Спонсор

Свято место пусто не бывает.
Народная мудрость

Почти минуту Тимолев, словно не узнавая, вглядывался в лицо посетителя. Потом произнёс:

– Здравствуйте, господин министр.

– Здравствуй, Сергей, – откликнулся министр и уселся на стул, на котором недавно маялся сдающий коллоквиум студент.

– Чем могу быть полезен? – дипломатично поинтересовался Тимолев.

– Инна заболела. Полезла куда не надо, и вот… лейкемия.

На этот раз действительно пришлось сделать усилие, чтобы понять, кто такая Инна. Лишь потом дошло – да это же его дочь! Первый ребёнок на курсе, они ещё отмечали её рождение всем общежитием. Щекастая девчонка, безвольно висящая в кенгурушке на груди у счастливого отца – такой она и запомнилась. А ведь сейчас ей сколько?.. двадцать пять… нет, двадцать семь! Чужие дети быстро растут. И порой лезут куда не следует…

– Я поспрашиваю кой-кого, – начал Тимолев, – думаю удастся организовать консультацию… – Тимолев осёкся, сообразив, вдруг, что у бывшего однокурсника связи должны быть куда покруче, чем у него самого. И следом волной ожгла догадка: неужели знает?

– Была она на консультациях, – устало сказал министр. – Все светила её освечивали, и наши, и зарубежные. Пересадку костного мозга делать надо.

– Так делайте. Операция давным-давно отработана, риск минимальнейший.

– Как делать? Вот, смотри… – министр протянул совершенно ординарнейшую с виду историю болезни.

Тимолев пролистал, вглядываясь в малоразборчивую врачебную письменность. Присвистнул.

– Н-нда… С такой группой крови и набором алергических реакций о пересадке лучше и не думать. Предусмотрительные западные миллионеры в таких случаях заранее создавали банки собственной крови… ну, и прочего, что можно запасти.

– А я вот, оказался непредусмотрительным, – министр потёр переносицу, – да и миллионов у меня не нажито.

«Говори, как же… – по инерции подумал Тимолев, затем вновь все мысли заполнила одна: – Знает?.. или просто пришёл в безумной надежде, потому что больше некуда?»

Смертельно хотелось напомнить давний разговор, сказать: «Ну, я же тебя предупреждал!» – но этого было нельзя, просто потому, что сейчас перед ним не министр, а отчаявшийся отец, и умирает та самая крутощёкая Инка – дитя биолого-почвенного факультета. И ещё о том, пятилетней давности разговоре нельзя напоминать, потому что это может поставить под удар не только самого Тимолева, но и всех сотрудников подпольной, в обход законам созданной лаборатории, а в первую очередь – спонсора, который вопреки законодательному запрету продолжает финансировать его исследования.

– Тут неясно даже с какого конца подступаться, – сказал Тимолев просто, чтобы что-нибудь сказать и ненужными словами рассеять наползающую из углов могильную тишину.

– Сергей, – произнёс министр, – глядя себе в колени, – помнишь наш разговор, тот, пять лет назад, когда ты ко мне на приём прорвался? Так вот, ты был прав.

– И что с того теперь? Закон вы приняли, финансирование прекратили, лаборатория растащена, сотрудники разбрелись.

– Остался