Уплыть за закат (с илл)

Роберт Хайнлайн

Уплыть за закат

Глава 1

КОМИТЕТ ЭСТЕТИЧЕСКОГО УСТРАНЕНИЯ

Я проснулась в постели с мужчиной и котом. Кот был мне знаком, мужчина – нет.

Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться – пристегнуть настоящее к своим вчерашним впечатлениям.

Бесполезно. Никакого "вчера" не существовало. Последнее, что я помню четко, – это салон иррелевантобуса Бэрроу, в котором ехала в Нью-Ливерпуль. Потом раздался громкий треск, я ударилась головой о переднее сиденье, какая-то женщина подала мне ребенка, и мы все потянулись к аварийному выходу правого борта. В одной руке у меня был кот, в другой ребенок. Потом я увидела мужчину, которому оторвало руку…

Содрогнувшись, я открыла глаза. Нет, у незнакомца рядом со мной рука была на месте, и кровь не хлестала из куцего обрубка. Может, мне просто приснился кошмар? Я горячо надеялась, что это так.

А если не так, то куда я дела ребенка? И чей он, собственно? Морин, так не пойдет. Если ты потеряла ребенка, тебе нет прощения.

– Пиксель, ты ребенка не видел?

Кот промолчал, и возобладала презумпция невиновности.

Отец когда-то сказал мне, что только я одна из его дочерей способна, усевшись на церковную скамью, вдруг обнаружить, что плюхнулась на горячую лимонную меренгу. Любая другая посмотрела бы, куда садится. (Я смотрела.

Но мой кузен Нельсон… Ну да ладно.) Если оставить к стороне лимонные меренги, кровавые обрубки, пропавших детей, возникает вопрос: что за человек лежит в постели, повернувшись ко мне тощей спиной скорее как супруг, чем как любовник? Я не припомню, чтобы выходила за него замуж.

Я и раньше делила постель с мужчинами – и с женщинами, и с детьми, которые могли в нее надуть, и с кошками, которые занимали большую ее часть, а однажды и с целым квартетом. Но, будучи женщиной старомодной, все-таки предпочитаю знать, с кем сплю.

– Пиксель, кто это? Мы его знаем? – спросила я у кота.

– Н-н-н-е-е-т.

– Тогда давай посмотрим. – Я положила руку на плечо неизвестному, чтобы разбудить его и спросить, где мы с ним познакомились – если мы знакомы.

Плечо было холодное.

Он был мертв. Ничего себе начинается день.

Схватив Пикселя, я вскочила как ошпаренная. Пиксель запротестовал.

Я рявкнула:

– А ну заткнись! У мамы проблемы.

Отключив на долю секунды свой подкорковый центр, я решила не выскакивать пока ни на улицу, ни в коридор – куда там ведет эта дверь, – а повременить и постараться оценить ситуацию, прежде чем взывать о помощи. В этом был свой резон, поскольку я была в чем мать родила. У меня нет предрассудков на этот счет, но благоразумнее будет все же одеться, прежде чем заявлять о трупе. Полиция, вероятно, захочет меня допросить, а я этих легавых знаю – им только дай случай завалить девушку.

Поглядим сначала на труп.

Все еще прижимая к себе Пикселя, я обошла кровать и наклонилась над мертвым телом. (Фу-у.) Нет, я его не знала. И вряд ли захотела бы лечь с ним в постель, будь он даже жив-здоров. Под ним все намокло от крови (бр-р). То ли она вытекла у него изо рта, то ли ему перерезали горло – я не знала, что именно случилось, и выяснять это мне не хотелось.

Я попятилась и стала искать свою одежду. Чутье подсказывало мне, что я нахожусь в отеле – гостиничный номер можно сразу отличить от комнаты в частном доме. Номер был роскошный – мне пришлось долго шарить в разных шкафах, комодах и нишах, а потом повторить это еще раз, поскольку никакой одежды я не нашла. Полный осмотр, более тщательный, тоже ни к чему не привел. Ни клочка одежды – ни женской, ни мужской.

