Летописи Нэпэла (СИ)

Annotation

Это сага о любви и верности, о мужестве и власти, о том, чего так мало в нашем мире…

Владимир Калашников

Часть первая

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Эпилог

Часть вторая

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Эпилог

Владимир Калашников

ЛЕТОПИСИ НЭПЭЛА

Часть первая

Глава 1

От палат на восток

Вижу я пламя —

То весть о войне,

Знак это вещий;

Войско сюда

Скоро приблизится,

Князя палаты

Пламя охватит. Песнь о Гротти. Старшая Эдда.

Толпы людей стекались на главную площадь Мириуса, заполняя пространство перед Императорским дворцом. Другие, в надежде увидеть своего властителя, выглядывали из выходящих на резиденцию Императора окон Военно-Исторического Музея. Затея последних являлась сомнительной, учитывая ширину площади, в самом узком месте она достигала двух километров. Потому многие удосужились захватить из дома оптические устройства, но охрана на пропускных пунктах при входах на площадь проверяла проходящих, изымая все отыскавшиеся предметы, включая носовые платки.

Несколько человек в поисках удобного места для наблюдения посмели взобраться на гранитные плиты, накрывавшие саркофаги величайших полководцев, воинов, — кровью, своей и чужой, получивших право покоиться здесь. Герои, они обрели эту почесть в войнах, бушевавших непрерывно последние тысячи лет, на неуклонно ширящемся фронте, что составляла вся граница Империи. И никто не должен был принизить их заслуги, или оскорбить прах. Дерзнувших ступить на надгробия стащили за ноги одетые в штатское сотрудники Военного Ведомства, незаметно выдворили за пределы площади. Там стояли фургоны, приготовленные для таких неподобающих случаев.

Толпа буквально кишела неприметными для обычного глаза сотрудниками Военного Ведомства, их главной заботой была безопасность всех присутствующих. В первую очередь, Императора. Военведовцы были готовы сдерживать толпу в случае непредвиденных ситуаций или массовых беспорядков, — хотя последнего не случалось с первых лет существования Империи. Гораздо серьёзнее была угроза паники в случае диверсий. Сотрудники могли бы сдержать бегущую толпу, долго тренировались, отрабатывая чёткость и слаженность действий. На полигоне за городом они по команде выстраивались ровными продольными и поперечными цепями, образующими своим переплетением квадраты. В каждом помещалось от нескольких сотен до нескольких десятков человек, число колебалось в зависимости от местоположения. Ближе к дворцу и краям площади цепи становились гуще.

Бестелесно и незримо присутствовали в толпе сотрудники Гибеша. Находясь на башнях дворца, на вершинах высотных зданий, внимательно наблюдали через оптические прицелы сверхточных дальнобойных винтовок за подозрительными лицами. Родословная снайперов была проверена до двадцатого колена, в число их входили воспитанники военных академий, ещё не участвовавшие в боях за Яваю, Кайлам, Сайматру и Зейлу, — другими словами не имевших боевого контакта с врагами. Но теперь за каждым гибешевцем стоял ещё и офицер Военведа, приставив холодный ствол к затылку — печальная участь последнего Императора заставила принимать особые меры… Пускай вражеский разведчик, — или завербованный ренегат, — обманет все спецслужбы… Едва он направит оружие в сторону Императора — мозги его отправятся в свободный полёт.

К стенам дворца ближе чем на двадцать шагов никого не подпускала шеренга рослых солдат в одинаковой спецформе, — бронежилет, чёрный мундир с шипастыми налокотниками, не уступающие в остроте шипов наголенники на чёрных брюках, блестящие сапоги. У них не было оружия, — во всяком случае, не было видно. Автоматы в кобурах скрытного ношения, под мундирами — чтобы не пугать толпу. Чтобы никто из напиравших людей не зацепил курок, — случайно или по злому умыслу.

