Где эльфа последнего дом. Дитя во тьме (СИ)

Эльф вскочил. Ему подумалось, что остались у князя приспешники и теперь искали его, чтобы отомстить за смерть хозяина. Филин повертел головой и указал крылом на север:

— В той стороне болото. Увидишь туман — войди в него, он унесёт тебя далеко отсюда. А дальше — как получится. И на твоём месте я бы имя сменил.

— Да, старое моё мне уже не подходит… — пробормотал Камир. — Эльфийского имени я не достоин.

— Из льда твоё имя, — не очень понятно ухнул филин и, шумно взмахнув крыльями, сгинул во тьме.

— «Из льда»? — повторил эльф, и его лицо осветилось. — В самом деле, так и назовусь. Эльф Камир мёртв, теперь есть вампир Глетчер Айс. Прав был Оберон: придётся от прошлого отказаться, раз уж его не вернуть…

Полностью отказаться, конечно же, эльф не мог. Ему всё ещё была противна мысль об убийстве, хотя это был единственный способ насытиться и выжить. Юноша, размышляя над этим, зашагал на север. Без крови ему теперь не обойтись, это верно: его и сейчас терзал ни с чем не сравнимый голод. Поблизости ни единой живой души, да и кто мог оказаться на дне пропасти, кроме потерянных душ? Живых здесь точно искать не стоило. Краем глаза вампир заметил в траве движение, метнулся туда и уже секунды спустя жадно поглощал тёплую кровь какой-то ночной неведомой твари. С человеческой кровью было не сравнить, но хотя бы силы вернулись.

Воздух скоро наполнился гнилью. «Болото», — предположил Глетчер и не ошибся. Пройдя ещё с полсотни шагов, эльф очутился перед болотом. Оно расползалось во все стороны, насколько хватало глаза. Кое-где росли камыши и тростник. С треском иногда на поверхности, затянутой вязкой зелёной жижей, появлялись и глухо стонали пузыри болотных газов, источая гниль. Кроме этого всё было тихо и мертво, ни одна живая тварь тут просто не выжила бы.

Что делать дальше, Глетчер не знал — просто стоял и смотрел на болото. Оно вдруг всколыхнулось, воздух начал сгущаться, и с болота пополз густой туман. Вспомнив слова филина, вампир шагнул в него. Туман обволок его, и эльфу послышались шелестящие голоса:

— Идём с-с-с нами, с-с-скорее!

Глетчер почувствовал, что туман бережно подхватил его, понёс куда-то, укачивая. Голова закружилась, глаза начали слипаться, будто повеяло сном. А голоса, словно почувствовав это, зашептали:

— С-с-спи, с-с-спи, с-с-спи…

Тщетно эльф пытался бороться со сном, чары тумана были сильнее, и скоро юноша крепко заснул, даже не осознав этого, а в голове всё звучали далёкие голоса, повторяющие одно только слово: «Спи!»

========== Дитя во тьме. Часть 12 ==========

Глетчер с трудом открыл глаза. Вокруг было темно и промозгло. Кажется, какая-то пещера. Он понятия не имел, который теперь час, но предполагал, что до полночи ещё порядочно. Голода он не испытывал, было время осмотреться и сообразить, что произошло и куда он попал. Он поднялся и вышел из пещеры. Местность была ему незнакома — и запахи незнакомы. В полумиле к югу светилась огоньками деревенька, окружённая лесами и горбатыми холмами. Похоже, туман занёс его невесть куда. Стоило разузнать обо всём этом поподробнее и как можно быстрее. Эльф накинул на голову капюшон, чтобы скрыть лицо, и спустился к деревне.

Здесь был праздник, судя по всему: на площади горел костёр, пиликали на скрипках музыканты, топтались в танце деревенские. Тут же вспомнился Эльфрис, и сердце наполнилось горечью.

Глетчер сжал зубы и, придерживая капюшон, подошёл к людям. Один из сидевших возле костра мужчин, седобровый и величавый, обратился к нему:

— Кто ты такой будешь, чужак?

— Я заблудился, — солгал вампир, — а сам я путешествую.

— Раздели же с нами огонь и хлеб, — пригласил его мужчина. Видно, к странникам здесь относились с почтением.

Эльф поблагодарил его, покрепче вцепился в плащ, поскольку налетел ветер и так и норовил сорвать с его головы капюшон, и подошёл к костру, останавливаясь на порядочном от него расстоянии. Пламя потрескивало, разбрасывая во тьму раскалённые искры. Вампира оно пугало.

