Звездные деяния

Звездные деяния

Альфред Ван Вогт

Пролог

Земной корабль миновал одинокую звезду Джиссер так быстро, что система оповещения станции метеоритной погоды не успела среагировать. Гигантский корабль уже обозначился светлым пятном на экране, когда это еще только доходило до сознания наблюдателя. Зато системы корабля, судя по всему, работали исправно, поскольку яркая движущаяся точка затормозила и, продолжая замедляться, описала широкую дугу. Теперь она медленно двигалась обратно, явно намереваясь попытаться отыскать небольшой объект, породивший помехи на энергетических экранах.

Когда корабль очутился в пределах видимости, грозной тенью замаячив в белесом свете далекой желто-белой звезды, он оказался больше чего бы то ни было, виденного под Пятьюдесятью Солнцами. Он выглядел пришельцем из самых глубоких бездн пространства, чудовищем легендарного мира, и хотя звездолет был неведомого типа, по историческим хроникам в нем все же можно было узнать линкор Земной империи. Пророчества предсказывали этот страшный день — и вот он настал. Страж знал, что делать. По подпространственной связи он послан Пятидесяти Солнцам предупреждение, которого с тревогой ждали уже столько столетий. Затем тщательно стер следы своего присутствия. Взрыва не произошло. Перегруженные атомные генераторы без труда разложили массивное здание метеостанции на составные элементы.

Леди Глория Лорр, главный капитан «Звездного роя», не позаботилась лично сопроводить экспедицию, высадившуюся на астероид, но внимательно следила за всем по астровизору.

В тот же миг, когда подзорный луч вырисовал на экране фигуру человека в здании неземной метеостанции, она прекрасно поняла колоссальное значение этого события и успела обдумать все возможные осложнения.

Раз есть метеостанция — значит, есть и межзвездные путешествия; люди же могли происходить только с Земли. Причина их появления здесь самоочевидна: это старая экспедиция, причем достаточно давняя, если сейчас они способны осуществлять межпланетные полеты; а популяция, заселившая много планет, должна быть многочисленной.

«Ее высочество, — подумала леди Глория, — будет довольна».

Удовлетворенная, она вызвала силовой отсек.

— Ваша молниеносная операция по заключению астероида в охранный энергетический кокон, капитан Глон, — сердечно сказала она, — достойна всяческих похвал и будет вознаграждена.

Человек на экране астровизора склонил голову.

— Спасибо, благородная леди. Кажется, мы сохранили все атомные и электронные составляющие станции. К сожалению, интерференция энергии ее реакторов не позволила, насколько я понимаю, фотоотделу получить достаточно четкие снимки.

— Нам хватит человека — это матрица, для которой не нужны снимки. — Ее улыбка была столь же беспощадна, как и слова.

Все еще улыбаясь, леди Глория прервала связь и вновь принялась изучать сцену на астероиде, запечатленную подзорным лучом.

Задумчиво рассматривая переполненные и раскалившиеся поглотители вещества и энергии, она отметила карту на стене, на которой было обозначено несколько космических бурь; одна из них захватывала весьма обширную зону. Огромный корабль леди Глории не мог развить полной скорости, пока не известна точная локализация этой бури в пространстве.

С куда большим интересом она взглянула на статного молодого человека, на мгновение запечатленного подзорным лучом. Он был хорош собой — смелой красотой дикаря. Но прежде всего, конечно, он мог служить источником информации, без которой на преодоление коротких расстояний внутри шарового скопления можно потратить целые десятилетия — без точного прогноза метеоритной погоды корабль не только не может разогнаться, но даже не способен сохранить достигнутую скорость.

Увидев, что все покидают астероид, леди Глория энергичным движением выключила внутренний коммуникатор, коснулась нескольких кнопок, вошла в трансмиттер и вышла из приемной камеры в полумиле от капитанского мостика.

Вахтенный офицер подошел и отдал честь.