Волей-неволей я решилась позвонить управляющему, поделиться с ним своей проблемой, попросить его вызвать полицию и принести мне какой-нибудь халат или кимоно. Я стала искать телефон – но Александр Грэхем Белл, как видно, зря прожил свою жизнь.

– Да пес их возьми! Куда они засунули этот чертов аппарат?

– Мадам желает заказать завтрак? – раздался голос неведомо откуда. Рекомендуем наш фирменный утренний стол: корзина с разнообразными свежими фруктами, несколько сортов сыра, вазочка со свежей выпечкой – мягкие булочки, джемы, желе, сиропы, бельгийское масло. В меню также имеются молодые барлопы на вертеле, топленые яйца по-октавиански, копченый слинкер, фаркели в кисло-сладком соусе, баварский струдель. Большой выбор обычных и шипучих вин. Неповторимое пиво "Штрайн". Кофе "моха", "кона", турецкое, "проксима" – смесь или чистое. Все подастся…

– Не нужен мне завтрак! – обрела я наконец дар речи.

– Может быть, мадам предпочтет наше "праздничное утро" – фруктовый сок на ваш вкус, свежевыпеченный рогалик, изысканный выбор джемов и варений, а также сытный, но низкокалорийный горячий напиток. В сопровождении последних известий, музыки или же в благодатной тишине…

– Я не хочу есть!

– Мадам, – озабоченно ответил голос, – я запрограммирован только на обслуживание блюдами и напитками. Переключить вас на другую программу?

Служба уборки? Старший портье? Ремонтная служба?

– Дайте мне управляющего.

После короткой паузы я услышала:

– Обслуживание! Гостеприимство с улыбкой! Чем могу вам помочь? У вас возникли проблемы?

– Проблема в том, человек вы или машина?

– Неужели это столь важно? Пожалуйста, скажите, чем я могу вам помочь.

– Если вы не управляющий, то ничем. Так на чем вы работаете – на гормонах или на электронах?

– Мадам, я машина, но очень гибкого типа. В моей памяти хранится весь курс Прокрустова института гостиничного дела плюс досье на все, случившееся у нас до вчерашнего дня. Если вы изволите изложить свою проблему, я немедленно подберу прецедент и скажу, как можно ее разрешить к удовлетворению гостя. Итак, я вас слушаю.

– Если ты сию же минуту не соединишь меня с управляющим, то гарантирую тебе, что он разнесет топором твою ржавую башку и поставит вместо тебя аналоговый мозг Бэрроу-Либби. В твоем досье что-нибудь сказано насчет того, кто бреет цирюльника? Дурак.

На этот раз мне ответил женский голос:

– Контора управляющего. Чем могу служить?

– Заберите мертвеца из моей постели.

Пауза.

– Говорит хозяюшка Эстер. Чем могу служить?

– У меня в постели труп. Меня не устраивает подобный беспорядок.

Снова пауза.

– Эскорт Цезаря Августа, услуги на любой вкус. Если мы правильно поняли, у вас в постели умер кто-то из нашего персонала?

– Я не знаю, кто он – знаю только, что он мертвый. Кто у вас занимается такими вещами? Горничная? Мусорщики? Гостиничный врач? Пусть заодно сменят простыни.

На этот раз мне включили музыку. Я прослушала две первые оперы "Кольца Нибелунгов" и начала слушать третью.

– Расчетная служба, говорит мистер Мунстер. Этот номер предназначен для одиночного заселения. Мы должны будем взять дополнительную…

– Слушай, обормот, это же труп. Как можно брать с трупа плату за проживание? Между прочим, его кровь капает с постели на ваш ковер. Если не пришлете кого-нибудь прямо сейчас, ковер будет испорчен.

– За порчу ковра взимается штраф. Это выходит за рамки обычного износа.

– Р-р-р…

– Простите?

– Я сейчас подожгу занавески.