Одна из женщин поднесла эльфу кувшин и хлебец:

— Немного, но всё же прими это, чужак.

Глетчер поспешно отказался, сославшись на то, что не голоден. Похоже, подозрений он ещё не вызывал: на него перестали обращать внимание и праздник продолжился. А он увидел на столбе название местности: Вудденстон. Далеко же занёс его туман! Глетчер никогда не слышал такого названия.

— Откуда ты пришёл? — поинтересовался седой мужчина. — Издалека? Верно, устал?

Губы юноши дрогнули, потому что в этом обращении чувствовалось искреннее беспокойство.

— Издалека.

— И куда теперь направляешься?

Эльф открыл рот, чтобы ответить, но порыв ветра всё-таки сорвал капюшон с его головы, волосы взвились, лицо озарилось отсветами пламени. Вопли ужаса раздались вокруг, люди в панике бросились кто куда. Вампир понял, что разоблачён, и предпочёл исчезнуть. Оставаясь невидимым, он решил послушать, что люди будут говорить о происшествии. Мало-помалу деревенские успокоились, но всё чаще в их разговорах повторялось «дети ночи». Глетчер понял: вампиры им знакомы.

И он поспешил вернуться в пещеру.

Поразмыслив, эльф решил остаться здесь, пока не подвернётся случай узнать что-нибудь полезное: лучшего убежища, чем тёмная пещера в скалах, он вряд ли отыщет.

Ночи его теперь начинались одинаково. Перед тем как идти на охоту, он взбирался на высокий камень возле его «дома» и играл на свирели. Сложно сказать, зачем он это делал. Может быть, старался облегчить собственную боль. Может, оплакивал свою судьбу: так близко к людям, но не мог быть с ними, ведь жажда крови жила в нём всегда, даже когда он не был голоден.

Каждый раз спускаясь к деревне, он испытывал себя, но вампир всегда брал над ним верх. Мириться с этим не хотелось, но приходилось: ночные твари не могли утолить его голод, этой силой обладала лишь человеческая кровь. Убивать не хотел в нём эльф, но вампир в нём требовал есть. Эти противоречия его с ума сводили! Но Глетчер всё-таки нашёл выход: охотился на нескольких за ночь. После таких охот он был измотан, но, по крайней мере, не приходилось никого убивать.

И всё же охоту он ненавидел. Каждый раз встречаясь глазами с жертвами, он видел в них лишь страх. Вампир интуитивно старался нападать сзади, чтобы не видеть этих взглядов. Но и тогда они снились ему во время дневных снов, преследуя и мучая его.

Тоска и отчаяние всё больше овладевали его душой, и за своими мрачными мыслями он перестал думать о том, что когда-нибудь что-то может измениться в этой беспросветной жизни. А оно изменилось так внезапно, что он просто оказался к этому не готов.

В ту ночь Глетчер как обычно отправился на охоту. Тенью скользил он среди деревьев, выискивая жертву. Он чувствовал всем своим существом, что где-то рядом люди, и теперь будто зверь шёл по следу, стискивая ноющие зубы и стараясь не шуметь. Впрочем, в эту ночь можно было не осторожничать: было ветрено, шорох листвы наполнял ночной воздух, и даже самые громкие звуки терялись в нём.

Запах усилился. Эльф выскользнул на слабо освещённую светом фонаря полянку и увидел там девушку. Держа в руке дрожащий от ветра фонарь, она собирала в траве едва распустившиеся ночные фиалки. Её плащ трепетал на ветру, из-под капюшона вились длинные белокурые пряди. Других людей поблизости не было. Что бы ей делать одной в лесу, когда каждый в округе знает, что ночами на улицу лучше не выходить?

Эльф облизнулся, шагнул вперёд, но в этот самый момент ветер почему-то стих, и ветка, на которую он наступил, громко хрустнула, переломившись под его сапогом.

Девушка вздрогнула и обернулась. Глетчер замер, но она, вопреки его ожиданиям, не испугалась, не закричала, не попыталась убежать. Она ему улыбнулась.

Эльф остолбенел. Ему уже сто лет никто так не улыбался! С тех самых пор, как он стал вампиром, он и мечтать забыл о том, чтобы ему кто-нибудь улыбнулся. Он растерялся этому неожиданному происшествию и забыл о том, что ещё несколько минут назад собирался напасть на неё. В голове не укладывалось. Что дальше делать? Наброситься и укусить? После того, как увидел эту светлую улыбку?