Достаточно хорош (СИ)

Погрузившись в мысли, он и не заметил, как Рэйчел, подкравшись сзади, хлопнула по его плечам.

Бретт чуть Богу душу не отдал.

- Привет! - сказала она. Как обычно, в белом, только на бледном лице три красных пятна: тени на глазах и губы.

- Как самочувствие? - появился с другой стороны Харлан. На нем были узкие очки интеллектуала и широкий вязаный свитер, волосы прилизаны гелем, но даже это никак не делало его похожим на маминого сынка.

- Нормально, - ответил Бретт, и теперь это было так. С ними он чувствовал себя сильным и неуязвимым, словно уже был Одним из Них.

- Тогда идем!

Они вышли с проспекта на плохо освещаемую улицу. Рэйчел была оживлена, предстоящее явно должно было доставить ей удовольствие.

- Значит, так, малыш, - сказала она, обнимая Бретта за талию. - Я не сомневаюсь, что из тебя получится не самый паршивый вампир, но есть некие правила и формальности. Ты должен пройти через Присутствие…

- Участие… - подхватил Харлан.

- …и Жертвоприношение, - закончила Рэйчел. - Это не доставит тебе большого труда. И начнем мы прямо сейчас.

Бретт облизнул пересохшие губы и осторожно спросил:

- Мы… кого-нибудь убьем?

- Именно так и называется то, чему ты изъявил желание посвятить ближайшую вечность, - усмехнулся Харлан. - Может, ты передумал?

- Нет, нет, - торопливо ответил Бретт, перехватив напряженный взгляд Рэйчел. Она шутя ткнула его кулаком под бок.

- Смотри мне. Между прочим, дорогуша, вампиры не самые кровожадные из монстров, даже если это и звучит странно. Среди людей встречаются особи не менее крутые. Во всяком случае, они так считают.

- Ты о чем?

- Харлан, расскажи про близнецов! - попросила Рэйчел, хихикая, но он отмахнулся:

- Рассказывай сама.

- Ну ладно. В общем, лет двадцать пять назад, а может, и тридцать, не помню точно, - короче, не так давно жили здесь неподалеку, на Манхэттене, двое братьев-близнецов, выпускников медицинского колледжа. Обитали в приличном доме, каждый день ходили на работу, и среди других человеческих особей их выделяло только необычное хобби. Они знакомились с кем-нибудь, потом заманивали к себе домой и съедали. Чаще в сыром виде, хотя иногда их тянуло и на кулинарные изыски.

Бретт поморщился.

- Так вот, - продолжала она, - однажды эти братья-каннибалы напоролись кое на кого особенного…кто поразил и очаровал их…

- …своей красотой, умом и обаянием, - вставил Харлан.

- Да, кто не вписывался ни в какие человеческие стандарты - ибо таковым давно уже не был. Они хотели секса и крови, и в какой-то степени их ожидания оправдались. И, хотя вместе по силе они превосходили свою жертву…

- Что произошло? - спросил Бретт.

- Они умерли, и перед смертью плакали от счастья, - сказала Рэйчел задумчиво. - Не могу назвать их смерть легкой, но она была приятной… в определенных отношениях.

Несколько минут Бретт промолчал, не зная, что сказать.

- Это была ты?

- Нет, - рассмеялась Рэйчел, снимая напряжение, - не я. У меня ни за что не хватило бы терпения. Моя метода - отрывание голов. А Харлан умеет доводить людей до экстаза. Он видит в этом… какой-то особый кайф. Верно?

- Я убил их потому, что они очень просили об этом, - отозвался Харлан. - А я не в силах отказать, когда меня умоляют на коленях. Парни на коленях вообще мое слабое место.

Вдруг Рэйчел прижала палец к губам:

- Тихо! Слышишь?

Они прижались к стене. Бретт ничего не видел, хоть убей, и не слышал тем более. Но Харлан не сводил с темного переулка глаз. Они светились, отражая бледный свет луны.

- Мужчина, - прокомментировал он. - А может, еще нет…

На удивление, Рэйчел не съязвила на этот счет. Она вся подалась вперед, втягивая ноздрями воздух, и внезапно бросилась в темноту, как выпущенная стрела. Однажды Бретт видел, как кошка выслеживает мышь - разницы не было никакой. Та же стремительность и расчет.

Не дав опомниться, Харлан потащил Бретта следом. Благо, чуть дальше был зажжен фонарь, и он не переломал себе ноги.