— Я только что получил из фотоотдела снимки, — хмуро доложил он. — Карту закрывает пятно энергетического тумана. Не повезло. Думаю, следует начать со здания со всем содержимым, оставив человека напоследок. — Почувствовав ее неодобрение, он продолжил скороговоркой: — Ведь это обычная человеческая матрица. Теоретически ее восстановить сложно, но практически это ничем не отличается от вашего перехода через трансмиттер из рубки сюда. В обоих случаях происходит разложение на элементы, которые должны снова воссоздать исходную структуру.

— Но зачем оставлять его на самый конец?

— По техническим причинам. Неодушевленные предметы отличаются большей сложностью, тогда как организованная материя — не более чем общедоступные углеводороды.

— Очень хорошо, — согласилась она, хотя и не была уверена, что карта важнее создавшего ее человека. Но если можно получить и то и другое… Она решительно кивнула: — Продолжайте.

Леди Глория внимательно смотрела, как внутри просторной камеры возникает силуэт здания. Скользя на антигравитационных носителях, оно утвердилось посреди огромной металлической палубы. Из кабины управления, качая головой, вышел техник и проводил Глорию вместе с полудюжиной подоспевших специалистов внутрь восстановленной метеостанции, обращая их внимание на несовершенства конструкции.

— На карте отмечено всего двадцать семь солнц, — сказал он. — Невероятно мало, даже если люди эти заселили только небольшой район пространства. Кроме того, взгляните, сколько здесь бурь, в том числе и далеко за пределами солнечных систем и… — Он замолчал, уставившись в темный угол в двадцати футах за аппаратурой.

Леди Глория проследила за его взглядом: гам лежал человек. Тело его сотрясала дрожь.

— Я считала, — заметила она холодно, — что человека мы оставили на самый конец.

Ученый был явно смущен.

— Видимо, ассистент плохо меня понял. Это…

— Не важно, — прервала его леди Глория, — Немедленно отправьте его в Психологический центр и скажите лейтенанту Неслор, что я вскоре там буду.

— Есть, благородная леди.

— Подождите. Передайте привет старшему метеорологу и пригласите его сюда. Я хочу, чтобы он взглянул на эту карту и высказал свое мнение.

Она крутнулась на пятке среди обступивших ее людей, обнажив в улыбке ровные белые зубы.

— Клянусь космосом, после долгих десяти лет что-то начало происходить. Если так пойдет и дальше, мы в два счета закончим эту игру в прятки.

Возбуждение кипело в ней подобно животворной силе.

Как ни странно, Страж понял, почему он жив, еше раньше того, как пришел в себя. Не намного, но раньше. Он ощутил пробуждение сознания и инстинктивно начал ежедневную деллианскую гимнастику мышц, нервов и разума — как всегда перед подъемом. Во время этого ритмичного цикла страшное подозрение обожгло его.

Приходит в себя? Он?!

В тот момент, когда мозг его едва не взорвался от пережитого шока, он понял, как все произошло. Он успокоился и погрузился в размышления, одновременно пристально разглядывая молодую женщину, сидевшую возле постели.

Овальное лицо с утонченными чертами было отмечено печатью высокомерия, обычно не свойственного столь молодым особам. Женщина изучающе рассматривала его серыми блестящими глазами. Под ее упорным взглядом в голове его воцарилась пустота. Наконец мысли вернулись. Они запрограммировали меня для спокойного пробуждения. Что еще они сделали, о чем узнали? Мысль разрасталась, и он чувствовал, что вот-вот треснет череп. Что еще?

Он видел, что женщина улыбается — так, словно его беспамятство чем-то забавляло ее. Это действовало тонизирующе. И Страж был уже гораздо спокойнее, когда она произнесла серебряным голосом:

— Не бойтесь. По крайней мере так сильно. Как вас зовут?

Страж открыл было рот, но тут же закрыл снова и отрицательно покачал головой. На мгновение ему неудержимо захотелось объяснить, что ответ на единственный вопрос сломал бы оковы деллианской психической инерции и привел бы к разглашению всей тайны. Но такая информация тоже грозила поражением. Он пересилил себя и вновь покачал головой.