Миров двух между...

15. Юрий Старадымов

Я направился к дому, но почувствовал сигнальное покалывание в кисти.

Взглянул на браслет связи. Горела рубиновая капелька экстренной.

– Слушаю, – отозвался я.

– Юра? – раздалось в ответ.

Это был голос Михаила Жамбаловича. Он всегда так спрашивал, по старинке, когда браслеты еще были не биотоковые, а номерные, что создавало массу неудобств. Биотоковые ввели во время моих скитаний по Дальнему космосу, и, вернувшись, я оценил их по достоинству. Стоило подумать о собеседнике, коснуться кнопочки – и вы могли услышать его голос. Только его, и никого иного. Тем не менее Намшиев всегда уточнял.

– Слушаю, Михаил Жамбалович.

– Ты на кордоне у Линекера?

– Да, – коротко ответил я, как всегда старался говорить с начальством.

– Он дома?

– Нет, в тайге.

– Та-ак, – раздумчиво протянул Михаил Жамбалович.

– Что-нибудь случилось? – я решился прервать затянувшееся молчание.

– Большой Мозг зафиксировал в этом районе пространственно-временную аномалию. Объяснений никаких не выдал. Мы здесь в Диспетчерской тревожимся.

– Раньше подобное происходило? – быстро спросил я.

– В том-то и дело, что нет. Хотя теоретически подобные явления возможны, ведь мы сами в 2080 м именно путем аномалии создали Терру…

– Может, какие-нибудь вторичные или остаточные явления?

– Через восемьдесят лет? – переспросил Намшиев. – Не думаю… Мы связались с Землей, ученые предполагают, что по параметрам измерений гравитационного и магнитного полей это похоже на прорыв параллельности.

– Где это конкретно?

– Вот здесь, – ответил шеф заповедника, и над моим браслетом возникла галокарта района со светящейся кляксой аномалии.

Это рядом с квадратом, в котором, по словам Линекера, он наткнулся на волков. Сообщаю об этом Михаилу Жамбаловичу. Слышу, как он связывается с диспетчером, потом вздыхает:

– Джерри с учителем сейчас за пределами аномалии, но тем не менее мы отзовем их. Ты жди на кордоне.

– А что с волками? – спросил я.

– Машина пока не выдала никаких предположений. Случай уникальный. А в сочетании с тем, что я тебе раньше сказал, – тревожный. Сегодня к вам вылетит спецгруппа.

– Поэтому и «общую» объявили?

– Да, – коротко ответил Намшиев.

– Понял, – сказал я и по старой привычке добавил: – Конец.

Легко сказать – жди! Друзья бродят где-то рядом с опасностью, а я – жди. Но приказ есть приказ. Покорно иду к дому.

16. Джеральд Линекер

Бой на сей раз без возражений забрался в грузовой отсек. Учитель опять сидел справа. Я вручил ему старинное пороховое ружье, и он очень решительно положил его перед собой. Давать Герову карабин-парализатор я не рискнул, для пользования им нужно иметь опыт, которого у учителя не было.

Ружье для него самое подходящее оружие – грохот выстрела любого зверя ошеломит. То, что ружье заряжено холостыми патронами, говорить Герову я не стал.

Мы быстро нашли знакомую поляну с растерзанным лосем. Внимательный осмотр туши ничего интересного не дал. За ночь около нее побывало немало любителей полакомиться, но волков среди них не было. На всякий случай я снова пустил Боя по следу, но он уверенно прошел вчерашним путем к тому месту, где хищники подкараулили нас. Дальше начиналась невероятная чащоба, и Герову то и дело приходилось поднимать бот выше деревьев. В такие минуты он очень беспокоился и пристально вглядывался в окружающие нас дебри.

Выглядело это довольно забавно, похоже, учитель считал, что без его прикрытия мы с Боем останемся совершенно беззащитными. Разок я даже улыбнулся, но тут же опомнился и хорошенько выругал себя. Беспокоился-то Геров обо мне, и еще неизвестно, как бы вел я себя, окажись на его месте.

