В поисках человечности (СИ)

— Присаживайся, — сказал Шериф, усталым голосом указывая на простую деревянную скамью. Сам он занимал высокий стул с резной спинкой, оббитый шкурой овцы.

— Благодарю, — вежливо поклонился Бэн. — По какому вопросу вы пригласили меня? — Сразу перешел он к делу.

— Как твое самочувствие, — не обращая внимания на вопрос, продолжал Эрих.

— Спасибо, хорошо. — слуге Палача стало не по себе, когда Эрих подошел к нему и стал проверять пульс и зрачки, толи выказывая заботу, толи пытаясь проверить уровень наркотического опьянения смертного. Носферату не постыдились и пустили слушок, что Бэн перебирает с опиумом и уже несколько месяцев не был в сознании.

Юноша стерпел прикосновения и проверки Шерифа и повторил вопрос:

— Зачем вы пригласили меня?

— Я хочу поговорить о Виктории Грейс. — сказал Эрих, возвращаясь на свое место.

Бэн тяжело вздохнул.

— Что именно вы хотите узнать? — говорить о бывшей любовнице не было ни малейшего желания. — Ее обвинили в бунте против власти Вентру, Густав приговорил ее к двумстам годам сна. Ее забрал Робин и дальнейшая ее судьба мне не известна и не интересна.

Эрих промолчал, кивая и раздумывая над словами смертного, он пытался в ауре Бэна разглядеть его истинное отношение, но старый слуга Палача умел скрывать свои эмоции.

— Это я приказал ей испить твоей крови. — наконец произнес Шериф.

Юноша не среагировал. Он узнал об этом уже давно, и Катерина даже наказала Эриха за такой поступок.

— У меня были определенные планы, и мне не хотелось, чтобы ты в них вмешивался, поэтому я соврал Тори, что на площади ты будешь в большой опасности и приказал укусить тебя. Она была связана со мной вторыми Узами и не могла отказать мне!

— И зачем ты мне сейчас это рассказываешь? — Бэн лишь злился и Эрих поморщился, понимая, что воззвать к душе трехсотлетнего слуги ему не удалось.

— Она передала мне письмо для тебя. Перед судом Тори написала записку и передала мне.

Шериф поднялся и взял со стола конверт.

— Прости, но я прочитал. У Виктории не было возможность его запечатать или спрятать. Конверт добавил я сам.

Вампир протянул конверт юноше и тот показательно брезгливо надорвал его, вытаскивая записку. Быстро пробежав глазами по записи, Бэн кивнул и поднялся.

— Это все что вы хотели мне сказать? — спросил он, спеша уйти.

— Тори у меня! — внезапно громко проговорил вампир. — Ее тело сейчас у меня.

Бэн замер. Ему не хотелось показывать свою заинтересованность. Но кое-что во всем этом деле не давало ему покоя, и он понял, что должен увидится с Бруджа еще хотя бы раз.

— Я пытался читать ее память, — словно услышав его мысли, заметил Шериф, — но там нет ничего. Абсолютная пустота. Робин стер ей воспоминания даже о ее смертной жизни.

— Думаешь, это он направил ее в тот день на трибуну? — наконец озвучил свои подозрения Бэн.

— Более чем уверен. Но пока у меня нет доказательств!

— Я раздобуду доказательства! — твердо сказал гуль.

— Тори будет тебе благодарна. — Эрих выдержал небольшую паузу. — Она говорила мне о предстоящей ночи, немного, но все же. Она рассказывала, что будет выступать и просить народ восстать против французских войск. Это было очевидно, что Робин пытается ей управлять, пытается управлять толпой через нее и испортить отношения Густава и Тореадоров еще сильней. Но она никогда не говорила, что толкнет людей на убийство. Что заставит толпу осадить Берлинский Дворец, разнести королевскую стражу и устроить пожар, который мог бы сильно повредить город, не будь эта зима столь снежной и влажной. Я уверен, что это Робин приказал ей, внедрил в нее команду и уверил, что это ее идея. Поэтому на суде Тори призналась. Взяла всю вину на себя, во всем, даже в том, что организовала покушение на курфюрста, хотя в том же признался и Кларк.

— Да, это сильно смутило Вильгельма, но не изменило решение Густава. — Бэн покачал головой. — Тебе стоило убедить ее не связываться с Робином, а не посылать кусать меня. Это спасло бы и Тори и твоих людей. Потому что ты знаешь, что мне хватило бы сил справиться с толпой.

