Скрамасакс (СИ)

Дверь предательски скрипнула, я застыл, вслушиваясь в темноту, а через несколько секунд до моих ушей донёсся звук возни - похоже, что кто-то пытается открыть запертую дверь. На цыпочках пересекаю сени и, подойдя к маленькому, мутному стеклу, разглядываю в ночи отряд ханских стражников, ждущих разрешения дел с открытием замка.

Резко шарахаюсь от окна в спасительную темноту дома, встретившись глазами с перекошенным злобой лицом, своего старого знакомого, толи Фолки, толи Кнора, хрен их разберёшь, кто есть кто - уф... вроде не заметил.

Ночных гостей насчитал человек двадцать и походу, они пришли нас убивать, сердце непроизвольно уходит в пятки, гулко разнося звуки ударов по всему телу. Волк, ткнувшись влажным носом в руку, выводит меня из небольшого ступора, сердечная дробь затихает, и я слышу какой-то шорох, доносящийся уже со стороны нашей спальни.

Молнией, возвращаюсь обратно, за окном замечаю тени - нас окружили, ежели по-тихому с замком у них не получиться, то они пойдут на приступ - в голове, выстраивается логическая цепочка дальнейших действий нападающих. Зажав рукой рот мальцу, трясу того за плечи.

Полная луна, заглядывая в нашу темницу, причудливым серебром окрашивает убранство горницы. Аника открыл глаза, пытаясь освободиться, дёрнулся, но я крепко прижал его голову к подушке, поднёс к губам указательный палец, парнишка всё понял и кивнул головой. Пока он надевал штаны с сапогами, я взял ножи, а также прихватил оружие пацана, лук, колчан и саблю.

Со стороны сеней звуки усилились, волк утробно рыкнул, я как всегда в аналогичных ситуациях, оказался в изменённом состоянии и, уже не таясь, припустил вверх по лесенке, громко стуча каблуками. Сразу же раздался звук разбитого стекла и треск ломаемого дерева, но мы были уже на втором этаже, а через секунду, сталкивали вниз, тяжеленный, дубовый стол. Выскочил полуголый прынц, так дед в последнее время называл Хала и, услышав доносящийся шум, присоединился к нашему занятию.

Стол упал удачно, перекосившись в лестничном пролёте, плотно застрял меж перилами и брёвнами стены, перегородив путь наверх. Появившийся за спиной огонёк масляной лампы, возвестил о появлении деда - больше никого ночью во флигеле не было. Учитель стоял полностью одетый, с клюкой наперевес.

- Кажись хан помер... - замечает он и все, соболезнуя, смотрят на Хала.

- Не иначе... что делать будем? - прерываю я затянувшуюся паузу, снизу доносятся звуки возни и сквозь крышку стола мелькают факельные огни - их там человек тридцать, не меньше.

- Тащите сюда всё что можно, необходимо полностью заблокировать лестницу - выкрикивает наконец-то пришедший в себя татарин, Аника отпускает натянутую тетиву и из-за крышки стола раздаётся громкий стон раненного.

- Сдавайся предатель, мы всё равно тебя достанем - слышим мы голос старшего брата нашего Хала. Мерзкий, надо вам сказать, человечишка, видел я его, хоть и мельком, но много наслышан, и впечатление сложилось именно такое. Толстый, маленького роста, с сальной физиономией, высоким женским голосом и склочным бабьим характером. Братья отличались разительно, старший нисколько не походил на двух других.

- Интересно, а Ибрагима уже убили...? - появляется мысль, как только вспоминаю младшего из братьев.

Ибрагим оказался славным малым, на год юнее Хала - почти точная его копия, мать у них была одна. А вот старший Абу, хану приходится первенцем от другого брака, и родительница его умерла при родах, может, поэтому он и вырос таким заносчивым. Почерневший взгляд татарина, подсказал мне, что прынц думает о том же.

- Не переживай, Ибрагим давеча говорил, что собирается за Кабанье озеро на охоту, пойди, сыщи его там... - услышав меня, Хал несколько приободряется.

Близ озера Средний Кабан, к югу от Казани, находится летняя резиденция ханов, мы же пребываем в зимнем дворце на территории кремля, практически возле самой северной стены, за ней сразу обрыв и река Казанка.

Мальчишка вновь стреляет в сторону шевелящейся баррикады, её пытаются разобрать снизу, но попадает только в ножку стола. Временами и в нашу сторону летят стрелы, однако, пока никого не задели.