Так прошло около часа, и я подумал, что скоро мы услышим голос Старадымова. Бой спокойно бежал впереди, со следа он не сбился ни разу. Я даже позволил себе чуть расслабиться и зафиксировал в памяти место, на котором росли лесные лилии с несколько необычной формой лепестков. Куда мы выйдем в результате этой гонки, я тоже примерно догадывался. К району месторождения ирия, и это работало на невероятную догадку Старадымова.

Скорее всего, волки прошли распадком между лысыми сопками, а значит, они перешли болото. Справа его берег после прошлогоднего пала стал совершенно непроходим, слева вьется узенькая тропочка, но тоже не очень верится, что они шли тем путем, – там дальше озеро, которое почему-то предпочитают обходить и звери и птицы, даже рыба в нем не водится. Остается болото. Я недавно наметил вешками проход через него. Хотя волки вряд ли шли по моим рекомендациям, скорее полагались на чутье. А вот за болотом есть несколько вариантов их пути…

Продумать эти варианты я не успел. Бой вывел нас на берег болота.

Было совершенно ясно, что я не ошибся и волки пришли из-за него.

Дождь так и не собрался, и яркое солнце хорошо освещало ровную поверхность топи. Видимость была отличная, и я ясно видел и редкие засохшие лиственницы, торчащие из болота, и даже расставленные мною вешки.

Вот только противоположный берег словно растворялся в струях прогретого солнцем воздуха.

Идти по болоту не хотелось, да и необходимости в этом никакой не было – следы Бой и на том берегу без труда найдет. Поэтому я, подсадив Боя в бот, занял место водителя. Места эти я знал хорошо и, подняв бот чуть выше, бросил его через болото.

17. Диспетчерская заповедника

Молодая худощавая девушка с копной рыжих волос на хорошенькой головке, откинувшись в кресле, внимательно следила за неторопливым передвижением ботов на карте заповедника. Карта-экран, разбитая на квадраты, занимала всю стену. Зеленые огоньки сигналов светлячками ползли по ее почти рельефной поверхности.

День стоял жаркий. Солнце пекло вовсю, пробивая лучами густые кроны кедров. Гудели пчелы. Ветер чуть заметно шевелил верхушки деревьев. Через открытое окно доносился беспрестанный птичий гомон.

Девушка на секунду закрыла глаза, а когда открыла, то почувствовала что-то неладное. Она быстро окинула взглядом всю карту и не нашла на ней сигнала бота Линекера. Диспетчер протянула руку к пульту, но не успела ничего предпринять – в комнату быстрыми шагами вошел начальник заповедника.

– Вызовите Линекера! – с порога бросил он.

– Он… – начала девушка и глазами показала на экран. – Только что…

Михаил Жамбалович нахмурился, надавил клавишу связи:

– Джерри!

Ответа не было.

Намшиев нажал кнопку экстренной связи с Линекером.

– Джерри! Линекер! Почему не отвечаешь?

Девушка стряхнула с себя растерянность и тоже стала вызывать егеря:

– Линекер! Линекер! Отвечай!

Тот не откликался. Не появлялся на экране и сигнал бота.

– Может, маячок испортился? – еще на что-то надеясь, предположила девушка.

– Исключено.

– Но…

– Их просто не может быть, этих «но»! – чуть резче, чем следовало, ответил Михаил Жамбалович.

– Что же с ним случилось? – тревожно вглядываясь в экран, спросила девушка.

На экране все так же мерно вспыхивали голубоватые полосы квадратов, зеленела условная тайга, мерцали синие воды Байкала-2…

Намшиев снова утопил клавишу, потом устало опустился в кресло и дотронулся до браслета.

– Юра?

– Слушаю, – послышался голос Старадымова.

– Юра, это снова я, – растягивая слова, повторил Михаил Жамбалович. – На экране слежения пропал сигнал линекеровского бота. На вызов они не отвечают.

– Сейчас попробую…

Слышно было, как Старадымов монотонным голосом, в котором улавливалась скрытая тревога, повторяет: «Джерри, отзовись! Джерри, отзовись!..»

– Тоже не могу с ними связаться, – наконец оставил свои попытки спасатель. – Я пошел.

– Иди, – Михаил Жамбалович кивнул, как будто Старадымов мог его видеть. – Старайся быть осторожным… Мне кажется, мы столкнулись с чем-то…