— Возможно. — Эрих улыбнулся одним уголком рта. Его планы были исполнены с точностью до последнего человека. Он принес в жертву часть охранников, чтобы уменьшить влияние Грегориса на них. Потому что среди погибших были лишь люди Носферату. — Прошу прощение, что организовал это нападение на тебя. Но Катерина уже устроила мне взбучку, поверь.

— Оплеуха от Палача – не взбучка! — фыркнул Бэн, показывая, что прекрасно осведомлен, — госпожа была слишком добра к тебе!

— Хорошо, если ты все знаешь, я просто прошу прощения. — Эрих покорно поклонился, это явно ни сколько не задевало его гордость и не расходилось с планами. — Ты выполнишь просьбу Тори? — спросил он строго.

— Что ты предполагаешь, я буду с ней делать? Сторожить двести лет?

— У тебя есть отличное место, где ей было бы спокойно.

— Отдай ее Теорону. Он ее брат и способен оказать ей поддержку.

— О да. Так же как и в случае с нарушением границ Густава, и когда Тори попала на смертельный бой. И когда Петр стер ей память об Альфонции. И когда Тео довел бедняшку до того, что она сбежала под крыло Робина!

— Ладно, хватит! — Бэн рассердился, потому что в некоторых моментах чувствовал виноватым и себя, — я заберу ее, но не потому что ты просишь, а потому что я был ей должен и вероятно это единственный способ вернуть ей этот долг.

— Не рассчитываешь пережить эти двести лет?

— Не рассчитываю, что она в ответ вернет мне мой.

Эрих понимающе кивнул. Выглянул за дверь, вызывая гулей, и через пять минут Глен и Глеб внесли в кельню наскоро сколоченный деревянный гроб. Шериф приоткрыл крышку и, улыбнувшись, послал спящей женщине воздушный поцелуй.

— Надеюсь, мы еще встретимся, — тихо шепнул он ей и захлопнул крышку. — Благодарю Бэн. Уверен, ты сможешь о ней позаботиться.

Юноша поднял ящик и, не прощаясь, вышел.

Тащить гроб на лошади было не возможно и Бэн привязал поклажу к ковыряющей Силь. Лошадь сильно сдавала, и хотя была еще лучше и сильнее многих, прежнею прыть молодых годов потеряла. Бэн шел рядом с ее седеющей гривой и похлопывал по лоснящемуся крупу. Возможно сегодня, возможно завтра, но для нее эта гонка за вечностью закончилась. Но как никогда Бэну не хотелось прощаться со своим четвероногим помощником.

Гуль добрался до дворца Шарлоттенбурга уже к рассвету. Стараясь не привлекать лишнего внимания, спустился в подземные комнаты и, отворив секретную дверь, проник в тайные ходы Вентру, где спали вампиры, и где не ступала нога ни одного постороннего. Ни Каинита, ни смертного.

В ряде подземных комнат встречались древние склепы, о которые не помнило человечество. Зайдя в один из дальних, Бэн поставил гроб у постамента и, стряхнув крышку с каменной гробницы, высыпал на пол брошенный прах. На освободившееся место он переложил тело Виктории Грейс.

— Ты стремилась сюда, Тори, и ты сюда попала, — прошептал он, с легкой усмешкой. Конечно, Бэн знал, что хотел получить от него Эрик и конечно никогда бы не пустил Тори в подземелья Вентру. Но вот она тут.

— Мне будет не хватать нашей совместной охоты. И я обязательно замолвлю словечко перед Катериной, если ей потребуется помощь. — Бэн вздохнул, поправляя мертвой волосы и руки.

— Я буду ждать тебя, Тори. И твоих объяснений.

Гуль бросил на нее последний взгляд и запихал в ее полупустую котомку смятую записку, написаю рукой молодой Бруджа. С грохотом захлопнул каменную плиту и покинул склеп, закрыв в него двери на двести лет.

«Бэнджамин, я никогда не предавала тебя, и не шла на сговор с Робином и Эрихом против тебя или твой госпожи. Потому что я любила тебя, пусть даже ты не верил в это. Если я сегодня умру, позаботься о Тео, он слишком молод и беспомощен. Но если я останусь жива, то позволь встреться с тобой и объясниться.

Навечно твоя Виктория Грейс»

(Берлин, Heilig-Geist-Viertel. 13 февраля 1812 год).Четверг (Бэн)