Фортификатор (СИ)

   Интересно, а можно улучшить кабак? Сделать его более современным, что ли. А то развалина какая-то. Я погулял по кантону еще и в назначенное время вернулся к бару. "Защитники Севера" уже дожидались меня. Причем опытным взглядом я сразу определил собутыльников Рины - Леха, Георгис и Барун. Самар, Франциско и близнецы сидели не рядом с зачинщиками, а напротив, будто заранее ожидая взбучки и желая отгородиться.

   - Рассказывайте, что праздновали?

   - Ну так понятно что, - подал голос Рамирес. - Все-таки крупняк такой. Тем более нам ближе к утру очки рейтингов начали приходить. Ну, сам Бог велел.

   Молча потыкал планшет, и Леха возмущенно взвился.

   - Форт, за что из офицеров-то сразу?

   - Если вы считаете, что после каждой победы можно будет так фестивалить, то находитесь не в той фракции.

   Помолчал, достигая нужного эффекта. Возражений не последовало, значит, можно было продолжать.

   - У всех неделя испытательного срока. Любой залет - идете лесом, как бы я хорошо к каждому из вас не относился, - взгляд на секунду задержался на Лехе, и он опустил глаза. - Это не значит, что вам нужно сидеть тише воды, ниже травы, наоборот, следует проявлять себя. В ближайшее время будет много работы. Если кто не согласен, милости прошу, дверь там...

   Я ожидал, что Барун, гордый правитель соседнего кантона, поднимется на ноги, а может, еще и скажет пару ласковых. Но к моему удивлению, гордый Аймар, бивший себя пяткой в грудь и кричащий, что выйдет из фракции, как только мы выкорчуем Гризли, опустил голову и покорно слушал.

   - Вопросы есть?

   Три виноватых мотания головами из стороны в сторону.

   - Ну и славно. Едем дальше. Отчеты еще не смотрел, по ним будет отдельный разговор. Со всеми pro и contra...

   - А Рина где? - Вдруг встрепенулся Леха. - Только не выгоняй ее, это вообще моя идея была.

   - Офицер Барбадоса выполняет мое поручение. Завтра она присоединится к общей группе.

   На мгновение все затихло, а члены фракции вдруг заинтересовано повернули головы в мою сторону. Пришлось тоже обернуться. В дверях стояла испуганная и взволнованная красивая девчонка. Я нахмурился, не поддавшись на чары Мейн. Эта умела надевать разные маски.

   - Извините, я, наверное, рано.

   - Нет, нет, заходи. О тебе мы как раз и хотели поговорить. Знакомься, фракция "Защитники Севера". А это, ребята, Барбара, игровой ник Мейн, тайный осведомитель Гризли.

За много лет до начал

а

Второй Эпохи, период Глобально

го

экономическ

ого кризиса

   - Господин директор, можно?

   Высокий, худой как жердь человек поднял голову от стола-дисплея и раздраженно посмотрел на вошедшую дородную женщину. Он уже давно понял, что от его подчиненных хороших вестей ожидать не приходится. А в нынешние времена и подавно.

   - Что еще?

   - У нас кража.

   - Ну так позвони Айле на охрану и вызывайте полицию. Ты не знаешь процедуру?

   - Тут не совсем обычный случай, - Нисба или Нисбаа (переведенный сюда по "распределению" гражданин первого доминиона Альберт Джойс плохо запоминал местные имена) вытолкнула вперед маленькую девочку лет десяти.

   С вымазанным лицом, растрепанными косичками и в комбинезоне из социального центра, который выдавал одежду бедным, она чем-то отличалась среди прочих беспризорников, вечно торчащих возле его супермаркета.

   - Как тебя зовут? - Альберт пристально посмотрел в глаза девочки, но та не только не отвернулась, но ответила гневным, полным злобы от собственного бессилия взглядом.

   В ней не было и капли раскаяния или стыда. Скорее она проклинала себя за то, что попалась. Интересно. Обычно маленькие воришки, схваченные за ворот, начинали лить слезы, размазывать сопли по лицу и умолять не звонить родителями. Но не эта девочка.

   - Что там?

   Катрина подала пакет. Полусинтетический торт, эрзац-кофе, соевое молоко. Какой-то странный набор для голодного ребенка.

   - Что будем делать?

