Заветное желание

– Чудно, правда?

– Да, – восхищенно выдохнула Сагора. – А чем я могу помочь?

– Полей грядки и поменяй воду в пруду, – сосредоточенно сведя брови на переносице, произнесла Наджара и указала в сторону дома, пояснив: – Кран и цистерна за углом. Вон там, прямо за вязом.

Кивнув, Сагора скрылась за деревом и вскоре вернулась с красной лейкой. Вода сияющим водопадом обрушилась на землю. Волшебная радуга засияла в брызгах.

Ма бы здесь понравилось.

Рука дрогнула, снова в сознание проникают мысли о нем. Почему Ма не рассказывает о себе? Может, он просто не хочет врать? Сагора склонилась над гладью воды пруда, вглядываясь в отражение своих глаз – в глубины своей души – пытаясь найти там ответы на терзающие ее вопросы. Наджара, закончив с поливом кустов шиповника, опустилась рядом.

– Замечательные цветы. Подумать только какая красота рождается в невзрачном иле. Когда я была ребенком и впервые увидела лотос в парке, одна женщина рассказала мне удивительную сказку о них. Сейчас припомню. Однажды боги стали свидетелями такой истории. В тихой и далекой деревне жили юноша и девушка. Их считали прекрасной парой. Юноша души не чаял в своей возлюбленной, девушка тоже любила его. Но никогда об этом не говорила. То ли боялась, то ли просто от скромности, я уже и не помню. Только вот однажды юноша засомневался в ее чувствах. И ушел. Для девушки это стало кошмарным ударом.

Замолчав на мгновение, Наджара вернулась к рассказу:

– В слезах она убежала, желая спрятаться подальше от людских глаз. Но поскользнулась и упала в озеро. Вода поглотила ее. Взмолилась тогда душа девушки, что не страшно ей умирать, пусть только юноша узнает, как она его любила. Боги услышали ее слова. И тысячи белоснежных лотосов, украшающих поверхность озера, окрасились перламутром. Больно кольнуло сердце юноши и, словно в забытьи пришел он на это озеро. Душою почувствовал тепло светлых лотосов, что это любовь его девушки. Чистые слезы скатились по его щекам и слились с водой озера. В это же мгновение все лотосы, словно засияли солнечным светом изнутри, а лепестки пронизали золотые жилки.

– Что стало с этим юношей?

– Не помню, Сагора. Вроде, он просто исчез.

– А лотосы?

– О! Свой рассказ она завершила словами о том, что, если к цветку прикоснется человек, чьи чувства самые искренние и настоящие, лотос обретет такой вид. Глупая детская сказка, я полагаю, но тогда она показалась мне правдивее всех нудных и заумных книг. Стыдно признаться, но я даже пыталась проверить чувства: притащила мальчика из одной со мной группы к тому самому пруду, – женщина засмеялась, ее щеки окрасил задорный румянец. – Я была ребенком, и ребенком явно одаренным воображением и верой, но напрочь лишенным здравого смысла. Однако… это оставил много теплых воспоминаний. И никоим образом оставшиеся неизменными цветы не сказали о лживости легенды, просто тот мальчик был бесчувственным ослом.

Сагора не смогла сдержать улыбки и вновь посмотрела на цветы в пруду Наджары. Живое воплощение совершенства. Лотос связан практически со всеми стихиями: зарождаясь землею, он прорастает в воде и, впитывая в себя жар солнца, наслаждается свежестью воздуха. Девушка протянула руку к нежным лепесткам, но замерев на мгновение, пальцы коснулись воды. Сагора тихо спросила:

– Что заставляет людей врать?..

– Интересный вопрос, – задумалась Наджара. – Человек может бояться того, кому врет. Может, он не уверен в отношении этого человека к своей персоне или чувствует себя слабее, и обман становится неким средством защиты. Иногда люди считают, что правда будет слишком болезненна или принесет много проблем и лучше будет соврать. Ложь ведь всякая бывает. В какие-то моменты она действительно нужна. Иногда ложь вырывается неосознанно. Кто-то так пытается произвести впечатление. А кто-то просто любит лгать.

– Я думаю о девочке, которая позвала меня сюда, – призналась Сагора, неосознанно поглаживая один из шершавых камней, окружающих пруд. – Мне кажется, что она просто случайно ошиблась, а Ма говорит, что она могла специально соврать. Но мне так не хочется в это верить.

