Шутки в сторону

Шутки в сторону

Посетителей ресторана встречали официанты. Один из них пересек зал, напоминая ожившую шахматную пешку, остановился под навесом для машин, промедлил достаточно долго и, убедившись, что привлек к себе внимание, двинулся внутрь медленной поступью.

Они следовали за ним между украшенными цветами занятых и пустых столов, с расставленными декоративными яствами. У столика на двоих в дальнем углу зала официант проворно убрал один стул, чтобы поставить передвижное кресло Лукаса Гарнера, и отодвинул второй — для Ллойда Мэйсни.

Одна из стен ресторана была покрыта фресками в тускло-красных и ярко-серебристых тонах: Марс Рэя Бредбери, с серебристыми шпилями древнего марсианского города среди красных песков. Хрупкие марсиане двигались по его улицам, с любопытством поглядывая на посетителей, человеческих пришельцев в их воображаемом мире.

— Странное место. — Мэйсни, большой, плотный мужчина, с белыми волосами и кустистыми белыми усами, настороженно осматривался по сторонам.

Люк не ответил. Мэйсни испугало злобное выражение лица его друга.

— Что не так? — поинтересовался он и проследил за направлением взгляда Гарнера.

Люк испепелял своим отвращением цель, которая могла быть только роботом-официантом.

Ллойд недоуменно пожал плечами. Стандартная модель. Шарообразная голова, тело — в основном цилиндрическое. Руки, которыми он поправлял стул Мэйсни, уже исчезли под панелями на торсе, за которыми скрывались другие руки и фиксаторы, а также внутренние полочки для транспортировки блюд. Как и всех остальных официантов, его покрывал абстрактный рисунок из тускло-красных и ярко-серебряных линий в тон фрескам. Воздушную подушку, на которой передвигался робот, скрывала короткая раздувающаяся юбка.

— Что не так? — повторил свой вопрос Мэйсни.

— Ничего, — сказал Люк и взял меню.

Робот терпеливо ждал их заказ. Неподвижный, со всеми убранными руками, он превратился в поп-артовский столб парикмахерской [1].

— Да ладно, Люк, почему ты так смотришь на официанта?

— Я не люблю роботов-официантов.

— Вот как? А почему?

— Для тебя они — обычное явление, я же к ним просто не привык.

— Да к чему тут привыкать? Это же просто официанты. Еду носят, и все.

— Разумеется. — Гарнер внимательно изучал меню. Он был очень стар, и отнюдь не травма позвоночника лишила его десять лет назад возможности пользоваться ногами. Позвоночник не пощадило время. Когда-то его подбородок украшала эспаньолка, но теперь он был таким же голым, как и лицо, лишенное бровей. Его сатанинская в своей морщинистой старости внешность, сразу привлекала к себе внимание: каждая мысль, казалось, усугубляла выражение этого лица. Обвисшая складками кожа на руках и плечах скрывала мускулы борца; торс — единственная часть, которая оставалась сравнительно молодой.

— Каждый раз, когда я окончательно решаю, что знаю тебя,— сказал Мэйсни, — ты преподносишь сюрприз. Тебе сейчас сто семьдесят четыре, не так ли?

— Ты же мне присылал поздравительную открытку.

— Просто в голове не укладывается эта цифра — ты почти вдвое старше меня... Кстати, когда изобрели роботов-официантов?

— Официанты не были изобретены. Они эволюционировали — как компьютеры.

— И все-таки...?

— Ты учился читать по складам, когда первый полностью автоматизированный ресторан открылся в Нью-Йорке.

Мэйсни улыбнулся и медленно покачал головой.

— Столько времени прошло, пора бы привыкнуть. Истинный консерватор.

Гарнер положил меню на столик.

— Если интересно, могу рассказать случай, который связан с роботами-официантами. Тогда я занимал твою должность...

— Да ну?

Ллойд Мэйсни был суперинтендантом полиции в Лос-Анджелесе. Он занял место Люка после того как Гарнер сорок лет назад возглавил департамент в ООН.

