Смерть планам не помеха. Часть вторая: Наперегонки со временем (СИ)

- Ты помнишь уговор?

- Помню, помню…А какой?

- Я поднимусь в небо без самолёта.

- М-да, надо было тогда что-нибудь более конкретное сказать. Так, ну и что ты хочешь? Масаки уже семь лет как нет. В деньгах ты не нуждаешься. Соединить наши семьи в одну я не могу, приходи лет через шесть. Вроде всё.

- Потом придумаю.

В Готее всё шло как обычно. Теперь день Хирако наполнился приключениями: добраться до кабинета в обход капканов, не сесть на кнопки (постепенно они заменялись иголками), не выпить чашку со слабительным или снотворным (иногда вместе), не опрокинуть на себя ведро с кипятком, не поскользнуться перед открытым окном, не вымыть голову горчицей или кетчупом, не подтереться наждачной бумагой… И не уйти из отряда, хотя Хинамори изо всех сил пытается его выжить из пятого отряда. Ей надоела частая смена капитанов, и она решила ждать Рингоноки. В её смерть не верил никто – живое доказательство жизни синигами уже двадцать второй день исправно поливало Готей.

Её не ругали – к Рингоноки она привязалась так же сильно, как и Донохане, которая тоже вносила посильный вклад в дело. Удивительное дело: когда Рингоноки была, никто не замечал её присутствия, пока она не начинала что-то делать. Но стоило ей исчезнуть, исчезло с ней и то, что она ценила больше собственной жизни – что именно, никто не знал, но исчезло точно. Юмичика первым понял, в чём дело.

- А ты заметил, Иккаку, что в Готее стало слишком светло?

- Да нет, тут так всегда и было.

- Тени стали короче. А по ночам небо сияет так, что заснуть сложно.

- Так весна же наступает, вот и тени укорачиваются.

- Рингоноки-сама пряталась в тенях. Так она всегда делала, когда хотела скрыться. То не способность занпакто и не кидо. Это из-за реацу. И пространство помогало ей скрываться в тенях. А теперь, когда Рингоноки-самы нет, и помогать некому и незачем.

Иккаку внимательно посмотрел на друга и сказал удивительное:

- Ты говоришь так, словно пространство одушевлено. И я почти готов с тобой согласиться.

- Хм, ты делаешь успехи. Но недостаточно.

- В каком смысле?

- Ладно, проехали…

Рингоноки поняла, что такое бездействие больше продолжаться не может: она должна что-то делать. Это её прямая обязанность как человека и как синигами. Тем более, что в данный момент на Весне 207 катаются Урахара, Рюкен и Иссин…разом. Велосипед летит зигзагами – Урахара питает реацу, Иссин крутит педали, Рюкен уравновешивает сзади, и все друг с другом переругиваются. Не дерутся: невыгодно, неудобно, страшно и тесно, да и велосипед не выдержит. Весну 207 и так странно заносит…

«Кинушикую, что мне делать?»

«Иди на улицу и ударься головой о первый же столб!»

«Очень смешно, Кинушикую.»

«Иди и ударься, кому сказала!!!»

Рингоноки вышла и послушно побилась головой о фонарный столб. Через два удара она заметила приклеенное к столбу объявление и просияла. Кинушикую попала в точку.

«Срочно требуется домработница…»

====== Свой среди чужих. ======

Пройдёт ещё какое-то время, прежде чем я снова полюблю!

Ты увидишь мою смерть, прежде чем я снова полюблю!

Говорю своё последнее «Прощай»…

Прекрасный юноша с длинными сливовыми волосами склонился над неясной фигурой в белом. «Я не позволю Вам умереть, даже если провалюсь в безумие…»

Рингоноки снова помотала головой. Почему снова? Да потому, что с ней это однажды уже произошло. Тогда, когда Амагая назначали капитаном. На пророчество не похоже – не только потому, что для этого она теряет сознание, но и по стилистике. Обычно она чётко видела всё, кроме глаз тех, кто участвовал. Но в этом случае были видны лишь глаза того, кто говорил. Глаза бесконечно любящего человека. Человека? Разве могут люди так любить?

