В поисках человечности (СИ)

— Не сбегаю я, Бэн, мне в капеллу вернуться надо, — она вдруг поняла причину его сердитости: мальчишка был невероятно ревнив, — не нужен мне покровитель и другие мужчины не нужны. Просто не забывай, что я – гуль!

— Если ты будешь ходить на тренировки к Анжело, то и другие слуги будут относиться к тебе как к равной.

— Подумаю, — она отмахнулась. — Увидимся, Бэн.

Бэн вздохнул, провожая девушку взглядом. Старший гуль уже пытался насмехаться над ним, видя его заботу к Дите. Когда Анжело при нём сказал, что объявил о своей протекции Дите, Бэну показалось, что он на месте придушит соперника. Если открыто выказать своё расположение принцессе, Анжело взбесится не на шутку. А объявить о своих отношениях – значит поссориться со слугой Сенешаля. Однако, если оставить всё как есть, значит дать другим гулям возможность претендовать на место мужчины Диты. Такого допустить Бэн не мог. От одной только мысли, что подружка заменит его на кого-то другого, Бэна начинало трясти. И не только потому, что гуль стал считать принцессу своей собственностью. Нет, эти мысли он старался отгонять, ведь Дита действительно была рабыней крови, и Бэн не мог ею владеть, как бы ему не хотелось, а потому, что чувства, навязанные Вильгельмом, давно прошли и заменились другими – настоящими. И эти чувства, как бы юноша не гнал их и не отталкивал, одурманивали его рассудок, сжимали сердце и не отпускали.

Комментарий к Глава 6. Волшебство крови. Часть 02. Вещь [1] Робин говорит фразами Томаса Джефферсона

====== Глава 6. Волшебство крови. Часть 03. Королевский приём ======

Беты (редакторы): Simeon Stefan Batory

(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 25 августа 1808 год. Ночь). Среда

Сергий тыкал кривым ногтем в газету:

— Вот о чём я говорил! Альфонций выдаст своего допельгангера за своего сына и получит всё наследство!

— Вечеринка! Давно не был на таких, — Тео с любопытством читал описание статьи.

— Это будет праздник в честь вступления Мигеля – сына Альфонция в права наследника. Он также сделает крупные пожертвования и это привлечёт внимания многих богатеев, которые в дальнейшем станут его клиентами. Хотя я уверен, что Альфонций предпочтёт сбежать из города, чтобы не выплачивать долги! — Сергий говорил с таким недовольством, что Пётр не смог сдержаться и снова стал смеяться над смертным.

— Прикончим твоего дядюшку, и сможешь успокоиться, — похлопал Тремер мага по плечу. — Ты готов открыть двери для Тео, чтобы он избавился от двойников?

— Убить пятнадцать двойников? — изумился Тео. — А может, лучше для столь грязной работёнки вы найдёте кого попроще?

— Мне всё равно, мой друг, кто займётся этим, — усмехнулся Тремер, — главное, чтобы они были мертвы до начала праздника. Тори, тебе даруется великая честь уничтожить мага, что так сильно подпортил карму Берлину. Я дам тебе в помощь несколько амулетов, которые могут спасти твою жизнь. И подбери себе хороших партнёров, таких, что точно не подведут.

— А можно я возьму магичку? — с неуверенностью спросила женщина.

— Дита не должна привлекать лишнего внимания!

— Но она сможет предупредить меня в случае опасности!

— Нет. Не хочу рисковать ею. Тем более за ночь простоя я теряю от пятидесяти марок! — Тремер усмехнулся так, словно эта сумма была для него значительной.

— Ну, прекрасно. А гулю Вентру ты не отказал!

— Не хочу напоминать тебе о твоём положении, Бруджа. Ты сама понимаешь, что гулям Вентру никто не отказывает!

— Тогда возьму Бэна в помощники!

— Ну, попробуй, уговори. Кажется, он решил, что его дело сделано и перерождённый Альфонций его не касается. — Пётр постучал пальцами по столу, но, заметив разочарование женщины, смягчился: — я сам с ним поговорю. У меня есть, чем заинтересовать гуля Палача, — Тремер ненароком кинул взгляд на принцессу, которая делала вид, что всё происходящее её вообще не касается.

(Берлин, Dorotheenstadt, Unter den Linden. Лечебница Альфонция Грамельхофа. 25 августа 1808 год. Ночь). Среда. (Теорон)

Тео подъехал к лечебнице Альфонция и внимательно посмотрел на Сергия. Гуль кивнул, и Тео ответил ему таким же кивком.