Тот, кого все так охраняли, стоял прислонившись грудью к стеклу, при вдохах и выдохах серебряные пуговицы с оскалившимися мёртвыми головами скреблись о гладкую поверхность. Руки безвольно висели вдоль тела, правая ладонь подрагивала, готовая если прикажет рефлекс выхватить из кармана галифе пистолет. Печально смотрел на колыхание людского моря, такой же пасмурный, как и грядущее утро. Передняя часть толпы начала играть в странную игру, люди видели в зеркальных окнах только шевелящуюся черноту, и пытаясь угадать, разом вытягивали руки в сторону какого-нибудь окна, хором кричали: «Он там!» Когда случайно попали на его окно, руку сжал в кулак, криво усмехнулся… Всё равно, что засада — а враги гадают, где ждёт смерть…

— Нэпэл! — В Малый Тронный Зал через Восточные двери вошёл советник Императора и, он же одновременно его дядя, глава Военной Разведки Шейруп. Увидев грусть Императора, тоже понурился, сказал тихо: — Ты думаешь о ней? — подошёл сзади, положил руку на плечо, прежде ободряюще потрепав.

— Она в моих мыслях каждую секунду, и днём и ночью… — ровно и почти равнодушно ко всему происходящему вокруг проговорил Император. Не отрываясь взглядом от площади. — Знаешь, — промолвил доверительно Император, повернувшись к дяде, — недавно мне приснился сон, что она вышла замуж. Не за меня… — Нэпэл умолк на секунду. — Такого отчаяния, безысходности и обречённости я не испытывал никогда… Даже в плену… Я проснулся после того, как пустил пулю себе в висок. Минут пять не мог понять, где я, почему жив… Лишь после ко мне начало приходить понимание нереальности всего произошедшего. Я ещё долго не смогу оправиться после этого сна. Состояние безысходности гнетёт меня. Я нахожу успокоение лишь снова и снова представляя её лицо…

— Забудь её. Зачем она тебе? Посмотри на площадь, — Шейруп повёл в сторону толпы. — Любая женщина была бы счастлива познакомиться с Императором… А Арна… Я уже предлагал, как следует с ней поступить… Но если ты хочешь только её, то вели привезти во дворец. У тебя есть право на это, ведь ты Император…

— Я никогда не поступлю так! — резко прервал советника Нэпэл и перевёл разговор в другое русло. — До двенадцати осталось несколько минут, не будем терять их попусту.

— Ну хорошо… Из Военведа по компьютерной сети получен запрос относительно судьбы одного особо опасного преступника.

— Маньяк-каннибал… Двадцать три жертвы… Убивал по ночам, действуя огнемётом. На месте преступления лакомился поджаренным мясом… Недожаренные части вырезал и готовил дома. Совершил нападение на семнадцатилетнего курсанта Военной Академии. Был обезоружен, связан… Доставлен в отделение Военведа… — Нэпэл быстро пробежал глазами листок. — А парень молодец! Выразите ему похвалу… Людоеда — расстрелять. Хотя нет… Клинике доктора Фрекса вновь требуется живой материал для опытов. Отправить туда. Буйная фантазия доктора, — улыбнулся Император, — если воплощена в жизнь, хуже смерти.

— Есть ещё донесение… — промолвил советник, закончив записывать последние строки приказа. — Тоже из Военведа, но совсем другого уровня секретности. Доставлено спецкурьером. Вот оно…

— С него и надо было начинать… — Нэпэл взял из рук Шейрупа пакет, рванул печать. Император любил отчёты, написанные в художественном стиле, теперь они часто заменяли ему книги, ведь в прошедшем году времени на чтение не хватало.

«На пересечении Чёрного Пути и Дороги, Устланной Тенями, 30 декабря в 2:30 ночи мобильным отрядом Военведа был найден агент Гибеша Даг с тяжёлыми колото-резаными ранами, нанесёнными в область позвоночника. Будучи ещё в сознании, он передал солдатам конверт с пометкой „Секретно“. Сразу прочесть его не удалось — агент пользовался своим методом скорописи, „знак-фраза“. В клинику доктора Фрекса, расположенную неподалёку, он был доставлен уже в коматозном состоянии.