.

- Стреляют. Наши все реже. Ихние все чаще...

- Я не про то... На поле что?

- А не видно никого. Затаились... Здесь они. Ждут и смотрят...

Вешка подтянулась, подвинулась на локтях. Выглянула в просвет между кустом и сросшимися стволами чего-то лиственного. При этом прижалась плечом к плечу Земелова. Вдохнула с ароматом травы и прелой листвы густой запах чужого пота.

На поле ничего не изменилось. Разве что один из бронетранспортеров, так и не доехавших до леса сейчас дымил сильнее.

Девушка скосила глаза влево. Рассмотрела напряженные скулы, заострившийся длинный нос, вздрагивающие белесые ресницы. На верхнюю губу мужчины с зудящим звоном опустился комар. Радек фыркнул, дернул лицом, сгоняя насекомое.

- Вот леший! Совсем зажрали... - тихо ругнулся Земелов и обернулся к ней. Заглянул расширенными зрачками в ее зрачки. - Слышь, командир, а ведь только пара наших отстреливается...

Она сама это слышала. Готова была к такому исходу. Неожиданностью стал заданный ею самой вопрос:

- Радек, ты кем до армии был?

Мехвод замер. Моргнул. Дернул губами. Отвернулся, отвел взгляд. Хмыкнул.

- Механиком-водителем в ДорСтрое... После восьми классов механическую школу закончил. На бульдозере работал...