   Девочка сжала кулаки, но ничего не ответила. Казалось, тронь ее, так этот маленький звереныш еще и зарычит.

   - Нисба, идите, я разберусь... - Альберт подошел к ребенку, присел на корточки и заглянул в глаза. - Воровать нельзя. Нельзя, понимаешь? Я сам вырос без родителей, они погибли в... Неважно. Но никогда не воровал. Давай договоримся так, если тебе будет что-то нужно, по-настоящему нужно, ты придешь ко мне и попросишь. Хорошо?

   Девочка недоверчиво нахмурилась, но ничего не сказала. Джойс протянул ей свою сухую костлявую руку, и ребенок серьезно пожал ее. Потом сделала шаг назад, настороженно глядя на директора, и секунду спустя пустилась прочь. Альберт улыбнулся, он знал, что девочка вернется.

   И оказался прав. Через несколько дней после этого странного разговора, когда директор был в зале одного из самых больших среди трех секторов ближайших супермаркетов, его кто-то требовательно дернул за рукав. Она была все в той же одежде, но уже с чистыми лицом и собранными в пучок волосами. И опять не произнесла ни слова.

   Она повела его в самый дальний отдел, куда мало кто добирался. Сквозь полки с условно дешевыми армейскими сухпойками, которыми сейчас питались почти в каждой семье, в бакалею. Девочка посмотрела на Альберта и опять те же самые продукты. Подумала немного, но все же взяла соевую колбасу, пару пачек риса и бобов, которые остались еще с довоенных пор и стоили ужасно дорого. Джойс ее не останавливал, даже когда сумма покупки превысила четверть его месячного дохода.

   Уже нагруженная пакетами, суровая и полная решимости, она обернулась и серьезно так, даже с вызовом, сказала директору.

   - Когда я выросту, у меня будет много денег. Я смогу купить себе все, что пожелаю.

   И Джойс ей поверил. Такие дети, как она, как он в свое время, пережившие конец света и дальнейший упадок, рано перестают быть детьми. Они понимают, чего хотят, и идут к этой цели.

   Опираясь на свой богатый опыт, Альберт думал, что больше не увидит ее. Слишком она была горда и независима, чтобы явиться вновь. Но ошибся. На следующий день секретарь сообщил, что к нему пришли.

   В кабинет буквально ворвался человек. Из местных - загорелая кожа, курчавые волосы, черные глаза. В одной руке он держал множество пакетов, а в другой тащил за собой старую знакомую Джойса.

   Родственники? Непохоже. Девчонка белокурая, со светлой кожей, явно не отсюда.

   - Здравствуйте, простите, пожалуйста, простите мою дочь. Мейн не воровка. И никогда раньше не...

   Все-таки дочь.

   - Прошу вас, успокойтесь. Она не воровала. Это я купил ей все.

   Больше десяти минут пришлось потратить, чтобы человеку, назвавшемуся Казимом, объяснить как все обстояло на самом деле. В конце мужчина расплакался, а Альберт растерялся. Он так отвык от слез в мире, где слабым не было места, где проявлять эмоции почти разучились и все занимались лишь одним - выживанием. Но Казим немного успокоился и стал рассказывать.

   - С матерью Мейн мы давно поженились. Я тогда инженером был, получал хорошие деньги. А потом этот кризис. Работы лишился, еле-еле промывочником устроился. Работаешь по двенадцать часов, а деньги мизерные. Но у других того хуже. Так ей и говорил...

   - Ушла? - Сразу понял Джойс.

   - Я ее не виню, привыкла к хорошей жизни. А тут военный из первого дивизиона, богатый, влиятельный. Уехала, в общем. Ему она с ребенком не нужна, да я бы Мейн и не отдал. Но все же звонит каждый конец месяца, справляется, что и как. Пару раз даже деньги отправляла. Последний раз я ей приехать предложил, а она рассмеялась. Сказала, что у меня еды нормальной даже нет, одни сухпайки. И вот вчера, как обычно, набрала. Связь у нас плохенькая, старая, аудиальная, на сетевизоры денег нет, так вот я с ней по трубке и говорю. Тут Мейн интерфон выхватывает и начинает кричать, чтобы мамочка приезжала, у нас и торт есть, кофе с молоком, как она любит, и колбаса...