И после смерти им не обрести покой...(СИ)

Гарри кивнул. Тут он был полностью согласен — тем более, он умел чувствовать подвох. И сейчас остро ощущал, как вокруг него плетутся интриги. Как хорошо, что рядом Гермиона, которая помогает успокаиваться! Без нее он точно бы натворил делов…

— Я не очень хорошо разбираюсь в интригах, — признался он. Ему всегда было проще сначала делать, а потом разбираться с последствиями. Причем эта черта характера была с ним всегда — он помнил себя таким как Энакина, так и Гарри. Наверное, это врожденное.

— Думаешь, я не знаю? — слегка улыбнулась Гермиона. Она не могла назвать и себя искусным интриганом. Но в данном случае этого и не требуется. — Но сейчас лучше ничего не делать. У того, кто послал мантию, наверняка были планы на тебя. И если ты ничего не сделаешь, то он точно себя выдаст.

— Наверное, мой отец ему доверял, — задумчиво сказал Гарри, обводя пальцем записку. Он много думал на этих каникулах. И все чаще ловил себя на мысли, что все, что с ним происходит, похоже на прежнюю жизнь. Тогда от него тоже много чего ждали. И он помнил, чем это закончилось. Он серьезно посмотрел на Гермиону. — Мне все это не нравится.

— Да, мне тоже, — девочка кивнула. Сомнения, появившиеся на каникулах, снова всколыхнулись неприятной волной. Гермиона решительно вскинула голову. — Не поддавайся на провокации. Мы сейчас в школе — значит, будем учиться. А все остальное нас не касается!

Она еще не знала, что будет делать, если анонимный посылатель мантии проявит себя. Наверняка это опытный маг, который может легко справиться с первокурсниками, которые еще ничего не умеют. Но — тут Гермиона решительно сжала кулаки, принимая решение — это не повод сдаваться. У них есть Сила — и клинки. Отобьются!

***

Северус вяло ковырялся в тарелке, слушая краем уха разноголосый шум Большого Зала. Каникулы окончились. Но зельевар не чувствовал в себе сил порадоваться или огорчиться этому. Это Рождество как будто что-то надломило в нем — мужчина не обращался к Альбусу за помощью и разъяснениями, старался не оставаться наедине с Квирреллом, да и вообще почти замуровался в своих подземельях.

— Северус, зайдешь ко мне после завтрака, — услышал он решительный голос директора. Неслышно вздохнул, но кивнул. Конечно, Дамблдор заметил и сделал выводы. А теперь придется изворачиваться — опять морока!

Подозрения оправдались. Снейп понял это по очень внимательному взгляду, которым наградил его директор, как только он вошел в кабинет.

— Вы вызывали, господин директор? — внешне спокойно спросил он, тут же поднимая внутренние щиты разума. Дамблдор был искусным легилиментом, но и Снейп был не хуже. Правда, еще не проверял это практически. Станет ли сегодняшний день исключением?..

— Сядь, Северус, — давления не последовало, хотя директор явно все заметил. Зельевар сел в кресло, испытывая легкую растерянность. И удивленно моргнул, увидев, как Фоукс легко вспорхнул на спинку его кресла. На его памяти феникс еще никогда так не поступал. А Дамблдор… улыбнулся. И сказал мягким тоном. — Я не враг тебе, Северус. Но твое поведение после Рождественских каникул меня очень тревожит.

Снейп почувствовал, как его тревога медленно уходит. Хотелось довериться человеку напротив себя… зельевар панически сжал кулаки, поняв в чем дело. Он и не знал о таком эффекте присутствия феникса — а то, что дело именно в этом, даже не сомневался. С другой стороны, он был даже рад. Сейчас он скажет все, что думает. И посмотрит на реакцию этого… директора.

— Я знаю, что в школу проник одержимый темным духом, — осторожно начал он, пристально следя за собеседником. Дамблдор помрачнел, но пока ничего не сказал. И маг продолжил. — На Рождество я попытался изгнать это существо из школы. Как вы знаете, присутствие одержимого влияет на общий магический фон окружающих, а дети в этом плане наиболее беззащитны.