— И проработал-то всего года два. Когда это было? Не могу вспомнить, примерно в 2025. Тогда только-только начали появляться автоматизированные рестораны. И еще много чего полезного...

— А мне казалось, полезное было всегда...

— Ну, естественно, естественно. Не перебивай! Да... Примерно в десять утра я решил перекурить. У меня была привычка это делать каждые десять минут. Я собирался вернуться к работе, как вдруг вваливается Фантазер Гласс. Старый друг! Я его отправил отдохнуть на десять лет за некорректную рекламу. Он только что вышел и отправился навещать кое-кого из знакомых.

— С оружием?

Люк обнажил в улыбке ослепительно новые зубы.

— Нет, нет. Гласс был хорошим парнем. Просто у него слишком богатое воображение, только и всего. Он рассказывал телезрителям, что средство для мытья посуды безвредно для рук. Мы проверили, и оказалось — это не совсем так.

Я всегда считал его приговор слишком суровым, но... Что ж, закон о намеренном искажении фактов, проще говоря, обмане, тогда был новым, и нам приходилось создавать соответствующие прецеденты: пусть рядовой американец знает, что мы не шутим.

— В наши дни он бы попал в банк органов.

— В те дни мы не отправляли преступников в банки органов. По мне, так лучше бы эти... хм, банки вообще не появлялись.

Итак, Фантазер отправился в тюрьму благодаря моему участию в этом деле. Через пять лет после этого я стал суперинтендантом. Еще два года — и он вышел по амнистии. Я был не более занят, чем в обычные дни, поэтому достал бутылочку для гостей, и мы налили крепенького в кофеек. И поговорили. Гласс хотел, чтобы я его просветил насчет перемен — в разных областях. До меня он уже успел перекинуться парой фраз со своими друзьями, поэтому уже не был таким невеждой.

Случайно я упомянул про рестораны, обслуживаемые роботами, и ему очень захотелось посмотреть. Мы отправились завтракать в «Герр Обер», находившийся в нескольких кварталах от старого здания управления полиции.

«Герр Обер» был первый полностью автоматизированный ресторан в городе. Все — от кухни до кассирши — сплошные роботы, исключая, правда, ремонтников, но они появлялись там раз в неделю. Я там никогда раньше не ел.

— Откуда же ты так много знал об этом заведении?

— Месяц назад мы загнали туда одного человечка. Захватил девочку ради выкупа, а потом она превратилась в заложницу. Прежде чем я сообразил, как до него добраться, пришлось изучить «Герр Обер» снизу доверху.— Люк фыркнул. — Посмотри на этого металлического идиота! Он все еще ждет нашего заказа. Эй, ты, дай нам два мартини!

Поп-артовский парикмахерский столбик приподнялся на дюйм над полом и скользнул прочь.

— На чем я остановился? А, да. Посетителей было немного, мы выбрали столик, и я показал Фантазеру, как нажимать кнопки, чтобы вызывать официанта. Их называли официантами, хотя они отличались от тех, что ты видишь здесь. Всего лишь двухъярусные сервировочные столики на колесах, с сенсорами и клавиатурой.

— Бьюсь об заклад, они на этих колесиках бегали.

— Да. Очень шумно. Но для того времени все равно это было впечатляюще. У Фантазера глаза стали как блюдца, когда к нам подъехал такой столик. Он даже не сразу сообразил, что официант ждет заказов. Мы расправились с выпивкой и заказали по второй.

Гласс начал рассказывать о клубе, который образовался в его тюремной камере, но они не могли ни на чем сойтись во мнениях. Появился официант с мартини; короче, мы получили и напитки, и еду. Одинаковые блюда — салат из креветок, потому что Фантазер все еще не способен был принять самостоятельные решения.

Пока мы ели, Фантазер пытался меня убедить, что может рекламировать роботов. Причем не только ресторанных, но и прочую электронику. Представляешь, он ничего не знал о компьютерах, но готов был продавать их! Я попробовал объяснить ему, что он выбрал правильную дорогу обратно в «Квентин», — бесполезно.

Мы доели креветок, и официант принес нам еще два точно таких же салата. Мой приятель уставился в тарелку.

— Что это?