Смерть планам не помеха.Часть первая: Человеческое лицо (СИ)

“А ваше положение?”

“Моё положение? Оно не помешает – я буду использовать шикай лишь в самом крайнем случае. Банкай же – тайно, благо его можно принять за обычное природное явление. Но ты прав – не надо лезть на передовую. Впрочем, я всегда мечтала быть ракетчицей...”

“Ракетчицей? Ну хорошо, хозяйка, ассоциация мне понятна. А если нападут на вас лично?”

“Именно на меня? Я использую кидо. Эротическое кидо. Или даже фехтование. На крайний случай – шикай. Банкай при союзниках использовать не буду. Есть предложения-возражения?”

“Нет, хозяйка, возражений нет. Только...хозяйка...”- голос в голове становится каким-то странным.

“Что, Нетсуден?”

“Можно, пожалуйста, мне набить морду Хогэну? Ну пожалуйста, он мне уже поперёк горла стоит!”

“Не надо, Нетсуден. Во-первых, он занпакто моей подруги. Во-вторых, он тебя сильнее физически. В-третьих, ты не сможешь поднять на него руку сам – вы ведь подружились, не так ли?”

“Как вам такое в голову могло прийти, хозяйка?!”- Нетсуден кривит душой (звучит как афоризм). Он действительно привязался к Хогэну, только он никогда не признается в этом...даже себе самому.

О своём повышении Рингоноки узнала, когда капитан лично вызвал её в кабинет. Новость она восприняла спокойно. Потом капитан предложил тайную тренировку с банкаем. Рингоноки согласилась – лучше согласиться. Тем более, что никто не узнает...Да и поразмяться хочется. А то со всеми этими свадебными хлопотами она начала забывать команду высвобождения шикая, не говоря уже о заклинаниях. Надо, надо тренироваться, как бы не хотелось – ведь она не просто жена Маюри, не просто первый офицер. Она – Рингоноки. Рингоноки Куротсучи.

Уже через три часа тренировку отменил сам Комамура Саджин – напали враги. Не Пустые, не синигами – кто-то иной. “Баунто, кто же ещё? Ничегошеньки эти синигами не знают. Впрочем, это не их вина.” Рингоноки молчит как партизан – ей разрешили не идти туда (читай: запретили), отправили самых отошедших после вчерашнего и Донохане Мори в их числе. Их было мало – даже такие, как Бьякуя и Сой Фонг, сейчас боролись с головной болью, а Сой Фонг ещё и со следами винегрета на лице (не надо было засыпать лицом в тарелке). Да что там капитаны – самого Ямамото снимали с Башни Раскаяния, где тот пытался показать банкай. Рюджин Дзякка, разумеется, не высвободился, пожалев пьяных синигами и Сейретей, но генерал уже не смог оттуда слезть. Лейтенант тоже не подкачал – но из пруда на территории Кучики вылез сам, и даже руководил сниманием капитана с крыши. Некоторых, вроде Зараки Кенпачи, даже не нашли ещё.

- Не иди за ними.- напоминает Комамура. Он достаточно хорошо знает своего офицера, чтобы сказать – она пойдёт с ними, даже если будет на девятом месяце. Если не поучаствовать, то хотя бы понаблюдать.

- Да, капитан. Но у меня плохое предчувствие.

- Предсказание?

- Нет...всего лишь предчувствие. Но я почти точно знаю, как бороться с новым врагом.- Рингоноки не рассказывает ничего, но даёт понять, что скоро всё станет ясно.

Ей позволяют многое – свободу действий, лишь частичное выполнение приказов, использование своих способностей для опозданий на построения, организацию тайных сообществ по спасению осуждённых на казнь, посещение капитанов-маньяков и участие в их не всегда законных экспериментах... и беременность теперь. Рингоноки ведёт себя так, как хочет – и считается с мнениями других. И она никогда не волнуется понапрасну, как потом все поняли.

Вернулись синигами не в полном составе – хорошо, что вернулись. Донохане сперли. Просто взяли и сперли. Нет, не в том смысле взяли, а просто забрали с собой, чтобы вызнать информацию о чём-нибудь. Они, наверное, ошиблись – Донохане даже капитанов не очень хорошо знает, не говоря уже о тайнах.

“Что будем делать, хозяйка? Вы ведь спасёте Донохане Мори, верно?”

“Разумеется. И для начала я отпрошусь в мир Живых – мне понадобится помощь. Да и база баунто именно там, я это видела.”

“Да. Я свяжусь с Хогэном, уточню информацию. Хозяйка, вы ведь не только за помощью отправились, верно?”