Быстро выбравшись из экипажа, двое мужчин приблизились к дверям. Сергий отпер её своим ключом. Так же тихо, стараясь не привлекать внимание сиделки и охраны, они спустились в подвал, где в одной из узеньких тюремных камер располагалось подземное укрытие для мага и его колдовская дверь.

Приблизившись к обгорелому рисунку, Сергий достал из мешочка ингредиенты и, приблизив их к стене, стал что-то нашёптывать, перебирая в пальцах странные предметы. Тео не видел никаких изменений. Стараясь не упустить момент свершения заклинания, он уставился на нарисованную дверь.

Маг опустил руку и, проведя ладонью по твёрдому камню, вдавил себя в неё, словно стена была сделана из киселя.

— Давай мне руку, — указал смертный, протягивая вторую ладонь Тео.

Вампир испугано глянул на то, как погружается в камень Сергий, и, переборов себя, схватил его за запястье.

Странная сила мгновенно дёрнула его, и уже через секунду Тео понял, что стоит в совсем другом помещении. Его фонарь с трудом освещал мрачные тёмные своды большой залы. По краям комнаты располагались маленькие кельи, в которых сидели люди. При появлении незнакомцев, допельгангеры поднялись и уставились на гостей, не покидая своего пространства.

— Мы на месте, — сказал маг, нервно потирая руки. — Осталось уничтожить допельгангеров.

Тео огляделся. Пятнадцать одинаковых мужчин печальными усталыми глазами смотрели на них, не предпринимая ничего. Вампир неспешно обходил комнаты, заглядывая и рассматривая двойников. Люди не двигались, лишь следили за ним взглядом.

— Как-то мне не по себе от этих бездушных тел, — поморщился он, оборачиваясь на Сергия, который пытался незаметно взять образцы крови с допельгангеров.

— Надо убить их быстро и сообщить об этом твоим товарищам.

— Мне неприятно убивать их. Они словно дети, не мыслящие и ничем передо мной не провинившиеся.

— В них кровь твоих слуг. И Альфонций будет жить в этих телах тысячелетия! — надавил на него Сергий.

— Хорошо. Попробую связаться с Тори.

Тео закрыл глаза и сосредоточился на образе своей сестры, но стоило ему отыскать её, как Тори снова ускользала. Вампир не мог наладить контакт, как не старался, словно обстановка мешала ему концентрироваться. Тогда он отыскал Диту. Связь установилась легко, словно девушка сама помогла ему в этом, но Тео не слышал ни единой её мысли и его слова уходили в пустоту.

Наконец девушка ответила, и Теорон быстро описал ситуацию. Гуль Тремеров передала, что Мигель тоже найден и что Тео может приступить к грязной работе.

Вампир печально вздохнул. Делать было нечего. Зарядив свой револьвер, он стал подходить к одному за другим двойникам и, стараясь не смотреть в их грустные глаза, стрелял в них почти в упор. Допельгангеры падали, разваливались, словно и не были людьми никогда, растекались гнилой кровью, стухшим мясом.

Когда работа была окончена, Тео чувствовал себя отвратительно, гадко, как убийца детей. Сергий подхватил его под руку и вывел из тайного убежища мага.

(Берлин, Берлинский Городской дворец. 25 августа 1808 год. Ночь). Среда. (Бэн)

Благотворительный вечер Мигеля собрал все сливки общества, и даже брат короля не побрезговал посетить сына знаменитого врача. Площадь перед Городским дворцом была заполнена экипажами, и слуги с трудом успевали принимать одежды важных господ. Музыканты, расставленные по всему дому, наполняли дворец приятными звуками знаменитых менуэтов и вальсов, множество угощений и напитков подавались по первому требованию. В самой большой комнате на втором этаже находилась танцевальная зала, и сотни пар кружили в новомодном танце, заполняя купола своим смехом и болтовнёй.

Бэн привёз Диту на своей лошадке, но перед входом спустил её и направился к конюхам, которые занимались животными гостей. Девушка осталась в толпе богатых и важных смертных этого города. Пётр раздобыл для них приглашения, и принцесса, дождавшись своей очереди, беспрепятственно вошла в Королевскую резиденцию. От волнения девушка с трудом дышала. С блестящими от восторга глазами и горящими щеками она плыла по дворцу, оказывая знаки почтения графиням и баронессам. В своей родной стихии принцесса сияла, привлекая слишком много внимания.