А сейчас Рингоноки сама была в интересном и непонятном положении. А конкретно – устроилась к Экзекуции уборщиком. Когда Куго узнал, что она за полчаса отполировала все полы до зеркального блеска (это было вроде испытания), её приняли сразу. Рингоноки не стала уточнять, что вычистила всё при помощи реацу за пять минут, а оставшееся время предавалась лени. Прекрасная работа – заходишь раза два в неделю на пару часов, платят вполне достойно (нужды в дополнительных деньгах у семьи Куросаки, в принципе, нет, но зато Рингоноки занята), там ещё и кормят! Рай. Просто рай. Кроме одной детали.

Эта женщина, Джекки Тристан, положила глаз на тело Куросаки. Почему не на всего, объяснять не надо. Сам Ичиго этого бы не заметил, а вот Рингоноки всё прекрасно понимала. Будь она в женском теле, ей бы пришлось себя сдерживать. Но сейчас её практически не привлекал женский пол, так что дальше пристального взгляда дело не зашло.

- Парень этот очень подозрителен…

- Джекки, ему просто не нравятся женщины постарше, вот и всё. Будь я в его возрасте, ты бы мне тоже не понравилась.

- Но ему и Рирука не нравится! Она прошла перед ним в одном полотенце…причём кухонном…а он даже не покраснел.

- Мне она тоже не нравится.

- Он задержал взгляд на Цукишиме, когда он выходил из ванной!

- Я тоже, и что? Он красивый, а ты – нет.

- Его надо проверить…

На том и порешили. Юкио выучил список вопросов, которые ненавязчиво должен задать, и отправился к Ичиго во время очередной уборки. Через пятнадцать минут он вернулся немного подавленным.

- Странно…

- Ну, что у него с ориентацией?

- На вопрос, нравлюсь ли я ему, он затруднился ответить. Сказал, что уже любит и любим, поэтому не хочет иметь отношения с кем-то ещё. Отвечал очень обтекаемо, я не смог ничего понять. Наверное, я не подхожу ему по возрасту.

- Так, теперь пойду я.- Куго пригладил волосы и решительно двинулся в комнату. Через минуту раздался дикий вопль, сразу за ним звук пощёчины, и уже на исходе второй минуты Гинджо выполз из комнаты с красным отпечатком ладони на одной щеке и с синяком, напоминающим отпечаток швабры, во лбу.

- Натурал. Положил ему руку на попу, а он меня…Ну, всё в порядке, в общем. – Теперь отодвинулись уже от Куго. Он потёр синяк во лбу и пошёл пить – пацан совершенно не рассчитывал силу удара.

- Эй, я тут такое узнала! – прибегает Рирука в один прекрасный день к Цукишиме.

- Что?

- Ичиго – тоже Подчинитель. Представляете, он к нам уже месяц ходит убираться, а мы его не замечаем.

Рингоноки слышит это. Она уже столько времени находится в этом доме, что он пропитался её реацу полностью, под завязку. Она слышит этот диалог из кухни, где в данный момент готовит. А ещё она слышит чьё-то дыхание из-за угла, чьё-то биение сердца и чьё-то урчание в животе.

А это просто Моэ сидит и смотрит на «Ичиго» в отражение зеркала. Рингоноки не знала, что в это маленькое зеркальце Шишигавара может видеть её такой, какая она есть на самом деле. И он, чёрт возьми, влюбился! Рингоноки же решилась на главное испытание гипноза в теле Ичиго.

- Можешь подойти. – Моэ сначала решил было бежать, но потом осторожно вышел из укрытия и пошёл на кухню. Куросаки совершенно не был похож на Рингоноки. Только взгляд тот же – грустный, потерянный. Одиночество съедало не только её, но и его. Его, Куросаки Ичиго. Сейчас он не мог ничего осознавать – только чувствовать. Как и все, кого поглотила Рингоноки.

- Ты не парень! Ты даже не человек!

- Нет, я человек. Ещё четыре года назад я им точно была, по крайней мере. – Рингоноки подходит вплотную и начинает гипнотизировать. Зрачки Моэ расширились.

- Ты ведь не собирался никому рассказывать обо мне?

- Я собирался сохранить это в тайне…

- Сохранишь, конечно же сохранишь. Как не сохранить личность того, кого любишь…Ой, не то я сказала…а, ладно, пусть так и будет. Ты мне поможешь снова стать собой?

- Всё что угодно!

- Да будет так.А теперь пошли к твоим, они хотят со мной поговорить. – Рингоноки не удивилась, что он послушался её даже без гипноза. Нетсудену же не требовался гипноз, чтобы безоговорочно подчиняться доброму капитану?