В поисках человечности (СИ)

Делить Диту.

Раз за разом он повторял себе, что девушка не может ему принадлежать. По крайней мере, не сейчас. Но, увлеченный ею, гуль забывал свое положение. Принцесса была лишь товаром, пусть не в тремерском борделе, но в вампирских комнатах Петра. Каинитам позволялось делать с ней все, что им заблагорассудится, лишь бы не убивали и доставляли домой в срок. И Бэну оставалось надеяться, что лишенные возможности получать настоящее физическое удовольствие от близости вампиры не посягнут на тело Диты. Но среди Каинитов было немало тех, кто получал от любовной связи психологические выгоды. А некоторые утверждали, что и после смерти соитие приносит их телам удовлетворение.

Принцесса всячески отнекивалась, отрицала возможности и успокаивала ревнивого друга. Но это не избавляло Бэна от тяжелых мыслей, когда он оставлял любовницу наедине с другими Каинитами.

Мария остановилась за спиной Сира и несколько раз откашлялась. Жак пил кровь, и, хотя вампир был аккуратен, случайно оброненные брызги крови заставили женщину облизать губы. Запах раздражал ноздри и отдавался в зубах странной дрожью, эмаль, словно перепелиное яичко трещала, стараясь не выпустить содержимое наружу.

Мария любила ощущение, когда волшебные клыки сказочным образом удлинялись и превращались из крошечных человеческих зубов в отличное средство для прокалывания кожи. А в случае сильного голода – в страшное оружие, способное убивать. Невольно она подняла пальцы ко рту и с наслаждением ощупала медленно растущие зубы, подчиняющиеся ее желанию. Пока еще подчиняющиеся.

Наконец Жак закончил и, оторвавшись от длинной белой шейки прекрасной девы, обернулся к дочери. Мария с трудом оторвала взгляд от двух быстро исчезающих точек у артерии смертной и приветливо улыбнулась.

— Не возражаешь, если я присоединюсь?

— Я ждал тебя с Анной, — ответил Жак и красивым дорогим платком вытер губы.

— Она снова... отвлеклась, — в голосе женщины слышались нотки завести или тоски.

— Что ж, тогда останется без обеда, — с наигранным равнодушием произнес мужчина и снова сел подле смертной, что все еще не пришла в себя после Поцелуя и блаженно улыбалась.

— Это вряд ли. — Теперь в голосе Марии слышался гнев. — Сестрица увлеклась моим новым гулем. И, сколько я ни говорила ей не пить его, она не слушается!

— Опои гуля своей кровью и навяжи глупышке Узы, — рассмеялся Жак.

— Я никогда не сделаю подобного с сестрой! — Быстро возразила Мария. — К тому же, она действительно влюблена и не будет убивать его. По крайней мере, намеренно. А Зион – крепкий мужчина, справится с временными трудностями.

— Тот самый Зион, что ты заказала из Нового света? — Переспросил Жак.

— Да. Я поддерживаю контакты с Тореадорами Бостона, и одна довольно высокопоставленная особа передала мне своего слугу. Зион действительно находка. Такие самородки встречаются один на тысячу.

— Возможно, я сделаю его вампиром, — задумчиво предположил Жак, оценивая восхищение дочерей.

— Нет, он из тех, что годен лишь служить.

— Тогда это действительно повод для меня, — рассмеялся Тореадор и многозначительно посмотрел на дочь.

Мария в ответ тоже улыбнулась и грациозно присела на постель рядом со смертной.

— В тебе нет качеств, необходимых вампирам, чтобы удержать своих детей в узде, папочка. Возможно, я должна этому радоваться, но, видя, как ты страдаешь из-за моего неповиновения, мне становится грустно, — женщина надула губки и сделала вид, что печалится.

— Если ты действительно так чувствуешь, — с жаром заговорил мужчина, — переезжай ко мне с Анной. Вы получите все, что пожелаете!

— И власть? — Спросила Мария уже жестче, — с твоим покровительством я получала многое, но совсем не то, что хотела. А желаю я власти! — Сказала она громко, и Дита приподняла голову на ее голос. — Ты можешь дать мне это, папочка, — добавила она снова нежно.

— Ах, дитя. Твой неугомонный нрав я разглядел еще в живом теле. Жаль, ты забрала с собой и сестренку.