Они увидели жертву, которая и вправду была молода (в смысле молод) и перепугана насмерть. Рэйчел застыла перед ним, как гремучая змея. От неожиданности Бретт споткнулся, но Харлан понял его движение по-другому и придержал за руку, положив подбородок на его плечо.

- Не вмешивайся, - прошептал он ему на ухо, - это ведь Присутствие. Ее гейм.

Наконец нервы у парня сдали, и он шарахнулась в сторону, намереваясь убежать. В ту же секунду Рэйчел издала непонятной высоты яростный звук, метнулась вперед и изо всех сил ударила его о стену. Тот даже вскрикнуть не успел, только сполз вниз, когда Рэйчел подхватила его и с чудовищной силой швырнула еще раз. Раздался противный треск ломающихся костей. Глаза у него закатились, кровь изо рта брызнула прямо в лицо Рэйчел. Но та не останавливалась, она била его о стену, словно мяч, пока он не свалился, оставляя за собой бурые подтеки.

Бретта трясло, но Харлан, находясь так близко, мог чувствовать это, и он немедленно взял себя в руки. Истерику нельзя было себе позволить. Бретт жадно вдыхал пары медленной смерти, заполнявшие это место, и через некоторое время они уже не пугали его, а опьяняли, как аромат травки. Сейчас ему вдруг самому захотелось ударить.

Но тут Рэйчел, взявшись пальцами за горло своей жертвы, разорвала его, выпуская на свободу кровавые ручейки, и сделала несколько быстрых глотков. Все было закончено.

Она подошла. Сгустки крови сползали по белой лакированной коже ее плаща.

Испачканной рукой Рэйчел мазнула по лицу Харлана, а потом Бретта.

- Недурно, - сказал Харлан, облизнувшись. - Тебе полегчало, дорогая?

- Еще бы. А как наш послушник?

Она приблизила к Бретту лицо и внезапно поцеловала в перемазанные кровью губы. Это было похоже на изысканный сон. Ее волосы пахли снегом, а холодные прикосновения уже не пугали. Рэйчел прижималась к его щеке, когда Харлан подошел и обнял их обоих. Он влился в поцелуй, не разрушая его, а как бы деля на троих. Это было уже совсем что-то новое, непривычное и прекрасное, Бретт закрыл глаза, боясь пошевелиться.

Незаметно Рэйчел отстранилась, отступила, и он понял, что целуется с Харланом и не может ни остановиться, ни сдерживать стонов; если Рэйчел была лед, то Харлан был огонь. В это время она позади вытащила футболку из его джинсов и запустила под нее руки, обжигая кожу. Ее язык пощекотал шею, Бретт хотел обернуться и обнять ее, но не мог заставить себя прерваться, и Харлан не отпускал его. Руки Рэйчел и Харлана сплелись вокруг его тела, и он почувствовал, что растворяется, теряется в них, становясь одной третьей - частью целого.

Наконец Рэйчел вклинилась между ними, разбивая поцелуй, уже становящийся одержимым. Они замерли, обнявшись втроем, голова к голове; Бретт прижимался распухшими губами к волосам Рэйчел, испытывая при этом дикий и бестолковый восторг, а во рту не умирал вкус крови, снега и огня.

*

Они ушли до рассвета, не оставив никаких напоминаний о себе, будто их и не было. Ни окурка, ни мазка красной помады на бокале с виски - только кровь на простыне и почти болезненная истома, обернувшая тело. После Бретт ворочался в кровати уже который час, хотя и был вымотан до предела, он вспоминал все с тонкой примесью стыда и сильно доминирующим возбуждением, разливавшимся внутри тела, будто… ну теперь он знал - как это. Когда пальцы Рэйчел двигались внутри него, безжалостно растягивая, не боясь причинить боль, а Харлан жарко дышал ему в пах, целуя, прикусывая, соединяя цепочками касаний многие точки его тела в пульсирующую схему. Когда его подбрасывало от напряжения и казалось, что боль слишком сильна, чтобы выдержать, и чересчур мала, чтобы пробиться к нему настоящему. Когда он наконец вошел в Рэйчел и убедился, что она холодна и там, но это не вызвало ничего, кроме очередной острой вспышки желания… а в это время Харлан протолкнулся в него, не грубо - ничего, что делал Харлан, не могло показаться грубым, в постели или вне ее, - не грубо, но сразу сильно и глубоко, и последние волны боли взметнулись, чтобы сразу отхлынуть от нежного воркующего голоса в ухо, от ласковых словечек и поглаживаний и от того, как сжались мышцы Рэйчел и жадный, затуманенный взгляд ее волшебных глаз убил его, чтобы вернуть на место новым.