– Так ли важно это сейчас? Разве ты не рада, что все так произошло? Ошибка это или глупая шутка – что бы там ни было – если бы не это, мы бы не познакомились, я не узнала легенду о четырехлистном клевере, Богиня Аюкара навсегда осталась для тебя загадкой, и ты никогда не встретила Ма. А то, что тебя все еще беспокоит его молчание… это нормально. Но я чувствую, он не желает тебе ничего плохого, – Наджара улыбнулась, но посмотрев на облака, тут же нахмурилась. – Скоро гроза будет. Ты останешься или пойдешь домой?

– Пойду. Спасибо за твои слова, Наджара.

Выйдя со двора, Сагора осторожно прикрыла за собой калитку и неспешно направилась в сторону дома. Свинцовые тучи, нависшие над городом, давили на сердце, и Сагора непроизвольно коснулась рукой груди. Сердце. Оно не бьется в бешеном ритме рядом с Ма. Но… становится так тепло и спокойно. Рядом с ним ощущение дома. На самом деле для человека дом ведь не в каком-то месте, он рядом с другим человеком. Человеком, которого любишь. Но действительно ли это любовь, а Ма тот самый мужчина, предназначенный небом? В мире, где кругом царит обман, перестаешь доверять даже своему сердцу. Сагора поежилась, на душе стало мерзко и зябко, поэтому, когда ледяные капли дождя обрушились с небес, она не ускорила шаг, медленно бредя по аллеям и словно не замечая, что уже совсем промокла.

Запутавшись в этом обмане, мы уже не можем понять, что есть правда, а что лишь игра подсознания. Но если не можем поверить своему сердцу, то, как же можно говорить о доверии к другому человеку? Сагора замерла перед входной дверью. Окончательно решив отбросить прошлое и довериться своему сердцу, смело шагнула в дом, но уже на пороге удивленно остановилась, не решаясь пройти дальше.

Что-то было не так.

Дом погружен в полумрак, привычная тишина перестала быть дружелюбной, физически ощущаемая тяжесть эмоциональной атмосферы еще более нагнетала и без того мрачную обстановку. Вдохнув, она все же сделала несколько шагов.

– Можно ли простить ложь, Сагора? – раздался тихий голос Ма. Сейчас она заметила юношу, стоявшего, сокрывшись в тени, ведущей на второй этаж, лестницы. Его лица не было видно, но даже так ощущалась напряженность в его точно скованном железными цепями теле. – Ложь совершенную не по глупости, неуверенности или ошибке. А преднамеренную ложь.

– О чем ты, Ма? – чуть охрипшим голосом тревожно спросила Сагора. Ледяной ужас сковал и без того продрогшее тело и душу, а в мысли прокралось единственное желание – сбежать. Но девушка осталась стоять на месте, со страхом и отчаянием глядя на замершего в нескольких метрах от нее юношу.

– Я должен был еще в первую встречу сказать, что тебе лучше никогда не приближаться ко мне. Но я не смог тогда сделать этого, а сейчас я влюбился в тебя, Тагачи Сагора, – чувствовалось, что каждое слово дается ему с невероятным трудом. – У меня нет никакого права рассчитывать на ответное чувство с твоей стороны. Я не человек. И давно, уже потерял счет времени, богиня Аюкара создала меня не одно столетие назад. Я волшебник, исполняю желания детей. Моя задача поддерживать их веру в чудеса. Аро – дух, хранитель времени. Благодаря ему я могу перебираться из города в город, из века в век, сохраняя свой облик. Я не хочу больше скрывать. Можешь презирать и ненавидеть меня. Это заслуженно… Я хочу, чтобы сегодня ты ушла в дом к Наджаре, – прошептал Ма, удрученно опустив голову.

Сагора не шевелилась, ее сердце билось где-то в животе, в голове стучала кровь, мысли никак не желали вязаться в одно целое.

– Иногда ложь действительно нужна, а правда в это мгновение была бы просто не вовремя, – только и хватило сил произнести. Преодолев тяжесть в ногах, не до конца осознав, что делает, несколькими парящими шагами Сагора преодолела, разделявшее их расстояние, и в одном движении коснулась губами губ волшебника. Чуть дрожащие руки сжали ткань джемпера на его груди. – Я тебя люблю, волшебник Ма.