Путешествие во снах

- Это склеп, - сказал он упавшим голосом. - Живописный склеп.

- Ищи, - услышал он едва уловимый, но очень знакомый голос.

Денис осмотрелся - в склепе он по-прежнему был один.

- Ищи, - повторил голос, и Денису показалось, что исходит он от изображения Лоры, сидящей в кресле в ослепительно белом платье.

Денис подошёл, тронул ладонью поверхность стены - то же, что и везде. Только глаза её казались живыми.

- Ты можешь говорить? - спросил он.

Ответа не последовало. Горин вновь пошёл вдоль стены, пристально всматриваясь в каждое изображение: мост в пустыне - не то, флигель в саду - не то, улица маленького городка, усаженная тополями и каштанами, - нет, это из детства, вот ещё одна знакомая улица, зима, снег, прохожие. Горин, всматриваясь, надавливет руками на стену, она неожиданно прогибается и вдруг прорывается. Денис падает вперёд, ощущая холод под ладонями, и быстро поднимается. Да, это он на своей улице, только почему-то одет по-домашнему, да ещё и в тапочках. А в чём он был там? Вряд ли в них - давно потерял бы.

- Скользко здесь, - сказала старушка, торговавшая на лавочке сигаретами. - Вы уже седьмой падаете.

Горин снова осмотрелся, всё ещё не веря в своё возвращение, и вздрогнул, увидев над головой крылатый женский силуэт. Ах, нет! Это всего лишь скульптура, изображающая богиню Аврору сидящей на шаре на высоком постаменте, сделанном в виде античной колонны. Писатель ощутил, что начинает мёрзнуть и, сначала ускоренным шагом, а затем трусцой, направился к своему дому.

Дверь, конечно же, была закрыта на замок. "Придётся её сломать", подумал Горин и, сам не зная для чего, нажал на кнопку звонка. В кватрире послышались шаги. "Юлия!" - мелькнуло в голове у Дениса. Ведь у неё остался ключ".

Щёлкнул замок, дверь медленно отворилась, и за ней показался...

- Доктор Нигиль! - растерянно воскликнул писатель.

- Входи. Чего кричишь на весь подъезд, - невозмутимо отозвался специалист по сновидениям.

- О Господи! Лучше бы мне пришлось ломать дверь.

- Не надо на меня обижаться, - доктор посторонился, пропуская Дениса, - я сделал для тебя всё, что мог. По крайней мере, больше, чем хотел. Кстати, где ты нашёл другой выход? А, впрочем, это уже не важно.

Уже в комнате, слегка отогревшись и отдышавшись после бега, Горин вдруг заметил, как осунулось лицо Нигиля. Оно стало очень бледным, вокруг глаз образовались тёмные впадины.

- Ну вот и всё, - криво усмехнувшись, сказал доктор.

- Что - всё?

- Я ухожу. Навсегда. Знаю, сейчас ты снова задашь свой дурацкий вопрос "Но почему?!" - Нигиль передразнил, ибразив наивное выражение лица. - Да потому что я - невидимая часть тебя. В какой-то момент меня стало слишком много, и нам стало тесновато вдвоём. Поэтому кто-то один должен был уйти. Честно говоря, я сначала думал, что это будешь ты. Но ты как-то выкрутился.

Только теперь Горин понял, кого так наприятно напоминал ему Нигиль - его самого. Но как-то карикатурно, как иронично выполненный рисунок с натуры.

- И что теперь? - полюбопытствовал писатель.

- Ничего. Ты будешь жить в ладу с собой.

- А смогу ли я писать, будучи в ладу с собой?

- Сможешь. Но произведения твои будут совсем иными. Ты уже не сможешь писать тех фантасмагорий, в которых легко угадывалось выражение твоих гипертрофированных подсознательных переживаний.

- И рядом со мной больше не будет тебя?

- А я тебе не нужен, - хитро и как-то неприятно улыбнулся доктор. - Я такой добрый, потому что проиграл. Но если я когда-нибудь вернусь, то ты уже не выберешься.

- Они действительно существуют?

Нигиль ухмыльнулся и стал бледнеть, делаясь прозрачным.

- Эй, подожди! Ты что, унесёшь с собой всё, что там было, и я всего этого уже не увижу? Ни в одном сне?

- А что? Есть проблема?

- Оставь мне её.

- Кого?

- Ну Лору.

- Ах, Лору! Да не нужна она тебе точно так же, как и я! Учти, она совсем не такая, какой ты её себе представляешь, потому что ты и сам уже не тот. Нет, честное слово, сейчас она больше подходит мне, чем тебе.

- Да иди ты!.. - Горин запустил в доктора попавшейся под руки небольшой диванной подушечкой, обшитой по периметру разноцветными лентами.

Доктор поймал её на лету.

- А я уже и так не здесь, - сказал он и исчез вместе с подушечкой.

Впрочем, через пару секунд его неустойчивое изображение снова возникло между стеной и спинкой дивана.

- Ладно, оставляю, - сказало оно. - Только, прошу тебя, выбрось из головы всякую чепуху и будь реалистом.

После этого Нигиль действительно исчез навсегда. Спустя некоторое время писатель Денис Горин окончательно вышел из своего трансового состояния, взбодрился, посвежел, приобрёл присущий ему некогда лёгкий румянец, примирился с Юлией и зажил обычной земной жизнью. А доктора Нигиля и свои путешествия во снах он с удовольствием считал бы болезненным бредом.

Если бы нашёл подушечку с лентами.