— Я не могла оставить ее тебе и позволить превратить бедную скромную девушку в куклу, на которую ты будешь любоваться столетиями и опаивать своей кровью, чтобы девочка не сбежала.

— Это была моя мечта, — с улыбкой сказал Жак. — Так что на счет Зиона, отдашь мне его в Дети?

— Подумаю. Пока он мне нужен, — отмахнулась женщина.

— Помнится, всего пару месяцев назад ты сама потеряла голову от него, а теперь не чувствуется интереса. Значит, я могу рассчитывать, что вскоре ты совсем к нему охладеешь.

— Зион красив, а мы, Тореадоры, любим красивые вещи. Он услужлив, образован и вежлив. После сотни перепробованных вариантов, после стольких неудач с глупыми слугами, сделанными из всех видов мужчин, этот показался мне посланием с небес. Но он самодоволен, самовлюблен и нагл. Это стало заметно уже спустя месяц. И тебе он наскучит, папочка.

Мария вздохнула и повернулась к Дите, с улыбкой встречаясь с ней взглядом.

— А птичка подслушивает и виду не подает. Тебе лучше бы притворятся спящей, смертная.

— Мне не интересны ваши влюбленности в гулей, — подала голос принцесса, и Мария рассмеялась.

— Жак, почему она одета? Ты отказался от своих привычек?

— Она не дается, — развел руками Тореадор. — А ее хозяин Юстициар, мне не хочется спорить со словом Карла.

— О, дорогой. Ты веришь на слово смертной девчонке? Или сам Карл запретил тебе, — Мария снова смеялась и нагло поглаживала девушку по животу.

— Ну, я... — Жак замялся, а Дита гневно на него взглянула, от чего старый Тореадор втянул голову в плечи. — Не буди лихо...

— Хочешь, я сделаю все за тебя? — Рассмеялась Мария и, схватив смертную за платье, потянула девушку к себе.

Дита ударила вампиршу по рукам и Мария сразу разозлившись, ударила девушку по щеке. Жак испугано всплеснул руками.

— О нет, дорогая, она стоит огромных денег! Прошу, не порть товар.

Мария сердито взглянула на Сира и, переборов внезапный приступ гнева, вновь повернулась к смертной с улыбкой.

— Дита, будь послушной, тебе понравится, — сказала она ласковым голосом, что, казалось, наполнил всю комнату сладким молоком. — Я знаю, как доставить девушке удовольствие, и мои руки будут теплыми и нежными. — Мария использовала на Диту обольщение, но волшебница не поддавалась и отрицательно закачала головой.

— Просто ешь, — грубо ответила принцесса, — укуси и отстань, я не хочу, чтоб меня трогали мертвяки!

Женщина снова напряглась, чувствуя раздражение от упрямства смертной, но, стараясь не подавать вида, потянулась к ее шее. Дита сразу послушно отодвинула волосы, ожидая прекрасного блаженства от поцелуя. Мария нежно лизнула ее шею и, выпустив клыки, проткнула ее. Как только девушка застонала, вампирша стала снимать с нее платье и, медленно посасывая кровь из смертной, развязала на ней корсет и скинула одежду на пол. Жак наблюдал все это с нетерпением, подергивая пальцами и поправляя снова и снова тугой шелковый галстук. Вампирша стала ласкать смертную, и Дита застонала еще громче. У вампира от восхищения потекли кровавые слезы, и, быстро вытерев их, он сел рядом с Дочерью покусывать ее плечи, заставляя отпускать вены Диты и страстно вздыхать.

Девушка дернулась, сжимаясь от сильного оргазма и останавливая руки вампирши, что теребили ее клитор. Мария подала Сиру знак, и тот прижался к бедренной артерии смертной, со стонами удовольствия вдыхая ее ароматы, он стал пить ее кровь. Смертная вскрикнула от наслаждения, и Мария рассмеялась, смотря как ее Отец, почти потеряв контроль в своей страсти, опускается на колени перед скотом.

— Ублажи меня, — попросили она, когда вампир оторвался от смертной.

— Я пил твою кровь недавно, меня вновь стянут узы, мы договорились не частить, — Жак блаженно закрыл глаза и откинулся на кровати рядом с Дитой.

— Мои Узы уже рассеялись, позволишь испить тебя? — Мария подползла к мужчине, и смертная оказалась между ними.

— Твое право, — усмехнулся вампир, — только потом не жалуйся, что я удерживаю тебя кровью.