— Приятно видеть твою заботу об учениках, — насмешки в голосе не было, но Снейп мысленно ощетинился. Уж Дамблдор-то точно знал, как зельевар относится к своим ученикам. Но следующая фраза заставила его замереть. — Значит, личность одержимого тебе известна? И кто это?

— Он утверждал, что вы знаете это, — попробовал увильнуть Снейп. К прямой конфронтации он точно не был готов. Взгляд Альбуса стал острым, как нож. Северус впервые за разговор почувствовал ментальное давление, пока не слишком сильное. Пока. Маг решил не искушать судьбу — признания он явно не дождется — и обреченно выдохнул. — Это Квиррелл.

— Мне больно видеть твое недоверие, Северус, — Альбус чуть покачал головой. Если бы Снейп знал его чуть хуже, то даже бы поверил. — Я ничего не знал об этом.

— Значит, теперь вы его изгоните? — ровным тоном спросил зельевар, догадываясь об ответе. Альбус Дамблдор был не тем человеком, с которым хотелось шутить. И сейчас он бы с большим удовольствием оказался бы подальше и от него и от Квиррелла.

— Это не так просто, — покачал головой старый маг, пристально глядя на Снейпа. Он был недоволен — угораздило же этого выскочку влезть куда не надо! Теперь эту проблему так легко не решить… — Если этот дух настолько искусно прятался все время, изгнать его будет весьма сложно.

Северус на мгновение прикрыл глаза. Он так и думал, в общем-то. Но вот получить подтверждение своим подозрениям было… неприятно. Конечно, он не говорил, что это за дух. И не скажет. Дамблдор точно все знает.

— Я понял, — он устало посмотрел на директора. — Но я не собираюсь приближаться к этому… существу.

— Это твое право, — кивнул Дамблдор, устало опуская плечи. Конечно, он понял все, что тот не сказал. Северус Снейп ему явно не доверял. Но с этим ничего не поделаешь. Главное — теперь он не будет вмешиваться. — И можешь приходить ко мне в любое время. Ты можешь мне доверять.

Северус молча кивнул и встал. Это были просто слова — и оба прекрасно это понимали. Зельевар направился к двери своей обычной стремительной походкой, не оглядываясь.

***

С Квирреллом явно было что-то не так. Гермиона поняла это, как только пришла на первый после Рождества урок ЗоТИ. В Большом Зале почувствовать было трудно — но теперь, когда «профессор» находился совсем рядом… эманации разложения и отчаяния буквально окутывали худую фигуру в нелепом фиолетовом тюрбане. И они были настолько сильными, что девочка даже удивилась, что больше никто этого не замечает. Кроме Гарри.

Мальчик явно чувствовал себя плохо. Гермиона с запозданием заметила, что его глаза совсем мутные от боли. И, приглядевшись, поняла почему. Ментальный паразит в шраме активизировался и теперь небольшое темное облачко буквально окутывало голову Гарри, пульсируя в такт пульсу. Оно явно реагировало на изменения в состоянии Квиррелла.

«Да что же это такое!» Гермиона прикусила губу, лихорадочно соображая. Полгода прошло, а она так и не узнала, почему Гарри реагирует на странного местного ситха. Несмотря на всю кучу книг, что она прочитала, Гарри также мучается в присутствии мутного мага. Этот паразит в шраме… на этой мысли она будто споткнулась. Шрам! Конечно, и как она не подумала! Шрам оставшийся от проклятия Темного мага — возможно, это связь с этим самым магом. Недаром же многие говорили, что тот не умер, а просто где-то прячется…

Она с новым интересом присмотрелась к заике-ситху. Вторая сущность в нем — возможно Волдеморт. Но почему этого никто не заметил? Ей как-то не верилось, что школа магии не имеет никаких защитных и опознавательных щитов — не идиоты же они, в самом деле. Гермиона поняла две вещи. Во-первых, книги ей не помогут — ситуация слишком уникальная и редкая. Если и есть такие книги, то точно не в школьной библиотеке. И второе, учителя или, как минимум, директор точно в курсе проблемы. И то, что никто ничего не делает, означает опасность — и для них с Гарри, и для других учеников.

— Гарри, ты как? — она постаралась незаметно поддержать друга за локоть, когда все выходили из класса. Поттер явно чувствовал себя очень плохо. И странным было как раз то, что никто не обращал на это внимания.