- Они лезут к нам... - спокойно констатирует дед, выглянув в окно второго этажа. Я выбиваю раму и лавкой, с помощью Хала, сталкиваю вниз приставную лестницу. Воин, карабкавшийся к нам в гости, громко вскрикивает и брякается оземь. В разбитое окно влетает дюжина стрел, мы приседаем - мимо.

- Быстро все за мной - выдаёт старик и лезет на чердак. Вскарабкались, я взвалил волка на плечи - тяжеловат, однако. Быстро затащили за собой стремянку и плотно прикрыли люк. Отдышались. Низкий свод потолка вызвал гнетущее ощущение - словно мы сами себя загнали в ловушку.

Устремляюсь дальше на крышу, но дед, меня остановив приказывает - возьми лесенку и поставь её, по-тихому, на кровлю пристройки первого этажа, Халиль помоги ему, только что б вас не заметили - заканчивает он и грозит кулаком. Зачем это надо, не трудно догадаться, и мы выполнили всё безукоризненно, а спустившись обратно, по шуму, доносящемуся снизу, поняли - наша временная крепость пала.

Нападавшие были в растерянности, топот множества ног доносился то из одной части дома, то из другой. Дед шёпотом приказал забиться в дальний угол и замолчать, сам же, перед нашей сгрудившейся ватагой, сел по-турецки и расслабился, мы последовали его примеру.

Из открывающегося люка показывается злобная физиономия нашего старого знакомого викинга, поднятый им факел ярко освещает внутренности помещения, становятся видны даже самые тёмные его уголки, мальчишка с татарином, не дыша, но до хруста в руках сжимают оружие, от чего сами же и вздрагивают. Я, полностью уверен в учителе и остаюсь совершенно спокойным, лишь с интересом наблюдаю, как на голубоватый участок ауры бойца, в районе головы, льётся слабый поток энергии, посылаемый дедом, и делает его ярко синим. Старик отвёл норманну взгляд, и мы остались незамеченными.

- Хорошо, что Атанаса с нами нет, он вот уже три дня бичует на корабле - подумалось мне - а то очередной припадок колдунофобии, нам был бы обеспечен.

Поднявшийся на чердак викинг, ещё раз всё озарил, потыкав факелом по углам и дважды пройдя в полуметре от нас, полез дальше, а через какое-то время, заметив лестницу, оттуда крикнул, - они ушли через крышу. - По звукам возни стало понятно - он повёлся на отвлекающий манёвр и продолжил преследование.

Абу пребывал в бешенстве, было слышно как он, сорвавшись, зарезал первого попавшегося воина и заверещал своим бабским голосом - найти их, они не могли далеко уйти... казнью всех - собаки... - и уже переходя на фальцет, стукнув ногой, закончил - быстро....

Топот испуганной стражи, возвестил о незамедлительном исполнении приказа, воины покинули помещение, лишь шарканье пары ног, говорило о присутствии на втором этаже будущего хана. Я ничего не успел сообразить, а Хал уже нырнул в открытую пасть люка. За ним всей гурьбой скатились и мы, даже Беляш сам изловчился слезть по приставной лестнице.

Окинув взглядом мрачное помещение, я обнаружил следующую картину - в неровном свете факелов, воткнутых в стенные держатели, Хал - теперь вероятно уже Казанский хан, забрызганный кровью, сжимает в одной руке саблю, а во второй держит за волосы, отрезанную голову своего старшего брата. Глаза сверкают торжеством, а толстое тело Абу валяется перед ним бесформенной кучей. Зрелище - то ещё. Золотой ярлык на кожаном шнурке, утраченный когда-то его дедом Улу Мухаммедом и позже найденный Беляшом в кругу омелы, выбившись из-под нательной сорочки, ярко поблёскивает.

Хал молча разворачивается и следует к выходу, волк идёт рядом, а мы остаёмся наверху, сгрудившись возле разбитого окна. Ночь разрывают перекрикивания воинов, видны мелькающие огни факелов, ханский дворец гудит как перегревшийся трансформатор, а над всем этим, низко висит полная луна....

И тут, прямо из-под нашего окна, раздаётся громкий, протяжный, я бы даже сказал какой-то торжественный, волчий вой. Мурашки, словно стадо бизонов, пробегаются по мне дважды, когда я услышал Беляша и когда увидел, как подбегающие на вой воины, падают ниц перед новым ханом. Картина, поистине сюрреалистическая. Хал, в белой исподней рубашке, окроплённой кровью, стоит рядом с белоснежным волком на высоких ступенях крыльца, в одной руке сабля, в другой отрезанная голова, ветер шевелит растрёпанные волосы, а огромный лунный диск освещает с небес восхождение на престол нового правителя....