“Да. Я хочу немного прогуляться по Каракуре – поговорить с Клубничкой, посмотреть на тамошнюю школу, погладить Ёруичи...поговорить с Урахарой, в конце концов. Нетсуден, тебе особое поручение.”

“Да, моя хозяйка...Я должен ЭТО сделать?!”

“Нетсуден, так будет лучше для всех. Ты против?”

“Да нет...Просто необычное задание, занпакто обычно их не получают.”

“А разве ты обычный меч? Ты мой меч, мой лучший друг и советник, мой союзник, в конце концов! Да и ты, помнится, хотел поразмяться. Разрешаю.”

И Рингоноки вливает реацу в меч. Ну, как вливает – просто предоставляет дело Нетсудену, который сам взял сколько надо ему...

В это время, в Каракуре, на заброшенном складе, баунто пытались выбить информацию из Донохане. Ты молчала, как партизан на допросе, изредка говоря странные слова.

- Да чтоб вас шквархнуло да свершу шлёпнуло! Да вы, мутямки – громобрюки, да придёт мой капитан – тридцать шкур с вас сдерёт! – ругалась девчонка.

- Да прекрати ругаться! Уши закладывает...- Джин Кария потёр виски- Нахрена тебя похитили? Идиоты, надо было похитить лейтенанта или офицера какого-нибудь, а эта...рядовой...она даже не красивая.

- Какая попалась, остальные были осторожнее. Ну скажи, ну скажи пожалуйста: как зовут твоего капитана?

- Не скажу.

- Блин, а своё имя скажешь?

- Не скажу.

Баунто возвели глаза к небу – допрос затягивался. Угрозы, пощёчины, мат в свой адрес – всё это не поколебало Донохане. И мороженым её подкупить не удалось. Даже на пирожки не поддалась.

- Назови своё имя, чтобы мы знали, кого костерить!- Начал выходить из себя Ичиносе.

- Пирожок дам...- шепнул Кария.

- Донохане я. Донохане Мори. Ам!- не один пирожок, а целое блюдо с пирожками Донохане съела в три приёма: открыть рот – опрокинуть туда блюдо – зажевать всё это. Предводитель Зависимых с ужасом смотрел на пустую тарелку. Кажется, седых волос на его голове стало ещё больше. “Да она меня съесть может! И как из неё теперь выбить информацию?”

Тем временем Донохане прожевала пирожки, сыто заурчала и больше ничего не хотела. Она наелась, а потому подкупить её больше не удалось. Через полчаса, когда все поняли провал с идеей похищения и приняли валидолу, они решили запереть похищенную в подвале. Когда они вспомнили, что в подвале места нет, да и самого подвала тоже нет, они решили запереть её на чердаке. Но чердак давно требовал ремонта, плюс там гнездились птицы. Пожалев птиц, они решили поместить её в какой-нибудь жилой комнате. Но все комнаты были уже заняты, а в туалете запирать – себе вредить, поэтому Донохане отдали в добрые руки Ёшино, как самой разумной особи женского пола в особняке.

- Здравствуйте, Рингоноки! Как поживает малыш?

- Здравствуйте, Урахара-сан! Всё хорошо, я вчера замуж вышла.

- Да? И кто же этот несчастный...то есть счастливчик?

- Этого несчастного зовут Куротсучи Маюри. Вы побледнели – вы его знаете?

- Знаю... а у вас хорошее зрение? – Рингоноки вздыхает настолько однозначно, что Киске понимает, что немного перегнул палку с подколками. Да и не такой уж Маюри и страшный, особенно без маски. Поговорив ещё немного и снова мысленно удивившись уму и догадливости собеседницы, Урахара согласился помочь с операцией по спасению Донохане Мори. Особенно он, правда, удивился тому, что они с Рингоноки были знакомы ещё при жизни.

- И после смерти дружба продолжилась?

- Умирают друзья – дружба живёт вечность. Не знали? А теперь скажите, пожалуйста, где та киса, которую я гладила в прошлый раз?

- Я здесь!- чёрная кошка подошла к ней и потёрлась о ноги. Рингоноки улыбнулась и достала из внутреннего мира...рыбку. Небольшую такую рыбку, похожую на кильку. Ёруичи обрадовалась гостинцу – хоть она и синигами, но кошачья сущность требовала рыбы. Быстро скушав рыбку, киса позволила поднять себя на руки и прижать к груди. “Но надо идти спасать подругу” – проносится в голове Рингоноки, и та с неудовольствием отрывается от пушистой шерстки кошки, принимает облик человека и идёт спасать подругу.